Интервью ⟩ Глава русскоязычных социал-демократов: местным гражданам РФ пора перейти в эстонское гражданство

Кирилл Клаус Фото: Ann Vaida

Руководитель Русскоязычного объединения Социал-демократической партии Кирилл Клауc рассказал в интервью Rus.Postimees, чем отличается идея единой школы от реализуемого правительством масштабного перехода на эстонский язык обучения. По его словам, наличие крупной общины российских граждан может стать для России предлогом, чтобы прийти в Эстонию и начать ее «освобождать».

– Начнем с перехода на обучение на эстонском языке. Социал-демократическая партия (СДПЭ) настаивает, что перевод обучения на эстонский язык будет менее эффективным, чем единая школа. Как быть с возможным падением качества обучения?

– Вы правы, СДПЭ выступали и продолжат выступать за единую школу. На мой взгляд, модель, при которой эстоноязычные и русскоязычные ребята учатся под одной крышей, вместе проводят досуг и лучше узнают друг друга, это самая щадящая, комфортная и разумная модель обучения. В коалиционном договоре СДПЭ и Центристской партии есть пункт о строительстве первой муниципальной единой школы.

Когда летом создавался коалиционный договор между СДПЭ, реформистами и партией «Отечество», мы неоднократно настаивали на включение в договор пункта о единой школе. На компромисс наши коалиционные партнеры не пошли.

Мы, предупредив их, что перевод на эстоноязычное образование – это, по сути, мертворожденная реформа, и, скорее всего, она останется только на бумаге – хотя бы потому, что у нас нет столько учителей – подписали этот договор. Это позволило нам добиться тех многих пунктов, которые помогут людям пережить эту зиму. Но это не значит, что СДПЭ не будут добиваться реализации проекта единой школы. Скоро выборы, так что ситуация сильно изменится.

Ясно, что, в зависимости от региона, реализация единой школы будет выглядеть иначе, но я считаю, что это намного реалистичнее, чем такой поспешный переход на эстонский язык образования.

– Единая школа означает полное упразднение русскоязычных школ? Не может ли это вызвать еще большее негодование со стороны русскоязычного населения?

– Нет. Модель единой школы отличается от чисто эстонской школы тем, что часть предметов преподается на эстонском, часть на русском языке, в каких-то классах два учителя – то есть, там более гибкий подход и к учебному процессу, и к проведению досуга. В эстонской школе все будет на эстонском, и для многих ребят это будет очень некомфортно. Будут проблемы с успеваемостью. Этого всего можно было бы избежать в случае единой школы – там классы были бы более сбалансированные.

– То есть единая школа сохранила бы рабочие места педагогам, которые в силу недостаточной квалификации сейчас могут потерять работу?

– Да. Понятно, что учитель должен соответствовать требованиям, прописанным в законе, но, с точки зрения рабочих мест, единая школа – более щадящий вариант. Я не считаю, что эстоноязычные и русскоязычные школы должны исчезнуть. Но единых школ должно становиться больше. Тем более, что в случае единых школ можно не ограничиваться одной моделью.

Единая школа в Ида-Вирумаа, 2019 . По мнению ученых, к 2035 году единая эстонская школа может реализоваться повсеместно. Фото: Пеэтер Лиллевяли / Põhjarannik

– Что происходит в городском собрании в связи с переходом на эстонский язык обучения? Оппозиция утверждает, что центристы саботируют этот переход. По факту, в программе развития города до 2035 года нет ни слова об эстоноязычном образовании. Это сделано намеренно?

– Да, плана, как и закона, пока в принципе нет. Когда будет закон, тогда и городскому собранию Таллинна будет, от чего отталкиваться. Будем смотреть с нашими коалиционными партнерами, как можно выполнить закон, и можно ли его вообще выполнить. Когда закон будет принят, тогда можно будет сказать что-то более конкретное. До второго чтения можно предлагать поправки к законопроекту, и он может выглядеть совершенно не так, как на данный момент.

Переход на эстоноязычное образование был начат при предыдущем правительстве. Всеми партиями был подписан коалиционной договор. Ради того, чтобы остаться в этой коалиции, смотрели на это все сквозь пальцы, на словах выступая против. Вполне можно было в знак протеста выйти из коалиции, но этого сделано не было.

