Андрус Ансип: Европе нужен технологический суверенитет

Бывший премьер-министр и бывший вице-президент Еврокомиссии Андрус Ансип сегодня занимается обеспечением технологической независимости ЕС. Фото: Eero Vabamägi/Postimees

• Последние годы мы наблюдали глубокий кризис либерального рынка
• Коронакризис послужил репетицией энергетического кризиса
• Европе нужно наращивать собственные производства, чтобы адекватно удовлетворять свои потребности

В гости к Rus.Postimees заходил бывший премьер-министр Эстонии, бывший еврокомиссар, а ныне член Европейского парламента Андрус Ансип. Он рассказал о том, что европейские депутаты и чиновники делают для решения многочисленных кризисов сегодняшнего дня.

– Сейчас как член Европарламента вы работаете в комиссии по единому рынку. Я просмотрела последние новости этой комиссии, и сложилось впечатление, что ее деятельность несколько оторвана от повестки дня. Регулирование движения роботов – это, конечно, важно, но…

– На самом деле нет. Мы работаем с самыми насущными темами, которые продиктованы жизнью. Этими же вопросами я занимался в Еврокомиссии. В рамках Единого европейского цифрового рынка мы представили тридцать различных законопроектов, и отмена платы за роуминг — лишь один из них. Сегодня у нас в ЕС есть свободное движение цифровых данных, а раньше такого не было. Сейчас мои задачи в Европарламенте связаны с другими исключительно актуальными вопросами. Все слышали, что на мировом и на нашем едином рынке наблюдается кризис обеспечения чипами. Он особенно сильно проявился после того, как пошла на спад пандемия. Обнаружилось, что невозможно производить автомобили, поскольку не были произведены чипы в нужном количестве.

– Почему нельзя просто подождать, пока рынок чипов сам восстановится?

– Мы должны понимать, что этот кризис намного глубже, чем совпадение неблагоприятных обстоятельств. Дело не просто в том, что восстановление после коронакризиса произошло быстрее, чем ожидалось, или что некоторые компании предвидели такое положение и заказали чипов больше обычного. Кроме того, в год перед пандемией была засуха, а для производства чипов нужно много воды, это тоже сказалось на производстве. В условиях войны в Украине эта проблема обострилась. Нужно учитывать, что сегодня 60 процентов чипов в мире производятся на Тайване и 20 процентов – в Южной Корее, то есть в двух небольших азиатских странах. Десять процентов приходится на долю Европы, а оставшиеся десять процентов делят между собой остальные страны мира.

Сейчас беда Европы в том, что ее ВВП составляет 23 процента от мирового. И чипов мы выпускаем сами существенно меньше, чем нужно нашим производителям техники. При этом мы можем производить только чипы на 22 нанометра, а на Тайване и в Южной Корее делают пятинанометровые чипы. Очень большая разница. Чем меньше чип, тем он лучше с точки зрения потребления энергии.

– Но Европа производит не все, что потребляет. Ведь раньше работал импорт как способ обеспечения?

– Европа является мировым лидером по производству чипов, используемых в автомобилях. ЕС принадлежит 37 процентов рынка автомобильных чипов. Но все, что касается телефонов, компьютеров, – эти комплектующие делаются в двух маленьких азиатских странах. Мы не знаем, насколько непредсказуемой может быть политика Китая в отношении Тайваня. Я бы не стал говорить о возможности уничтожения инфраструктуры Тайваня… Все-таки крупнейшим потребителем чипов в мире является та же КНР – 50 процентов чипов, выпущенных в мире, используется в Китае. И он производит товары, которые продаются по всему миру. Так что если кому-то придет в голову разбомбить Тайвань, это разрушит экономику Китая. Далее, основная масса патентов, на основе которых производятся чипы в мире, принадлежит США. Если мы рассоримся с США, то американцы с таким же успехом могут сказать, что чипы на основе их патентов продавать нельзя. При Дональде Трампе мы уже наблюдали эти конфликты между ЕС и США. Наша экономическая безопасность постоянно под угрозой. Сегодня в ЕС есть четкое понимание, что нам нужен собственный технологический суверенитет, мощности по производству чипов необходимо перенести в Европу.

– Что для этого делается и будет сделано?

