Мялицина: стараюсь создавать отличную школу, но мечтаю о дне, когда она станет не нужна

• Вакантных учебных мест в школе для украинских детей на улице Ряэгу скоро не останется
• Стойкость работающих в Эстонии украинских педагогов служит вдохновляющим примером
• Конечная цель проекта школы состоит в ее закрытии, потому что ее закрытие будет означать конец войны

В очередной передаче портала Rus.Postimees, посвященной влиянию войны в Украине на различные общественные процессы, руководитель филиала для украинских детей Таллиннской Лиллекюлаской гимназии Наталья Мялицина ответила на вопросы, касающиеся адаптации украинских детей младшего и школьного возраста к учебе в Эстонии, а также мотивации к работе с детьми беженцев.

– В апреле этого года на столичной улице Ряэгу в качестве филиала Таллиннской Лиллекюлаской гимназии начала работу школа для детей украинских беженцев. До конца прошлого учебного года академическими знаниями детей не нагружали, главным было помочь детям пережить стресс, освоиться в Эстонии и получить базовые навыки общения на эстонском языке. Можно ли сказать, что период адаптации детей позади, и с осени в школе началась уже абсолютно полноценная учеба?

– Да, действительно, можно сказать, что именно 1 сентября мы открыли уже абсолютно полноценную школу. Дети учатся у нас в 1-6 классах, на каждом уровне имеется три параллельных класса. Обучение ведется в соответствии с эстонской программой школьного образования.

В то же время, едва ли можно сказать, что адаптация осталась уже позади. Все-таки наша школа была создана практически с нуля, учителям и ученикам нужно привыкать друг к другу, поэтому я думаю, что этот процесс адаптации у нас останется постоянным.

– В конце прошлого учебного года, в начале июня, сообщалось о том, что школу на улице Ряэгу посещали 130 детей украинских беженцев. Для учеников 7-12 классов государство создало Школу свободы, а в школе на улице Ряэгу с осени остались ученики начальных и средних классов. Сколько детей учится в школе на улице Ряэгу сейчас?

– Это правда, что в конце прошлого учебного года у нас училось 130 ребят, но при этом мы выслали около трехсот приглашений для детей. И у меня очень болело сердце, куда же делись остальные дети, почему они не дошли до нашей школы.

С сентября же у нас за партами сидит уже более четырехсот детей. При этом совсем скоро все вакансии для учеников в нашей школе будут заполнены, то есть в ближайшем будущем мы уже не сможем принимать новых детей. Потому что наша школа рассчитана на 432 учебных места. Больше принять детей мы просто не в состоянии, потому что инфраструктура нашей школы большего количества учащихся не выдержит. Так что можно сказать, что сейчас у нас остались уже только одиночные места.

– Как и в Школе свободы, в вашей школе тоже предполагалось шестьдесят процентов предметов преподавать на эстонском языке, и сорок – на украинском. Получается ли следовать этим амбициям, труднее ли при формировании персонала находить местных учителей или украинских, много ли педагогов из числа украинских беженцев нашли работу в вашей школе?

– Всего в нашей школе на улице Ряэгу работает тридцать человек. Тринадцать из них – люди из Украины. Да, достичь этого соотношения 60:40 в преподавании – это действительно наша амбиция, причем не окончательная, потому что в конце концов мы хотим перейти на полное преподавание на эстонском языке. Это ведь государственный план для всех школ, и мы тоже хотим ему следовать.

Однако не всегда удается сразу подтверждать свои амбиции, и на текущий момент даже соотношения 60:40 достичь нам сложно. Мы сразу поняли, что без украинских учителей мы вообще не сможем открыть эту школу. Мы очень счастливы, что нам удалось привлечь к работе этих украинских педагогов. Учителя из Украины очень помогли нам и весной, и очень сильно помогают сейчас.

Думаю, что картина с преподавательским составом у нас в целом довольно хорошая. Мы преподаем сейчас эстонский язык даже в большем объеме, чем требует программа. У нас больше уроков эстонского, чем предписано. На эстонском языке у нас сейчас преподаются искусство, музыка и физкультура. Кроме того, в пятом и шестом классах на эстонском преподаются обществоведение и история. Тут все закономерно, потому что преподавать историю Эстонии, рассказывать об основах эстонского общества логичнее всего на эстонском языке.