– Сменим тему. Повышение необлагаемого налогами минимума вступит в силу в следующем году. Но есть легкое ощущение того, что эта мера будет недостаточной. Есть ли у СДПЭ другие идеи, как населению пережить кризис и эту зиму?

– На взгляд СДПЭ, налоговая система в Эстонии давно нуждается в серьезной реформе, поскольку без этого не удастся уменьшить финансовое расслоение в обществе. Поэтому мы поддерживаем идею прогрессивного налога, когда люди, получающие более высокую зарплату, платят чуть больше подоходного налога – это позволило бы государству протянуть руку помощи тем, кто в этом нуждается. Для этого нужен более обширный политический консенсус, поэтому мы вынуждены ограничиваться косметическими мерами. Например, повышением необлагаемого налогом минимума.

Я согласен, что эта мера недостаточна, вступит она в силу только через два месяца, поэтому нынешнее правительство уже разработало ряд мер, которые должны помочь гражданам пережить эти осень, зиму и весну. По инициативе социал-демократов сейчас уже введена и работает система социального электричества. Это потолок цен, который должен защитить потребителей от резких скачков цен на бирже. То же самое касается потолков цен на газ и центральное отопление. Плюс к этому различные пособия, в том числе детские пособия и пособия для родителей одиночек.

Пенсионеры. Иллюстрация. Фото: PhotoIris2021/ Shutterstock

– Поправки, которые сделают дома попечения для пенсионеров и уход более доступными, сейчас на рассмотрении. Каковы шансы, что их примут?

– Сто процентов. На самом деле, социал-демократия, может кто-то не знает, когда-то стала популярна именно за счет таких инициатив, как всеобщее пенсионное и медицинское страхование. Доступность домов попечения, на мой взгляд, из этого же разряда. Последние тридцать лет наблюдалась совершенно неадекватная ситуация, когда люди были вынуждены уходить с работы, чтобы ухаживать за своими родственниками дома.

С первого июля ситуация кардинально изменится, и тот, кто в этом нуждается, сможет за среднюю пенсию получить место в доме попечения – остальную часть будет доплачивать государство. Тот, кто получает пенсию ниже средней – там придется немного доплачивать, но это уже огромное продвижение. Понятное дело, что на всех сейчас не хватает домов попечения, что нужно их строить и что на реализацию этой реформы уйдет какое-то время, но очень важный шаг уже сделан. 

– Доступность – это хорошо, но есть вторая сторона медали –квалификация персонала. Низкая зарплата работников приводит к тому, что нанимаются люди без должной квалификации, что, в свою очередь, приводит к неподобающему отношению и даже к насилию в отношении пенсионеров. Как быть с этой проблемой?

– Это известная проблема. Такие случаи стараются выявлять и на них реагировать. Параллельно с обеспечением доступности мест в домах попечения, государство направит в развитие этой системы дополнительные средства, которые повысят и качество услуг, оказываемых на дому и в домах попечения. Следовательно, увеличатся зарплаты и надзор за всем этим.

Мы решили подойти к этому комплексно, потому что, если ты хочешь решить проблему, то ты не можешь заниматься какими-то отдельными фрагментами. Я сам и мои знакомые сталкивались с такими проблемами – к счастью, смогли вовремя отреагировать – но такие случаи, к сожалению, не единичны. Могу вас заверить, что с первого июля их будет становиться все меньше и меньше.

Протест рыбаков против поправок. Фото: От Сандера Ильвеса

– Недавно введенные квоты на вылов рыбы в Причудье негативно скажутся на финансовом положении проживающего и промышляющего там, преимущественно русскоязычного, населения. При прежнем министре окружающей среды от центристов, Тынисе Мельдере, эта тема два года топталась на месте. Министр не давал согласия на введение индивидуальных квот, поскольку это критически важно для сохранения рыбных запасов. Министр Мадис Каллас (СДПЭ) по факту спустил закон на тормозах, хотя никто так и не понял, что делать с контролем вылова, и что делать с рыбой сверх квоты. Почему ваш министр отдал на съедение рыбным королям и рыбные ресурсы, и рыбаков?

