:format(webp)/nginx/o/2022/10/29/14928731t1hae44.jpg)
В Эстонии скорая помощь и отделения экстренной медицины (ЭМО) фактически работают в режиме нон-стоп. И далеко не все вызовы и обращения за неотложной медицинской помощью обоснованы. Но почему же с самыми разными проблемами пациенты предпочитают обращаться именно туда и как решить эту проблему?
Перед отделениями экстренной медицины в последнее время очень часто можно наблюдать очередь из нескольких машин скорой помощи, ожидающих, когда в больнице освободиться место, чтобы передать пациента. Иногда простой в очереди может занять до нескольких часов. При этом, чем больше машин скорой помощи зависает в очередях перед больницами, тем меньше свободных бригад остается на посту, а следовательно на это время снижается доступность помощи и скорость реагирования. Примерно то же самое происходит и в залах ожидания ЭМО, куда пациенты приходят сами. Там время ожидания в очереди, в зависимости от состояния пациента, может растянуться до шести часов.
Поскольку проблема эта не новая, уже не первый год предпринимаются попытки повысить осведомленность населения по поводу того, в каких случаях стоит обращаться за экстренной помощью, а в каких к семейному врачу или медсестре. Конечно, человек не всегда может оценить, нуждается ли он экстренной помощи или же с его проблемой можно подождать. Кроме этого, периодически возникают дискуссии на тему необходимости ввести плату за вызов скорой помощи, как, например, в том же ЭМО. Еще одним вопросом для обсуждения было введение платы за так называемые необоснованные вызовы, однако это было бы еще сложнее.
«Мы не должны забывать, что в центре всего находится человек, нуждающийся в помощи, который, как правило, не может оценить, требует ли состояние его здоровья неотложной помощи или нет. При установлении платы нужно быть уверенными, что человек не откажется от вызова скорой помощи из-за отсутствия денег», – говорит советник отдела разработки систем здравоохранения Министерства социальных дел Никита Панюшкин. Кроме того, по его словам, это также потребовало бы создания новой системы, что является ресурсоемким процессом и требует согласования внутри системы здравоохранения. «Возможно, введение платы уменьшило бы количество необоснованных вызовов скорой помощи, но создание и поддержание системы потребует и иных ресурсов: кто-то должен оценивать обоснованность вызова, кто-то должен выставлять счет и проверять его оплату, кто-то поддерживать работу соответствующих ИТ-систем и так далее», – добавил он.
:format(webp)/nginx/o/2022/10/02/14872595t1hcf33.jpg)
Руководитель Тартуской скорой помощи Вероника Рейнхард признает, что это сложная тема, и здесь есть как плюсы, так и минусы. Самым большим минусом, по ее мнению, является то, что серьезно нуждающийся в помощи человек, может испугаться платы за визит и не вызвать скорую помощь. «Мы уже слышим от некоторых пациентов с серьезными проблемами со здоровьем, что они откладывают вызов скорой помощи, потому что у медиков много работы и необоснованных вызовов. Это очень печально, потому что часто так думают пациенты, состояние здоровья которых определенно требует вызова скорой помощи. При этом человек, слегка порезавший палец, как ни в чем не бывало вызывает скорую помощь, вместо того, чтобы самому наклеить пластырь», – приводит примеры Рейнхард и добавляет, что, если вводить плату только за необоснованные вызовы, то кто-то должен будет принимать решение об обоснованности и заниматься решением последующих споров.
Руководитель отдела организации здравоохранения Департамента здоровья Рагнар Вайкнеметс также считает, что введение платы за вызов может привести к ситуации, когда более бедные люди уже не осмелятся вызывать скорую помощь, потому что будут боятся получить возможный счет.
В Центр тревоги ежедневно поступает огромное количество звонков и в каждом случае принимающему звонок необходимо выяснить все детали происшествия, либо узнать жалобы пациента. При этом никто не должен остаться без помощи. Можно ли на этом этапе определить, насколько обоснована отправка скорой помощи к пациенту?
Вероника Рейнхард говорит, что эффективность обработки вызовов зависит как от звонящего в Центр тревоги, так и от обработчика вызова. Если звонящий честно и ясно делится информацией и заранее выясняет, хочет ли и нуждается ли человек, которому вызывают скорую, вообще получить помощь и в чем заключается основная жалоба или проблема, то при профессиональной обработке однозначно можно определить, оправдано ли отправление скорой помощи.
«Вот несколько примеров. Прохожий видит, что кто-то лежит на земле или на скамейке в парке. Как добросовестный гражданин звонит в 112. И уходит, потому что выполнил свой гражданский долг. Приезжает скорая помощь, и из разговора с проснувшимся пациентом выясняется, что он переборщил с выпивкой и сможет добраться домой самостоятельно, – говорит руководитель Тартуской скорой помощи. – Другой распространенный пример – несчастный случай. Прохожий видит разбитую машину и сообщает в Центр тревоги, не останавливается и не убеждается, что там есть люди, нуждающиеся в помощи. Приезжает скорая помощь и обнаруживает, что авария произошла уже давно, пострадавших нет и машина ожидает буксир».
С другой стороны, по ее мнению, на обработку вызовов влияют и навыки сотрудника Центра тревоги – какими медицинскими знаниями он обладает и насколько хорошо умеет получать информацию от звонящего.
