/nginx/o/2022/10/18/14906540t1h94fe.jpg)
В первые дни после 21 сентября, когда в России была объявлена мобилизация, неуклонно нарастал поток желающих пересечь российско-эстонскую границу. Среди них были сотни украинцев. Теперь ситуация нормализовалась, но что же все-таки не самом деле происходило на границе, когда в очередях назревала гуманитарная катастрофа и почему многие граждане Украины не были допущены эстонскими пограничниками на территорию Эстонии?
30 сентября телеграм-канал «Псковская реальность» опубликовал фотографии длинных очередей у КПП «Куничина Гора» в Псковской области. По оценке очевидца, к тому моменту в очереди на границе стояло около двухсот человек.
Движения практически не было, люди спали на улице, за ночь проходило всего по пять–десять человек. Глава юго-восточной границы Петер Маран тогда сказал, что на это есть причина: люди спасаются от мобилизации, а очереди на других границах России с ЕС еще длиннее, и военные беженцы пытаются найти более оперативные способы покинуть Россию.
В интервью Rus.Postimees глава Псковского отделения партии «Яблоко» Лев Шлосберг рассказал, что дела обстояли куда хуже: были волонтеры, которые оценивали очередь на погранпереходе Шумилкино в 1000 человек. К тому же, погодные условия, отсутствие туалетов, еды и воды (не все были готовы к тому, что в очереди придется стоять несколько дней) – все это морально давило на людей, заставляло покидать очередь и возвращаться назад.
Руководитель псковского регионального отделения партии «Яблоко» Лев Шлосберг координирует работу по оказанию помощи украинцам, которые пытаются покинуть Россию после объявления мобилизации в российскую армию. У Шлосберга и волонтеров, которые оказывают помощь беженцам с российской стороны, в свою очередь тоже есть две основные гипотезы о причинах возникновения этого гуманитарного кризиса.
«Первая – что после объявления части украинских территорий Россией, РФ просто прекратила снабжение ПВР (большинство украинских беженцев, которых вывозили в Россию из зоны боевых действий, жили в России в ПВР – пунктах временного размещения: домах отдыха, интернатах, пансионатах – прим.ред). Людям стало негде жить, нечего есть. Работа в РФ утратила смысл.
Вторая – мобилизация. Многие украинцы, приехавшие в РФ, в силу обстоятельств и российского законодательства, прямых действий российской государственной системы стали по упрощенной схеме получать российское гражданство. Граждане с двумя паспортами не обладают никакими льготами при мобилизации. Если человек получил российское гражданство, он подпадает под категории мобилизуемых, при этом у него есть украинское гражданство, он может быть призван. Это колоссальный триггер для бегства», – объяснил он.
«Тормоз произошел на российской стороне. Губернатор Псковской области Ведерников вчера (3 октября - прим.ред.) только в полпервого ночи вывел в паблик свой текст на эту тему. Под давлением всех произошедших событий. Мы своими запросами заставили их реагировать. Несколько депутатских запросов отправил член нашей команды, депутат Псковского областного собрания депутатов от «Яблока» Артур Гайдук. Он писал и губернатору, и главе регионального управления МЧС, и начальнику пограничного управления ФСБ по региону. Пресса была в курсе. И эта публичность заставила правительство области шевелиться», – говорит Шлосберг.
Маран также подтвердил, что российские пограничники тормозят движение очереди. «Пограничный контроль на российской стороне занимает много времени, из-за чего там выстраивается очередь. По словам людей, которые пересекали границу, время ожидания на российской стороне иногда достигало двух дней», – передал глава юго-восточной границы.
Однако эстонские волонтеры и сами беженцы утверждают, что и на эстонском погранпункте не все было гладко. А именно – неясно, почему кто-то проходит очередь без каких-либо проблем, а кто-то вынужден часами добиваться разрешения на въезд с помощью юристов.
Rus.Postimees связался с беженцем Иваном (имя изменено) из Луганской области, у которого возникли трудности с пересечением границы. Благодаря юристам, которые круглосуточно находятся на эстонском погранпункте, Ивану и его семье удалось пересечь границу и добраться до пункта назначения – Базеля.