– На самом деле, это не совсем так. Когда мы ехали в Нарву, министру позвонил один из рыбаков и выразил свою озабоченность, на что министр спросил его: «Где же вы были раньше?» Сейчас законопроект уже направлен в Рийгикогу, и министерство на это никак повлиять не может.

Тема сложная, но я надеюсь, что через поправки в этот законопроект можно будет внести изменения. Но тут очень много зависит от того, что каждая из сторон пытается представить ситуацию в выгодном для себя свете. Мы обсуждали этот вопрос во фракции вместе со специалистами, связанными с защитой окружающей среды, и мы считаем, что предложенная система более сбалансированная и отвечает интересам регионов и рыболовов. Если вы углубитесь в эту сферу, то вы поймете, что не так страшен черт, как его малюют.

– Как партия относится к законопроекту о возможном лишении граждан третьих стран, в первую очередь, граждан России, права голоса на местных выборах?

– Начнем с того, что решение о лишении неграждан и граждан России права выбора на муниципальных выборах противоречит имеющейся Конституции. Любой законопроект, противоречащий Конституции, сам по себе абсурден. Если кто-то считает, что у граждан России не должно быть права голоса на муниципальных выборах, то для этого нужно сначала инициировать изменение Конституции, а это очень долгий процесс. Сомневаюсь, что кто-то сейчас на это пойдет.

Скорее всего, после парламентских выборов все это уляжется. Я считаю, что это, конечно же, неправильно, но есть определенные нюансы. Я слабо могу представить, чтобы гражданин Эстонии мог участвовать в выборах президента России. Как известно, через муниципалитеты у нас избирают президента, если его не удалось избрать в Рийгикогу.

Собирается коллегия выборщиков, куда входят и те, кого могли избрать граждане России. Получается, что граждане России, имеющие у нас право голоса, могут повлиять на выбор президента. Но я не считаю, что граждане России, которые здесь уже стали своими, должны быть лишены права голоса, данного Конституцией.

– Представляют ли эти граждане России угрозу для безопасности Эстонии, на что намекнул в одной из своих статей видный социал-демократ Раймонд Кальюлайд? А как следует поступить с серопаспортниками? У них нет российского гражданства, но нет и эстонского, и многие из них годами были подвержены российской пропаганде.

– Безусловно, среди граждан России, проживающих в Эстонии, есть те, кто представляет опасность. И вы уже, наверное, неоднократно видели фотографии, как граждан России, которые здесь раскачивают лодку, по мосту отправляют обратно. Я уверен, что мы не раз еще увидим такие фотографии.

Действительно, граждане России, которые формально подчиняются законам России, уж коли они граждане России, должны ведь быть и лояльны России, иначе тоже получается какая-то абсурдная ситуация. Мне кажется, что здесь им нужно определиться, гражданами какой страны они хотят быть. Здесь я согласен с Раймондом Кальюлайдом, тем более, что он возглавляет парламентскую комиссию по государственной обороне, и у него намного больше информации, чем у рядовых жителей Эстонии.

Но я считаю, что мы должны разработать какие-то механизмы, которые позволили бы гражданам России, проживающим здесь, несколько проще получить гражданство Эстонии. Наличие такого количества граждан России уже само по себе является угрозой безопасности. Даже не в том смысле, что они сами представляют угрозу, а в том, что наличие такой крупной общины, может стать для России предлогом, чтобы прийти сюда и начать их «освобождать», как это было в Украине.

– Председатель партии и министр внутренних дел Лаури Ляэнеметс занял достаточно ясную позицию по вопросу лишения граждан РФ права на оружие, поскольку это угроза безопасности Эстонии. Но при этом вы против лишения их права голосовать на местных выборах. Нет ли тут противоречия?

– Я считаю этот запрет оправданным. Эстонское законодательство и так было достаточно либеральным в этой сфере. В российском законодательстве, например, если ты не гражданин России, то ты вообще не имеешь права иметь оружие. Если ты хочешь получить на территории России оружие, то ты должен сначала получить разрешение, а потом, в течение очень короткого времени, покинуть страну и вывезти это оружие. Я считаю, что, исходя из анализа рисков и минимизации этих рисков, это вполне оправданная мера.

