Готов ли Таллиннский порт к запрету Евросоюза покупать российскую нефть с декабря? Произведена ли переориентация грузопотоков? Что придет на замену?
На вопросы Rus.Postimees ответил в прямом эфире руководитель Таллиннского порта Валдо Кальм.
Выдержки из беседы:
– Как отразится на портовом бизнесе грядущий запрет ЕС на торговлю и транзит российской нефти?
– Конечно, влияние будет оказано и на нас. Отмечу, что первый этап мы уже пережили. Спад транзита нефтепродуктов начался еще в прошлом году и продолжился в этом. С февраля происходит поэтапный спад нефтетранзита.
На данный момент в порту еще остались некоторые виды нефтепродуктов, в общем объеме грузов – это меньше 10%.
Пару лет назад нефтетранзит составлял 30% от общего грузопотока. Так что потеря 10% окажется не столь уж сильной. Тем более, что это можно было предвидеть, об эмбарго сообщалось заранее.
Российские удобрения больше не перевозятся, остается только небольшая часть нефтепродуктов (эмбарго на транзит нефти вступит с декабря, и нефтепродуктов – с февраля – прим. ред.). И перспективы по части российского нефтетранзита – довольно ясные.
– Какие грузы придут на замену? Есть ли перспективы на других рынках?
– Мы уже давно работаем как морской хаб Скандинавии. Довольно значительные потоки идут в направлении «север-юг»: обслуживаем шведский и финский экспорт-импорт.
За минувшие девять месяцев спад нефтепродуктов составил 40% в годовом разрезе. Одновременно контейнерные перевозки выросли на 20% и грузы ро-ро на 10%. Объемы уменьшились, но в деньгах мы почти ничего не потеряли.
– Вы хотите сказать, что потеря нефтетранзита убытков не принесла?
– Убытки – небольшие, они почти компенсированы ростом контейнерных перевозок и грузов ро-ро. Так что движение эстонского экспорта-импорта не остановилось, новые грузовладельцы нашли наши порты.
– Есть ли стратегия переориентации грузопотоков?
– Одна из наших стратегий опирается на обслуживание транзитного коридора «север-юг». Четыре недели назад был запущен так называемый южный поезд, который доставляет грузы в Литву. На него рассчитывают наши операторы, занимающиеся ро-ро и контейнерными грузами. И все это можно рассматривать в контексте строительства Rail Baltica.
Другая стратегия – это поиск и привлечение новых грузов из Казахстана, и в будущем – из Украины. Так что в целом, мы смотрим и на восток.
– Из Казахстана сложно доставить грузы в обход России…
– Сегодня сложно, но интерес со стороны Казахстана и других азиатских стран наблюдается очень большой. Речь идет о перевозке их грузов в Балтийские порты, и тут сразу же намечается тесная конкуренция с латвийскими портами.
Повторюсь, что Таллиннский порт смотрит не только в сторону Запада и юга, но и на Восток.
– Какие еще грузы, кроме нефти и нефтепродуктов, могут уйти из Таллиннского порта?
– Честно говоря, мы не собираемся больше ничего терять, так как находимся в тесной конкуренции с другими портами. Тем более, что мы сумели себя хорошо проявить даже в период пандемии, нарастив грузопотоки: через порт пошел щебень. В свете строительства Rail Baltica мы сможем рассчитывать на доставку всех тех стройматериалов, которых в Эстонии просто нет. В перевозке зерна тоже есть определенный потенциал.
Думаю, что мы найдем и другие грузы. В перспективе это может быть и сжиженный газ. СПГ-терминал, как известно, строится…
– Только судно с газом придет не в Эстонию, как недавно выяснилось, а в Финляндию…
– Судна пока нет, но поскольку СПГ-терминал строится, то и судно в один прекрасный день, я надеюсь, появится.
– По инициативе частного бизнеса?
– Именно! Мы сотрудничаем с компанией Alexela, так что не будем терять надежду на появление новых грузов, производных от газа.
– Насколько плотно в Таллиннском порту ранее работали с российскими инвесторами?
– Не так уж много их было. У нас и сейчас есть оператор DBT, который уже не работает (деятельность приостановлена со II квартала из-за связи с санкционными списками – прим. ред.), но ранее занимался перевозкой удобрений. Они вели свою деятельность в Таллинском порту более 15 лет и сейчас существуют – и как оператор, и как бизнес-предприятие. Посмотрим, что покажет будущее.
– Что случилось с застройщиком территории бывшего угольного терминала? Почему за четыре года строительные работы не сдвинулись с места?
– Там идут судебные разбирательства не с портом, а с зелеными. По этой причине начало процесса инвестирования приостановлено, при этом инвестор не менялся, бизнес-модель осталась прежней. С нашей стороны все обязательства выполнены. Сейчас просто все ждут ясности в экологическом споре.
– СМИ писали о сомнительном инвесторе, российских деньгах…
– При заключении договоров бэкграунд инвесторов был исследован максимально глубоко. Мы знаем, кто эти инвесторы, все подробно запротоколировано и одобрено советом предприятия.
– За инвесторами стоят не российские, а бывшие российские граждане?
– Возможно, там есть бывшие российские граждане.
– Легко ли дается поиск новых инвесторов в нынешней ситуации?
– Мы ищем их постоянно. Честно говоря, не так уж легко привлечь серьезные, большие проекты в Эстонию. У нас есть свободные территории и в Мууга, и в Палдиски.
Мы ищем инвесторов под складирование и производство. И после начала войны это особенно непросто, учитывая, что мы находимся на границе с Россий.
Тем не менее, интерес к тому же порту Мууга сохраняется, поскольку он завязан на проект Rail Baltica, а строительство начнется уже в следующем году. При этом не стоит забывать о высокой конкуренции, например, с Польшей. Там расходы на энергию и специалистов ниже, чем у нас.
Подробнее в повторе!
/nginx/o/2022/09/20/14844450t1h2d1b.jpg)
Студия Postimees: как Таллиннский порт переживет нефтяное эмбарго? / Одежда ведущей: Tallinna Kaubamaja / MarcCain
Одежда ведущей: Tallinna Kaubamaja / MarcCain
/nginx/o/2016/10/12/5949557t1h7d36.jpg)