«Мы пересекали границу Ивангород – Нарва. У нас есть нужные документы –украинские биометрические паспорта. Мы граждане Украины. Нам не нужна виза, у нас безвизовый режим. Мы получили отказ во въезде в Эстонию. Нам сказали, что у нас отсутствуют нужные документы для пересечения границы. Я спросил, каких именно документов у нас нет – у нас есть паспорта, они в порядке, не просрочены. Я и раньше ездил в Литву, буквально два-три года назад, у меня отметки даже в паспорте стоят. Никакие там порядки не нарушал. Мне ответили, что нужно было лучше готовиться и искать в интернете. Я сказал, что могу поискать и результаты поисков представить, но пограничники ответили, что в этот раз уже не выйдет. Можно вернуться обратно на российскую границу, отстоять еще раз очередь и попробовать снова.
Хорошо, что нас вели волонтеры. Они дали адвоката, который посоветовал нам просить международное убежище. Мы его запросили, после чего нас отправили в лагерь (центр размещения для лиц, ходатайствующих о предоставлении убежища в Вягева – прим.ред)», – рассказывает Иван.
Иван отметил, что на российской границе его семье пришлось простоять двадцать часов, а затем пройти тщательный досмотр. «Проверяли все досконально. Забирали даже телефоны. Смотрели приложения, фотографии. Что они там искали – понятия не имею. У всех была беседа с ФСБ, которая длилась где-то от десяти минут до сорока. На это уходило очень много времени. Российский погранпункт не рассчитан на такой наплыв людей. Когда мы там были, в очереди было человек двести. Пограничники никуда не спешат, всех потихонечку проверяют, делают свою работу. У них же есть какие-то определенные задачи. Люди работают в круглосуточном режиме, не спят, не едят», – говорит Иван.
По его словам, другие беженцы получали отказ по разным причинам. «Одной девушке отказали, так как, по словам пограничников, у нее было недостаточно средств. У одной семьи уже было жилье в Словакии, найдена работа, все это было подтверждено, даже было указано, какую зарплату им будут платить. Их развернули. Я сказал им, что надо требовать международную защиту, а мужчина ответил, что они устали и пойдут назад. Они тоже просидели двадцать часов на границе, у них с собой не было еды, они не знали, что ждать придется так долго. Купить что-то ни на одной таможне, ни на другой – нереально. Их детям стало плохо. Поэтому, естественно, ждать еще двадцать часов у них не было никаких сил. Это просто бесчеловечно… Мы там были и мы видели, сколько развернули людей. Причем причины отказов чередуются: у одних нет денег, у других какие-то документы не в порядке», – рассказывает Иван.
Иван с семьей проживал в Луганской области. «Сразу мы оттуда не уехали, хотели жить дома. Если бы у нас была недвижимость по всему миру, я думаю, мы бы в первый день уехали. А так – куда нам ехать? Людям некуда ехать, поэтому они и сидят дома под бомбежками и в подвалах, уезжают в крайнем случае.
Если бы я знал, никогда бы не поехал через эту границу. Мы хотели поехать к друзьям в Швейцарию. Но на это тоже надо решиться: бросить все, что ты копил годами, наживал тяжелым физическим трудом и поехать куда-то там в Швейцарию. Понятно, что там друзья, но друзья есть друзья: день-два пообщались, на этом вся дружба закончилась, дальше дружи как хочешь. Самому устраивать свою жизнь надо. А там не знаешь ни языка, ничего…» – рассуждает Иван.
В ходе нашего разговора, Иван не упомянул о том, что на самом деле через месяц после начала войны, а именно 3 апреля, он с семьей выехал к брату в Россию и проживал там до 27 сентября.
Когда мы связались с ним повторно, чтобы подтвердить эту информацию, Иван сказал прямо: «В Луганской области объявили всеобщую мобилизацию. Моему сыну 20 лет. Мы решили уехать к брату в Россию. Затем мобилизацию объявили и в России, поэтому мы решили уехать и оттуда».
