Интервью ⟩ Нарвитяне стали более открыто говорить о недопустимости российской агрессии в отношении Украины

Река Нарва. Фото: Ilja Smirnov / Põhjarannik

Это интервью – попытка поговорить о Нарве в ракурсе Нарвы. Собрать мысли о том, как живет Нарва, что чувствуют ее жители, и как она справляется со своей новой ролью «транзитного города».

На вопросы специалиста по медиаграмотности Эстонской Национальной библиотеки Катерины Ботнар ответила нарвский волонтер Марина Корешкова, предводитель Art Republic Krenholmia.

– Нарва: какие прилагательные характеризуют ее?

– Сложно охарактеризовать прилагательными город, но попытаюсь. На мой взгляд, Нарва – сложносочиненный, сложноподчиненный город. Контрастный. Своеобразный и противоречивый, талантливый и горделивый, дерзкий и характерный, выматывающий и расслабляющий, вспыльчивый и сдержанный, спокойный и бурлящий, активный и инфантильный, но идущий вперед и, надеюсь, могущий быть.

– В 2019 году в своем интервью вы сказали о Нарве, что «памяти о прошлом здесь практически нет». Что конкретно вы имели в виду, и изменилось ли что-то в контексте теперешней Нарвы?

– Нарва – город с давней историей. Но я вижу, что для многих, живущих здесь, история города – это советское время, это танк и 9 мая как день Победы. Память о Нарве до периода 1940-х годов будто стерта. Очень хочется быть неправой, но как наглядный пример: достаточно увидеть, с какой активностью нарвитяне отстаивают и оплакивают память о танке, и сколько жителей города приходит в марте к памятному камню, чтобы зажечь свечу в память о старом городе, разрушенном советской авиацией.

Изменилось ли что-то? Дает надежду появившаяся инициатива о восстановлении квартала Старого города. Отрадно видеть среди активных участников и совсем молодого человека, учащегося гимназии.

Однако монумент жертвам единственного в Эстонии лагеря ГУЛАГ в Нарве, инициатива создания которого продвигается местными активистами с конца 1990-х годов, не находит достаточной поддержки не только в муниципалитете, но и на уровне республики.

– Как работает хостел Vaba Lava? Кем являются здешние волонтеры? Какой они национальности?

– Хостел при Vaba Lava в Нарве – это хостел для артистов театра, но пять месяцев назад первый этаж открыл свои двери для транзитных беженцев из Украины. Такое непростое с экономической точки зрения решение было принято руководством театра Vaba Lava Narva, но, благодаря этой добросердечной инициативе, люди не остаются на улице, у них есть ночлег, душ, мягкая постель. К сожалению, Мярт Мэос – директор Vaba Lava принял решение с 19 сентября закрыть хостел для беженцев из Украины, как сообщил менеджер театра Рене Абрамсон. Свою волонтерскую работу мы при этом останавливать не будем, продолжим помогать беженцам.

Наша независимая организация Art Republic Krenholmia MTÜ, в которой я и Сергей Цветков, а также привлекаемые нами волонтеры, помогаем украинским беженцам в Эстонии с самых первых дней открытия в апреле 2022 года «Северного потока» (путь беженцев из Мариуполя и других оккупированных территорий через Россию в Эстонию, преимущественно в Нарву). Мы сразу откликнулись на предложение театра и как волонтеры организовали размещение транзитных беженцев для кратковременного дневного и ночного пребывания в независимом хостеле Vaba Lava в Нарве в 5 минутах ходьбы от границы, принимая бесплатно всех нуждающихся транзитных беженцев из Украины.

Начиная с 10 апреля, встречаем у границы семьи беженцев, сопровождаем их в хостел, в том числе и в ночное время; часто также отвозим беженцев на автобусы или поезда для их дальнейшего следования. В нашу ежедневную работу входит уборка помещений, подготовка спального места для каждого. И, конечно, без помощи добровольцев, вдвоем, мы бы не справились.

Мы также нередко делаем индивидуальное сопровождение, так как в хостеле часто останавливаются пожилые люди или матери с детьми, люди с ограниченными возможностями, в т.ч. и в следствие увечий, полученных в зонах военных действий.

В хостеле мы предлагаем беженцам продукты, получаемые из Продуктового банка, либо приобретенные нами на пожертвования, готовим еду. Консультируем беженцев, помогая им правильно настроить телефоны, показываем пункты обмена валюты, рассказываем о возможностях для беженцев, таких, как бесплатное посещение музеев, имеющиеся в городе пункты помощи, магазины секонд-хенд, распечатываем авиабилеты, помогаем формировать багаж. При необходимости мы сами отправляем почтой сверхнормативный багаж в адрес конечного размещения беженцев в других странах.

