/nginx/o/2022/11/07/14946933t1h8d4f.jpg)
На днях Тарту посетила делегация судей Верховного суда Украины. Несмотря на военное время, это был визит по обмену опытом украинских и эстонских служителей Фемиды. В перерыве между многочисленными заседаниями и конференциями судья Верховного суда Украины Елена Кибенко рассказала, в каких условиях сейчас работают украинские судьи и как война влияет на вынесение справедливых судебных решений.
– Скажите, как сейчас, после 24 февраля, работают суды и судьи Украины?
– Сначала был шок. В тех регионах, где начались боевые действия, судебная система работала с перебоями. В других регионах работа шла более или менее стабильно. Приблизительно к концу марта судебная система пришла в себя. Суды переводились на другую территорию, туда, где более безопасно. Было вынесено около двух миллионов судебных решений. Это где-то на 30 процентов меньше, чем за аналогичный период прошлого года.
– Лично в вашей жизни что изменилось?
– Наш суд не выезжал. В апреле мы уже вернулись к обычному режиму работы. Единственное, мы подготовили несколько законопроектов и сейчас их продвигаем. Чтобы, например, можно было перейти к письменному производству.
Я судья хозяйственной юрисдикции, и 90 процентов дел у нас рассматривается на заседаниях, и, естественно, много дел из-за бомбардировок или воздушных тревог срывается. И мне очень понравился опыт эстонских коллег, которые рассказали о законопроекте, который во время боевых действий позволяет проводить судебные рассмотрения письменно или виртуально. Тут абсолютно нормальным считается работа судей из дома или из другого места.
В Украине, к сожалению, вся наша система привязана к системе делопроизводства, и мы можем пользоваться документами только в кабинетах. То есть если я хочу загрузить решение, то я должна приехать в здание суда. Но потихоньку и мы движемся к тому, что сможем подключать к заседаниям людей при помощи смартфонов и так далее. Вероятно, скоро придем и к виртуальным заседаниям.
– Насколько, с учетом войны в Украине, выросло количество решений по делам, возбужденным по статье о государственной измене?
– Это не моя юрисдикция, но такие дела есть, мы о них слышим. Однако в Верховном суде я не помню таких дел. Почему? Потому что, понятно, должно быть расследование, потом дело попадает в суд, это не быстрый процесс. Сейчас первая или, возможно, вторая инстанция этими делами занимается. У нас же есть понятие коллаборации, оно шире, и там охват составных частей больше. Но такие дела действительно есть.
– Какова специфика дел в связи с войной?
– У нас сейчас очень много дел о банкротстве. Понятно, что многие бизнесмены не выдерживают финансовой нагрузки. Форс-мажоры начались еще во времена ковида и продолжились в военное время. Не выполняются контракты, партнеры пытаются выяснить, кто кому должен заплатить. Раньше по форс-мажорам было очень мало дел.
Появились дела о взыскании с России. Это новая практика. У нас было несколько дел, по которым мы вынесли решения, что Россия не пользуется судебным иммунитетом, потому что в Украине действовала старая концепция, что любое иностранное государство у нас попадает под защиту.
Я рассматривала одно дело о взыскании, связанном с оккупацией Крыма. Там решение арбитража было выполнено на территории Украины. Дело касалось имущества государственной корпорации, которая полностью контролировалась Россией. На территории РФ никакое решение наших судов не может быть выполнено, Россия вышла из состава подписавших Европейскую конвенцию о международной действительности судебных решений. Но мы движемся в этом направлении, формируется судебная практика.
Как раз на эту тему мы и общались с эстонскими коллегами. Возможно, организуем такую конференцию, обсудим, как обеспечить взаимодействие в направлении взыскания имущества России в странах Европейского союза.
– Есть примеры, когда украинские судьи переходят на сторону агрессора. Судебная система Украины предпринимает какие-то шаги, чтобы избежать таких прецедентов в будущем?
– У нас немного случаев коллаборации, государственной измены. Как этого избежать? Никак. Такие люди были и в других органах государственной власти. Они понимают, на что идут, они свои риски осознают. Но никто не ожидал такой быстрой оккупации многих территорий Украины. Некоторые судьи просто не успели выехать.
Недавно освободили Юлию Матвееву, судью Ильичевского районного суда Мариуполя, которая восемь месяцев была в плену. Она с мужем пыталась выехать из города еще в начале марта, но их задержали на блокпосту. Оккупационный суд дал ей десять лет тюрьмы, и только когда был обмен, она смогла вернуться. А судьба ее мужа до сих пор неизвестна.
Из Чернигова в начале марта тоже выезжала судья, и когда оккупанты узнали, что она судья, ее расстреляли прямо в машине.
Результаты проведенного год назад опроса показали, что, несмотря на все попытки власти изменить отношение украинцев к суду, доверие народа к правосудию невелико:
• полностью доверяют 1,7%
• скорее доверяют 11,3%
• полностью не доверяют 40,6%
• скорее не доверяют 37,4%
Доверие жителей Украины к судам ненамного превышает их доверие к:
- российским СМИ 0,7%
- политическим партиям 1,6%
Источник: Статистическое исследование социологического Центра Разумкова в Украине, 2021 год
