Мартин Эхала ⟩ Национальная политика ужесточается (3)

Copy
Мартин Эхала.
Мартин Эхала. Фото: Eero Vabamaegi/Postimees

Нередко можно слышать суждения, что национальная политика не должна быть жесткой. Якобы это вызывает противостояние и дает обратные результаты. Национальная политика Латвии была в последние тридцать лет жестче, чем в Эстонии. Интересно посмотреть, что же у них из этого вышло, пишет заведующий отделом мнений редакции Postimees Мартин Эхала.

В начале восстановления независимости мы с Латвией находились примерно в одинаковом демографическом положении – наряду с национальным большинством в государстве проживала значительная часть людей, родным языком которых был русский. В Латвии их было примерно 48 процентов, в Эстонии – 38 процентов населения.

Как у нас, так и в Латвии, у этих людей было три варианта действий помимо эмиграции: получить гражданство по месту проживания, получить гражданство какой-либо другой страны или остаться без гражданства.

Следует заметить, что одним из показателей результативности интеграционной политики является количество людей, выбравших гражданство страны проживания.

За исключением волнений Бронзовой ночи в Эстонии не наблюдалось яростного сопротивления национальной политике, которая была мягкой – не в пример силовой национальной политике в Латвии. Например, Латвия перешла на латышский язык преподавания в общеобразовательных школах уже в начале этого столетия и сделала это в большем объеме, чем Эстония, что повлекло за собой волну протестов. Строже была политика Латвии и в праве голосования на выборах в органы местных самоуправлений. Такое право имеют только граждане страны. Эстония же дала такое право всем постоянным жителям.

Учитывая вышесказанное, можно предположить, что люди без гражданства могли в знак протеста начать склоняться к российскому гражданству. Однако все пошло по-другому.

В Эстонии по состоянию на конец 2021 года эстонское гражданство имели 51 процент из проживающих в Эстонии 412 000 неэстонцев (в числе которых – новые иммигранты, а не только родившиеся в стране иностранцы). У 20 процентов этих людей – российское гражданство. Никакого гражданства не имеют 16 процентов (65 000 человек). Гражданство других стран имеют 13 процентов неэстонцев.

Если посмотреть только на этнических русских, то у 59 процента из них – гражданство Эстонии, у 23 процентов – гражданство РФ и 17 процентов – это люди без гражданства. В Латвии гражданство страны имеют 71 процент русских и лишь 9 процентов – российское гражданство. Никакого гражданства не имеют 19 процентов человек, считающих себя русскими.

Таким образом, в Латвии процент русских, получивших латышское гражданство, существенно выше, а процент русских с российским гражданством заметно ниже, чем в Эстонии, тогда как удельный вес лиц без гражданства приблизительно одинаков. Так что строгая национальная политика может дать лучшие результаты, чем мягкий и уступчивый подход.

Согласно мониторингу интеграции за 2020 год, большая часть людей без гражданства или имеющих гражданство других стран обосновывает свое нежелание ходатайствовать о гражданстве Эстонии тем, что отсутствие гражданства никак не мешает им жить в нашей стране. Удельный вес имеющих такое мнение за десять лет вырос с 38 процентов до 47. Есть ощущение, что мы своими скромными требованиями достигли результата, обратного желаемому.

Комментарии (3)
Copy
Наверх