Мы считаем важным, чтобы у каждого беженца была возможность принять душ, поесть, чтобы у каждого было чистое белье, имелись необходимые предметы личной гигиены, чтобы в случае необходимости была связь и немного наличных денег (за эту возможность отдельная благодарность Cashforrefugees #projectnarva), детские памперсы, детское питание, памперсы для взрослых, лекарства, питьевая вода в дорогу и т.п. Без пожертвований и помощи, поступивших как от частных лиц, так и от организаций, сделать это было бы невозможно.

Мы с Сергеем Цветковым работаем волонтерами ежедневно с первого дня приема транзитных беженцев, то есть уже более 6 месяцев. Также активно и всегда безотказно помогают нарвитянин Вячеслав Пятницкий и Олена Боярчук, она приехала из Украины после начала войны и живет сейчас в Нарве. Еще помогают несколько человек, в апреле-мае волонтеров было больше, и спасибо им огромное за то, что нашли возможность и силы. Сейчас активность спала, кто-то переключился на другую деятельность, у кого-то личные обстоятельства, кто-то устал, перегорел, но основной костяк команды остался, и я очень благодарна им – этим невероятным людям, на кого можно положиться.

Я думаю, что у нас многонациональная команда, хотя в паспорт я ни к кому не заглядывала. Знаете, считаю, что это не это важно – кто какой национальности. Важно – быть и оставаться человеком.

– Сотрудничаете ли вы с другими волонтерскими организациями или конкретными волонтерами? Какую роль в вашей работе занимает Нарвская городская управа?

– С организациями, координирующими беженцев, такими как Rubikus и «Друзья Мариуполя», а также с местными волонтерскими командами мы в дружеских рабочих отношениях. С кем-то отношения более установившиеся и более тесные, так как контактируем с апреля и часто.

Что касается взаимодействия с государством и городом: SKA (Sotsiaalkindlustusamet) и Narva Linnavalitsus, то радует, что нам удалось в июле наладить коммуникацию друг с другом, мы еженедельно встречаемся и обсуждаем текущие вопросы, хотя в случае помощи в сложных ситуациях отказов с их стороны не было и до этого. SKA открыл информационный пункт на Peetri 3, по этому же адресу Narva Linnavalitsus выделил помещение для дневного пункта временного пребывания, где беженцы могут отдохнуть в ожидании автобуса или поезда.

К сожалению, специально созданное в Эстонии MTÜ Pagulasabi до настоящего времени никакой помощи нам не оказывает, хотя мы к ним обращались.

– Активны ли жители города Нарва? Откликаются ли, помогают, донатят, когда вы постите просьбы о помощи в Facebook?

– Считаю, что жители Нарвы (и не только Нарвы) активны, если говорить о самом результате, а не смотреть с позиции, сколько человек из Нарвы помогают. Ни одна моя просьба о помощи транзитным беженцам из Украины не была оставлена без участия и поддержки. Даже когда я писала SOS-посты в ночи или за час до отъезда людей, даже тогда, когда думаешь: «Ну вряд ли, но вдруг...». Это невероятно, это настолько невероятно! Эти все люди – с большой буквы Люди! Знаете, этот путь беженцев – самый тяжелый в жизни – путь людей, бегущих от войны, из разрушенных домов, лишенных здоровья и потерявших близких, путь в неизвестность...

Поэтому, низкий поклон каждому, кто делает этот путь чуть легче. Я обнимаю каждого, кто поддерживает и помогает: из Нарвы, Силламяэ, Нарва-Йыэсуу, Тарту, Таллинна, Лондона и т. д. Однако многие нарвитяне просят нас, чтобы их помощь была анонимной, из-за работы, в особенно работники муниципальных учреждений.

– Насколько чувствуется российские влияние и пропаганда в Нарве? Например, в местных группах, чатах, на протестах и т.д. Слышали ли вы лично какие-то фейки от местных, или читали? Делается ли что-то для их опровержения?

– Знаете, с апреля я настолько вовлечена в волонтерство, что в каком-то смысле мне повезло, я оторвана от ситуации в местном инфополе, хотя, конечно, отголоски слышатся, достаточно почитать некоторые комментарии в Facebook. Безусловно, фейков немало, а откровенной глупости и хамства еще больше. Возможно, дело не только в пропаганде, а вообще – в способности критически мыслить, думать и проявлять хоть немного эмпатии. У меня есть ощущение, что некоторые живут в каком-то параллельном мире, словно войны сейчас нет вообще. В то же время все еще можно слышать «ничего от нас не зависит», причем от местных людей, которые не ходят на выборы, не выступают с инициативами, но предпочитают критиковать тех, кто что-либо делает.