/nginx/o/2022/10/29/14928737t1h36e7.jpg)
Представитель Министерства социальных дел Никита Панюшкин считает, что определить, обоснован ли вызов, в целом можно, так как для этого созданы определенные принципы и инструкции, которые применяет Центр тревоги. «Однако всегда существует риск того, что вызову будет присвоен чрезмерный или недостаточный приоритет, поскольку это зависит от способности звонящего распознать и оценить угрозу и передать правильную информацию о происшествии Центру тревоги. – говорит Панюшкин. – Например, запаниковавший информатор не всегда может сообщить достоверную информацию, а у сотрудника Центра тревоги нет другого источника информации, кроме его показаний. Иногда определить обоснованность вызова не удается, пока скорая помощь не приедет на место и не осмотрит пациента».
Руководитель отдела организации здравоохранения Департамента здоровья Рагнар Вайкнеметс говорит, что Центр тревоги никогда не даст бригаде скорой помощи приказ о выезде без причины. Однако бригада скорой помощи сможет определить, был ли вызов оправданным, только после прибытия на место происшествия. «В статистическом смысле работы скорой помощи есть показатель – безрезультатные вызовы. Сюда входят вызовы, когда на место происшествия приезжает скорая помощь, но нуждающегося человека не находят (он либо покинул место происшествия, либо доставлен в больницу другим транспортом; крайне редко происходят злонамеренные вызовы). В 2021 году безрезультатные вызовы составили 2,5 процента от общего числа вызовов скорой помощи, или 7 594. Всего вызовов было 302 272», – приводит данные Вайкнеметс.
/nginx/o/2022/10/29/14928873t1hbe50.jpg)
Скорая помощь подразумевает оказание помощи в неотложных случаях, именно на это рассчитывает пришедший на работу медик. Однако в реальности немалую часть вызовов никак нельзя отнести к экстренным, работа в скорой превращается в рутину. «Сотрудника скорой помощи все-таки мотивирует то, ради чего он пришел на эту работу – пациенты, которым требуется экстренная помощь, – Поясняет руководитель Тартуской скорой помощи Вероника Рейнхард. – Если за смену поступило 14 вызовов, в результате которых ни один пациент не нуждался в госпитализации или лечении на месте, члены бригады могут подумать: "Ничего бы не случилось, если бы меня не было на работе". Однако бригада из трех специалистов проехала сотни километров на полностью укомплектованном автомобиле. Конечно же это не мотивирует, и это нерентабельно». Кроме того работников скорой помощи не мотивируют и так называемые таксопоездки, когда человек посетил семейного врача, получил направление в ЭМО, после чего идет домой и вызывает скорую для транспортировки. Такие вещи, по мнению, Рейнхард, должны быть платными.
Министерство социальных дел заказало анализ доврачебной неотложной помощи, результаты которого будут завершены в конце текущего года. На основании результатов можно будет понять, каким образом можно реорганизовать работу скорой помощи, а также нагрузку отделений экстренной медицины и семейных врачей, чтобы каждая из этих сфер занималась решением соответствующих проблем пациентов. «Мы видим, что работники здравоохранения, в том числе работники скорой помощи, перегружены, многие страдают от эмоционального выгорания. Во время коронакризиса многие сотрудники скорой помощи ушли с работы именно из-за большой нагрузки», – говорит Никита Панюшкин.
/nginx/o/2022/10/29/14928724t1h84d0.jpg)
Член правления Karell Kiirabi Ынне Бартошевич, признает, что сотрудники скорой помощи ежедневно выполняют свои обязанности, независимо от причины вызова. Потери мотивации, по ее мнению, не наблюдается, скорее заметна усталость, вызванная событиями последних двух лет. «В течение первых двух недель октября Karell Kiirabi было передано 1508 вызовов. За этот период госпитализировано 518 пациентов, или 34 процента от общего числа вызовов. Конечно же, нельзя утверждать, что все остальные вызовы были несущественными, для этого следует отдельно анализировать суть вызовов», – добавляет она.
В Эстонии не первый год проходят кампании, призванные повысить осведомленность жителей о том, в каких случаях стоит обратиться за экстренной помощью, а в каких можно связаться со своим семейным врачом. Руководитель отделения неотложной помощи Северо-Эстонской региональной больницы доктор Василий Новак в эфире «Радио 4» заявил, что эту проблему не решить одним предложением. По его мнению, одним из решений снижения нагрузки на отделения неотложной помощи может стать создание более крупных центров здоровья или службы, куда пациенты смогут обратиться с более легкими проблемами.
/nginx/o/2022/10/29/14928727t1hdbd0.jpg)
«Решением по улучшению ситуации могло бы стать повышение осведомленности населения в оказании первой помощи. Например, обучение оказанию первой помощи в детских садах и школах, обучение взрослых на предприятиях. Также, продление часов работы центров здоровья, так как часто причиной вызова скорой помощи является невозможность связаться с семейным врачом или семейной медсестрой», – считает член правления Karell Kiirabi Ынне Бартошевич.
По заказу Министерства социальных дел сейчас готовится анализ добольничной экстренной медицинской помощи, в котором будут проанализированы различные возможные сценарии будущего. Представитель министерства Никита Панюшкин также считает, что одним из решений является улучшение просвещения в вопросах здоровья среди жителей, чтобы они знали, как помочь себе, и обращались к специалистам в нужной области в нужное время.
Вероника Рейнхард считает неправильным, что с любой проблемой люди пытаются получить помощь только в этих двух местах – скорой помощи и ЭМО. В первую очередь следует подумать о том, может ли человек помочь себе сам, и может ли ему помочь семейный врач.
«Наличие семейного врача – большая проблема в некоторых районах, ее надо решать. Если скорая помощь и отделения экстренной медицины останутся для тех, кто нуждается в срочной помощи, то, безусловно, улучшится доступность и качество», – заключает Рейнхард.
:format(webp)/nginx/o/2019/09/02/12523856t1h243f.jpg)