– В июне сообщалось, что Министерство образования разработало план действий на лето для учеников, обучающихся в школе для детей украинских беженцев. В частности, учеников собирались отправить в летние лагеря, чтобы привыкание к новому коллективу, укрепление связей между детьми происходило даже во время летних каникул. Удалось ли реализовать эти замыслы, можно ли сказать, что в сентябре не пришлось снова заниматься больше снятием стресса у детей, чем образованием, что между детьми уже сложились дружеские, приятельские связи, и синдромом одиночества в новой стране они уже точно не страдают?

– Министерство образования действительно выделило очень много денег разным недоходным объединениям на организацию таких лагерей для украинских детей. Сами мы этим не занимались, потому что летом мы были заняты тем, что обустраивали школу. Но многие наши ученики в этих лагерях побывали. Не все, конечно, но довольно значительное количество.

Сейчас очень заметно, что у детей здесь уже появились настоящие друзья. Очень многие ученики нашей школы крепко сдружились между собой. Часто бывает так, что они живут друг от друга поблизости. Они вместе едут из дома в школу, вместе возвращаются из школы домой.

В нашей школе все дети могут говорить между собой по-украински, так что проблем с нахождением друзей нет. Думаю, что, вероятно, немножко тяжелее может быть тем детям из Украины, которые идут учиться в эстонские школы, в которых, кроме них самих, других детей из их страны практически нет. С другой стороны, детям не мешает завязывать дружбу языковой барьер, и просто в таких случаях нужна небольшая поддержка этих детей, нужно, чтобы работники школы проследили, чтобы украинские дети не оставались одни.

Но у нас с этим совсем уж просто, потому что один в нашей школе никто не остается, все находят себя компанию. Есть у нашей школы и минусы, но это наш огромный плюс.

– Когда вы узнали о запуске проекта этой школы, сразу ли вы поняли, что это дело для вас, что вы можете быть исключительно полезны в роли руководителя такой школы?

– Честно говоря, я до сих пор не уверена, что это прямо-таки вот идеальное дело для меня. Просто в марте сложилась такая ситуация, когда стало понятно, что с прибывающими сюда вместе с семьями украинскими детьми что-то нужно делать, что они должны где-то учиться. Было страшно за этих детей, было больно думать об их судьбе, и я почувствовала, что это тот вызов, который я могу принять, потому что создавать такую школу и управлять ею – это то, что я могу делать и умею делать.

Если бы я сейчас получила предложение заниматься таким проектом, я бы очень сильно полумала, браться ли за него или нет, потому что теперь я знаю, как сложно с ним справляться. Однако как бы трудно иногда ни приходилось, я буду продолжать руководить этой школой до тех пор, пока хватает энергии.

А энергию, среди прочего, придают и те положительные эмоции, которые очень часто приносит эта же самая работа. Часто мои знакомые спрашивают меня, почему я это делаю, что меня мотивирует в проекте этой школы. Тогда я пытаюсь сама себе ответить на этот вопрос. И начинаю думать о том, что у нас работают прекрасные учителя с Украины. Я вижу, как им тяжело. Они приехали с маленькими детьми, которых нужно водить в садик, при этом самим нужно работать и учить эстонский язык. Но они справляются.

Думаю о тех прекрасных детях, которые у нас учатся. Которые, например, подбегают ко мне по утрам, радостно кричат «Tere, Natalja!», и это тоже придает очень много сил.

А когда меня спрашивают, в чем цель нашей работы, куда мы хотим развиваться, я всегда отвечаю, что главная цель проекта нашей школы состоит в том, чтобы эту школу закрыть. Потому что закрыть нашу школу станет возможным в тот момент, когда закончится война.

Разумеется, я не работаю каждый день во имя того, чтобы закрыть школу. Я работаю во имя того, чтобы, когда война закончится, те дети, чьи семьи решат вернуться на родину, смогли бы поехать в Украину и успешно продолжать учебу там, а те дети, что останутся тут, безболезненно смогли бы продолжить учиться на эстонском языке в местных школах. Чтобы добиться такого результата, нужно каждый день отдавать детям самое лучшее, что ты можешь предложить. И я стараюсь это делать.

Смотрите передачу целиком в повторе!