Фактически люди бегут и от украинской, и от российской мобилизации. За кого они? Неясно. Волонтер и НКО «Друзья Мариуполя» Александра Аверьянова, через которую мы выходили на контакт с беженцами, сказала, что всегда надо учитывать контекст того, что фактически эти люди восемь лет были на войне. «Обычно они говорят, что не хотят воевать ни за тех, ни за других. За восемь лет перестанешь быть идейным», – говорит Аверьянова.
На момент разговора, Иван находился в Центре размещения для лиц, ходатайствующих о предоставлении убежища в Вягева. Чтобы попасть в Швейцарию, ему и его семье пришлось запросить международную защиту, а потом от нее отказаться. Тогда у них будет 72 часа, чтобы покинуть страну. Сейчас Иван с семьей уже в Швейцарии.
Почему семью, которая проживала на территории Украины до 24 февраля рассматривали не как военных беженцев, имеющих право на получение временной защиты в Эстонии и других странах ЕС, а как туристов? Законно ли это? За ответом на эти вопросы мы обратились в Департамент полиции и погранохраны.
Отвечает капитан полиции Нарвского пограничного пункта Андрус Сойоне
Чаще всего причиной отказа является то, что прибывшие хотят въехать в Эстонию на тех же основаниях, что и беженцы, но фактически давно проживают в России, а не приезжают в Эстонию из зоны боевых действий. Это означает, что человек уже жил в России до начала войны и хочет приехать в Эстонию по украинскому паспорту. В этом случае пересечение границы предотвращается.
Мы внимательно рассматриваем каждый отдельный случай, и, к сожалению, бывают ситуации, когда объяснения человека не соответствуют документам или другим доказательствам. Бывают ситуации, когда пограничники определяют, что люди не имеют права въезжать в Эстонию как беженцы, и если они все же хотят попасть в страну по биометрическому украинскому паспорту, используя право безвизового режима, пограничники могут более подробно расспрашивать о целях въезда в Эстонию, запрашивать подтверждающие документы, и в случае обоснованных подозрений, отказать во въезде в страну.
Также бывают случаи, когда мы на границе устанавливаем, что человек может представлять угрозу общественному порядку или безопасности нашей страны. Об этом может свидетельствовать биография человека, а также то, что он говорит во время дополнительного собеседования при пересечении границы. Это также может привести к задержанию, если пограничники обнаружат, что человек им солгал.
К сожалению, невозможно привести подробные критерии того, каким именно образом на границе определяется, может ли пересекающий границу представлять угрозу общественному порядку или нет, потому что в противном случае мы бы облегчили пересечение границы людям с плохими намерениями. Наш совет лицам, пересекающим границу – всегда быть честными с пограничниками.
Мы сталкивались с ситуациями, когда людям советовали говорить неправду: то есть то, что, по мнению советчика, хотят услышать пограничники. Часто это означает, что человек, который иначе мог бы въехать в страну, вынужден развернуться с границы, потому что во время собеседования одна ложь влечет за собой другую. Мы не можем впустить человека в Эстонию, если понимаем, что значительная часть его слов – откровенная ложь.
Если человек чувствует, что его жизни угрожает опасность по возвращении, он может просить международной защиты. Во время процесса, в ходе которого человек ожидает подтверждения международной защиты, люди могут оставаться в Эстонии либо по месту жительства, найденного самостоятельно, либо в Центре размещения для лиц, ходатайствующих о предоставлении убежища (в Вао или Вягева – прим.ред). Однако, если мы обнаружим, что лицо может быть опасным или действительно может захотеть покинуть Эстонию во время процесса, мы можем потребовать от суда, чтобы человек был задержан и помещен в закрытый центр. Но это единичные случаи.
Мы также связались с беженцем из Донецка Робертом, которому не удалось попасть в Эстонию. Роберт ехал в Болгарию к матери, у него вторая степень инвалидности и мобилизации он не подлежит.