Кто-то называет это определенным закручиванием гаек. Но нужно понимать, что ничего этого не было бы, если бы Владимир Владимирович Путин не начал войну против Украины. Раньше никто не вспоминал ни о Нарвском танке, никто не предлагал лишить граждан России разрешений на оружие, никто не говорил, что у них не должно быть права голосовать. Здесь, все таки, люди должны понимать причинно-следственную связь.

Я не считаю, что можно одну или другую группу населения считать угрозой. Я считаю, что Россия – и так считаю не только я, но и все в парламенте – может воспользоваться тем, что в Эстонии живут десятки тысяч граждан России, у многих из которых есть оружие, в своих целях.

Можете представить, что произойдет, если на Эстонию нападут, а у людей на руках десятки тысяч единиц боевого оружия. Согласитесь, что далеко не каждый из граждан России в случае такого конфликта встанет на сторону Эстонии. Кто-то ведь все же станет защищать и Путина.

– Какими могут или должны быть в ближайшие год-два отношения России и Эстонии? Будут ли они ухудшаться?

– Да, они будут дальше ухудшаться. Будут ухудшаться не только отношения России и Эстонии, но и России и Евросоюза, России и НАТО, России и всего условного Запада. Я не вижу – да и военные аналитики, и разведслужбы, не видят – никаких предпосылок к тому, что Россия собирается заканчивать свою военную кампанию.

Скорее, наоборот, с учетом частичной мобилизации, которая может перерасти во всеобщую, Россия будет наращивать свою активность в Украине, со всеми отсюда вытекающими последствиями. Поэтому неминуемо, что санкции будут оставаться и будут усиливаться по мере активизации России в Украине. Я не вижу ни одной возможности для улучшения отношений между нашими странами, пока Россию будет возглавлять ее нынешний лидер, но это уже больше вопрос к русскому народу.

– Как это может сказаться на русскоязычных гражданах Эстонии? Если вся эта ситуация будет только ухудшаться, ухудшится ли от этого отношение эстоноязычных граждан к русскоязычным гражданам?

– Я не думаю, что отношение ухудшится. Конечно, доверия станет меньше. Когда я захожу, например, на портал «Таллиннцы» и читаю сотни комментариев местных русскоязычных... Не знаю, какое у них гражданство, но допускаю, что многие из них являются гражданами Эстонии. Так вот, в этих комментариях они поддерживают войну в Украине и действия Путина. Естественно, все это доходит и до эстонцев. Ну, а как они могут относиться, если знают, что среди русскоязычных очень много тех, кто считает именно так? Естественно, это не прибавляет доверия.

Что касается санкций, которые бьют и по местным жителям, в первую очередь, по русскоязычным. Какие еще могут быть варианты? Просто сделать вид, что Россия ни на кого не нападала? Или пожурить ее и погрозить пальцем? Это несерьезно, и только придаст России уверенности в собственной безнаказанности. Следующими могли бы стать и Латвия, и Литва, и Эстония. Аппетит приходит во время еды, а у России, судя по всему, аппетит очень даже «хороший».

Была еще одна альтернатива – начать масштабную войну с Россией, но не думаю, что от этого кто-либо выиграл бы. Поэтому санкции, на мой взгляд, – наименее болезненное и достаточно эффективное средство. Они уже показывают очень серьезное влияние на экономику России, и по мере введения новых санкций ее экономика будет подвергаться еще большему давлению. Это наиболее адекватная мера.

А что касается русскоязычных, которым достается сейчас больше, чем кому бы то ни было, то здесь я призываю людей к прагматизму. И, если у кого-то российский паспорт, если у кого-то серый паспорт, то сейчас очень хорошая возможность, чтобы ходатайствовать о гражданстве Эстонии. Экзамен на знание языка, честное слово, не сложный. Тогда вопроса о разрешении на оружие, о праве голосовать или не голосовать, для них стоять не будет.