– Еврокомиссия разработала программу общей стоимостью 43 миллиарда евро. Это очень большая сумма, но в то же время это мизерные деньги по сравнению с тем, что вложено в производство чипов. Южная Корея инвестирует 450 миллиардов за девять лет. Один из больших заводов на Тайване в течении в следующие три года сто миллиардов. Разработка нового чипа стоит около миллиарда. Это примерно такие же масштабы, как, например, разработка вакцины, причем успех разработки не гарантирован. Тайваньская компания TSM – крупнейший производитель чипов – инвестирует 100 миллиардов в течение трех лет, так что попытка с меньшими инвестициями угнаться за лидерами – это непосильная задача. Сейчас Samsung строит завод стоимостью 20 миллиардов долларов в США, и наши планы должны быть такими же. У нас уже строится завод Intel в Германии. Это американский завод, и он нам нужен. Мы должны больше сотрудничать и с остальным миром, чтобы производители из других стран инвестировали в Европу.

– Это касается не только гражданских, но и военных целей. Есть ли на этот счет понимание в ЕС?

– Разумеется. Война в Украине показала, что одна единица высокоточного оружия может перевесить многочисленные войска и тысячи танков. Поначалу же многие посмеивались, когда американцы отправили первые семь HIMARS в Украину. Потом счет пошел на десятки, но все равно многие специалисты говорили, что это смешное количество. Сейчас уже никто не смеется. Мы видим, что военные используют это оружие и попадают именно туда, куда намереваются: взрывают мосты и склады с боеприпасами. И все это делается с расстояния до нескольких сотен километров. Так что это эффективные технологии, и они тоже нуждаются в чипах.

– Что кроме производства чипов затрагивает политика технологического суверенитета?

– Последствия пандемии уже почти миновали, но мы определенно получили серьезное предупреждение. Мы должны обладать технологическим суверенитетом и в фармацевтической промышленности. Если мы хотим максимально быстро реагировать на кризисы, то должны быть самодостаточны в любой сфере жизни.

Сейчас это определенно стало важнее, чем было до COVID-19. Он показал, что счастье либеральной международной торговли не может длиться вечно. Сегодня мы также обнаружили, что Россия вполне может использовать энергоносители как оружие. За несколько лет мы увидели разрыв логистических цепочек и прекращение поставок из-за коронавируса. Чиповый кризис я уже описывал. Энергетический кризис мы наблюдаем. Поэтому мы непременно должны стремиться к определенному уровню технологического суверенитета, чтоб не попадать в зависимость хоть от чипов с Тайваня, хоть от энергии из России.

– Какие еще уроки извлекли Эстония и Европа в целом за период кризисов?

– Они продемонстрировали, что если бы мы – Эстония – были одни, мы бы так хорошо не справились с проблемами. Возьмем тот же коронавирус. Благодаря совместным закупкам Евросоюза мы получили вакцины довольно быстро. Очень жаль, что в Эстонии так много скептиков в отношении вакцин. Если посмотреть на избыточную смертность по странам, то единственное, с чем очень сильно коррелирует избыточная смертность, – это уровень вакцинации. Если бы Эстония не входила в Евросоюз, то мы не получили бы вакцины быстро. И смертность была бы еще больше. Как вы думаете, в Эстонии много евроскептиков? Евроскептиков не так много. Жители Эстонии по-прежнему убеждены в полезности членства страны в ЕС. У нас есть масса преимуществ: свободное движение людей, свободное перемещение товаров, услуг, капитала. Все это в конечном счете доходит до каждого человека. Наши предприниматели сегодня продают 70–80 процентов своей продукции за пределами Эстонии. И отсутствие каких-либо барьеров, например в виде таможни, помогает создавать рабочие места в Эстонии.

Андрус Ансип

• 1 октября 1956 года – родился в Тарту.

• 1974 – закончил 5-ю среднюю школу в Тарту.

• 1979 – закончил отделение органической химии Тартуского государственного университета. • 1987–1989 – изучал агрономию в Эстонской сельскохозяйственной академии.

• 1992 – учился управлению в Торонтском университете. • 1998–2004 – занимал пост мэра Тарту.

• 2004–2014 – председатель Партии реформ.

• 2005–2014 – премьер-министр Эстонии.

• 2014–2019 – европейский комиссар по единому цифровому рынку.

• 2019 – член Европейского парламента.

 

Интервью опубликовано в рамках партнерского проекта с представительством Европейской Комиссии в Эстонии.