Роберт пытался пересечь границу 28 сентября. «Я простоял на российской границе 32 часа. Мне два раза покупали билеты из Риги в Вильнюс и из Вильнюса в Варшаву. Они просто сгорели», – говорит Роберт.
«Я все время находился в Донецке. Потом я понял, что ситуация критическая и надо уезжать. В августе я уехал к брату в Москву и находился там месяц на лечении. После этого я решил поехать к матери в Болгарию. У меня вторая степень инвалидности, под мобилизацию я не подпадаю. При себе у меня был украинский биометрический паспорт.
Официальная причина отказа – неясна цель поездки. Мне дали бланк, сказали подписать и возвращаться. В бланке были отмечены две причины отказа, пункты E и G (пункт E – отсутствуют соответствующие документы, подтверждающие правомерность цели и условий рейса, пункт G – отсутствуют достаточные средства на проживание, учитывая продолжительность и суть пребывания в государстве, или же отсутствуют документы, необходимые для возвращения в страну происхождения или для транзита – прим.ред.).
Я пытался как-то вразумить пограничников, стал говорить с ними на повышенных тонах, но они ни в какую не шли на уступки. Потом мне сказали, что раз я месяц пробыл в России, то могу спокойно туда вернуться», – рассказал Роберт.
Роберт не показывал пограничникам документы, подтверждающие его инвалидность. По его словам, пограничники сказали, что представлять их не нужно.
По словам Роберта, когда он вернулся на российскую границу, то разговорился и обменялся контактами с тремя молодыми людьми из его родного города – Донецка, которые тоже пытались попасть в ЕС. Все трое проживали более полугода на территории РФ. Позже они сообщили Роберту, что их без проблем впустили в Эстонию.
Роберт вернулся на российскую границу. Его посадили на бесплатный автобус до Санкт-Петербурга, а потом он благополучно доехал до Болгарии.
Юрист Эва Леннук из юридической компании Sorainen также рассказала Rus.Postimees, как сейчас выглядит процедура прохождения границы для украинских военных беженцев.
В свете продолжительности российской войны в Украине и связанного с этим количества украинских военных беженцев, действующие правовые основания на временную и международную защиту, а также так называемое «обычное» пересечение границы, выдается Департаментом полиции и погранохраны.
Пересечение границы на «обычных условиях» распространяется на тех, кто желает пересечь границу, приезжая в Эстонию или в другие государства-члены Европейского союза через Эстонию, не выражая прямого желания получить временную или международную защиту ни в письменной, ни в устной форме, пока они находятся на пограничном переходе.
Поскольку как временная, так и международная защита являются процедурами по заявке, без явного запроса на защиту пересечение границы происходит на основании Правил Шенгенской границы и Закона о государственной границе. То есть, например, лицо с украинским биометрическим паспортом может не иметь возможности пересечь границу без предоставления других необходимых документов.
Таким образом, первые представители эстонской государственной власти тщательно и с пониманием обязаны изучить планы прибывших. Естественно, исходя из этого возникают вопросы о готовности лица, желающего пересечь границу, предоставить достоверные доказательства о цели и условиях поездки.
Так, например, гражданин третьей страны, желающий въехать в Эстонию с личной целью, в том числе транзитной, и не ходатайствовавший о предоставлении временной или международной защиты, должен быть готов представить документы о размещении и плане путешествия. Такими документами могут быть подтверждение бронирования отеля или поставщика жилья, либо приглашение от хозяина при проживании у хозяина. На границе вас также могут попросить представить доказательства наличия достаточных средств к существованию, которые могут включать наличные деньги, дорожные чеки или кредитные карты.
По состоянию на 4 октября, по данным PPA, с 24 февраля в Эстонию въехало около 107 000 граждан Украины, и около 58 000 из них заявили на границе, что в настоящее время планируют остаться в Эстонии. Из них за временной защитой в Эстонии обратились почти 36 000 человек, а за международной – почти 1250. С начала войны отказ на въезд получили 1051 гражданина Украины.