Как этому противостоять? Закапываться в комментарии с головой, писать опровержения, доказывать что-то диванным экспертам – чревато для здоровья. Поэтому я считаю, что каждый из нас должен делать то, что может – публично говорить о ситуации, как она есть, делиться историями, примерами: на своей странице в Facebook, в прессе. Я часто сталкиваюсь с тем, что некоторые не видят разницы между транзитными беженцами, следующими через страну, и теми беженцами, которые остаются в Эстонии и получают статус временной защиты. Мне несколько раз говорили спасибо только за то, что я открыла людям глаза на войну в Украине через истории о беженцах, о том, что они пережили и через что им пришлось пройти. Становится понятно, что война не где-то там, а в настоящем, совсем рядом, страшная, убивающая и калечащая жизни и судьбы.

– Что читают жители Нарвы? Освещается ли работа нарвских волонтеров в местных медиа, газетах?

– Газеты «Город», «Нарвский рабочий» и с недавнего времени нерегулярно – Postimees на русском языке – бесплатны и доставляются в почтовые ящики горожан. «Нарвская газета» доступна на сайте. Если не ошибаюсь, не так много было публикаций о работе волонтеров. Гораздо активнее себя проявили известные мировые медиа. Например, Нарвская студия ERR расположена через стену от нас, но с апреля и по настоящее время они заходили к нам только один раз. В то же время, журналисты The New York Times уже несколько раз нашли возможность прилететь.

– В апреле СМИ опубликовали информацию, что «Нарва прекратила оказывать помощь транзитным беженцам с начала текущей недели». Что это значило на практике, и что случилось после этого?

– Думаю, что надо уточнить у ERR, что они имели в виду. По большому счету, забота о транзитных беженцах лежит на плечах самих волонтеров, а также людей и организаций, добровольно помогающим транзитным беженцам. Но здесь нельзя полностью отрицать участие государства и города. Да, хотелось бы больше, но отрицать – неправильно. Например, ограничен, но все еще действует, бесплатный проезд на поезде для транзитных беженцев, оказывается информационная поддержка, наконец, беженцам есть куда прийти и поставить чемодан, спросить совет и двигаться дальше, также, в особых и необходимых случаях, город все еще предоставляет ночлег для транзитных беженцев в муниципальных учреждениях.

– В майской статье Postimees цитировались слова Катри Райк, что «город предоставляет помощь без лишнего шума, потому что к агрессии относятся по-разному. Как проявляется это «по-разному» в жизни города? Есть ли у вас опыт общения с подобными людьми? Чувствовали ли вы когда-то себя не в безопасности из-за рода своей деятельности?

– Да, приходилось вызывать полицию, когда звучали оскорбления украинцев от водителя такси, причем ничем не мотивированные. Также нередко местные таксисты устанавливают надбавку к тарифу для украинцев из-за багажа. Как-то, опять же, в такси слышала нелицеприятный отзыв об украинских беженцах, что, мол, пахнет от них, помыться они не могут, что ли, и дети машину пачкают. Правда, после оставленной жалобы этого таксиста я больше не встречала.

От мимо проходящих туристов из России, явно возвращавшихся с отдыха из теплых стран и следовавших в сторону границы, доводилось слышать язвительные реплики в адрес украинцев, но и от некоторых местных «хохлы» – тоже слышим.

Но открытой агрессии, угрожающей жизни и здоровью, пока, к счастью, я не встречала. Несмотря на долгое молчание со стороны муниципалитета, пусть через 5 месяцев после начала войны, но все же, один украинский флаг горуправа разрешила повесить в Нарве. И ничего страшного не произошло, прогнозы руководства города об опасности не оправдались.

– Один мой друг сказал однажды так: «Страшно не говорить по-русски, страшно думать по-русски». Могли бы вы прокомментировать эту фразу?

– Через несколько дней после начала войны, когда я делала сторис с акции в Таллинне, мне написала моя одноклассница из России. О том, что я (цитирую) «же нормальная русская, родилась в России и не должна поддерживать фашистов украинцев». Наверное, вот это и есть – думать по-русски, по-имперски. Это действительно страшно. Я поняла, что между нами – пропасть, хотя мы говорим на одном языке.

– Усилилось ли негодование в отношении украинцев во времена «нарвского танка»?

– Не могу здесь объективно прокомментировать, нужно проводить исследование, но случаи негодования в сторону правительства ЭР однозначно возросли. Но то, что самих украинцев шокируют такие страдания по орудию убийства – это факт.

– Какой образ Нарвы в глазах эстонцев: за кем из жителей Нарвы советуете следить в социальных сетях, кого читать, чтобы избавиться от распространенных стереотипов о Нарве?

– Сложно выделить кого-то, но с начала войны в Украине я замечаю, что многие жители Нарвы, ранее предпочитавшие не высказывать свою гражданскую позицию, стали писать более открыто, говорить прямо о недопустимости российской агрессии в отношении Украины.