/nginx/o/2022/11/22/14977747t1h27a1.jpg)
Власти Катара постарались минимизировать возможности для каких-либо заявлений политического характера со стороны участников и гостей ЧМ-2022. Однако уже на старте футбольного чемпионата мира такие возможности все-таки стали открываться для «политически активных» людей как на трибунах, так и на футбольном поле. Причем среди спортсменов ярче и благороднее всего в этом смысле выступили пока представители отнюдь не «западного мира», пишет журналист Павел Соболев.
На протяжении последних десятилетий применение в «спорте высших достижений» допинга приобрело такие крупные масштабы, что в преддверии каждых Олимпийских игр очень мало кто сомневается в том, что они окажутся отмечены допинговыми скандалами. Болельщики делают прогнозы не только на исход спортивных соревнований, но и на то, в какой день Олимпиады откроется первый допинговый «кейс» и в каком виде спорта будут выловлены очередные мошенники.
Футбол относится к видам спорта, в которых применение допинга не носит широкого и систематического характера, однако парадоксальным образом нынешний чемпионат мира по футболу, открывшийся в Катаре, тоже заставлял воспринимать себя как в своем роде запрограммированный на неизбежные скандалы, но, правда, не имеющие никакой связи с запрещенными препаратами.
Мир приготовился к конфликтам между властями принимающей турнир страны и представителями тех участвующих в нем государств, что известны очень ревностным отношением к обеспечению и защите гражданских свобод; совершенно очевидно, что между страной, в которой криминализация однополых отношений распространяется до смертной казни, и государствами, в которых гей-парады стали важнейшей частью уличной культуры, существует, по сути, межцивилизационная коллизия. В общем, на Западе перед чемпионатом стали гадать, окажутся ли в эпицентре первого скандала с ЛГБТ-окрасом на мундиале болельщики или игроки, из какой страны они будут, какие формы приобретет первая такая конфронтация.
Как и следовало ожидать, первый день турнира ничем таким не запомнился, поскольку в матче открытия Катар принимал Эквадор, а вот второй дал старту, судя по всему, параду подобных инцидентов; главным героем первого из таковых выступил не футболист и не фанат, а журналист, аналитик американского телеканала CBS Sports Грант Уол, который был задержан охраной на стадионе прямо перед началом матча США — Уэльс.
Причиной задержания Уола стала его футболка: на ней был изображен футбольный мяч «радужной» расцветки, что было сочтено охранниками пропагандой нетрадиционных отношений. От Уола потребовали снять футболку. Уол успел написать об этом в Твиттере, прежде чем охрана отобрала у него телефон. Спустя некоторое время журналиста отпустили; при этом перед ним извинились и начальник службы безопасности, и представитель ФИФА.
Между тем именно ФИФА можно назвать главным виновником того, что такая ситуация — в каковой в XXI веке болельщикам на всемирном спортивном мероприятии приходится находиться в декорациях самой настоящей клерикальной деспотии — стала возможной. Нет никаких сомнений в том, что уже при определении места проведения ЧМ-2022 ФИФА была исключительно промотивирована получением баснословных материальных благ, поскольку закрыла глаза не только на вопиющие нарушения прав человека в Катаре, но и на катарский климат, который не позволяет играть в футбол летом; только алчность руководства ФИФА (руководители организации могут меняться, но это свойство отчего-то оказывается при любом из них) привела к тому, что чемпионат мира по футболу впервые проводится зимой.
В последовавшие за объявлением Катара хозяином мундиаля годы ФИФА очень вяло реагировала на призывы расследовать случаи гибели на строительстве стадионов в Катаре рабочих, хотят счет таким случаям повелся на тысячи. Наконец, когда уже в самые последние месяцы перед началом чемпионата власти Катара подтвердили свою нулевую толерантность к любым попыткам демонстрации гостями турнира поддержки ЛГБТ-сообщества, ФИФА практически встала на сторону катарцев, потребовав от всех участников турнира отказаться от «политизированных жестов» и предупредив о штрафных санкциях за них.
Разумеется, эта позиция ФИФА вызвала большое неудовольствие в западном мире, выразившееся, например, в том, что некоторые крупнейшие телекомпании отказались показывать церемонию открытия чемпионата, начав свои трансляции собственно со спорта, то есть с первой игры. Однако посланные ФИФА сигналы были услышаны руководителями многих национальных футбольных союзов, пусть и с подчеркнутым презрением, но принявшими навязанные ФИФА правила игры. Футбольные союзы сделали это, очевидно, исходя из желания обеспечить футболистам возможность концентрироваться исключительно на спортивных задачах.
/nginx/o/2022/11/22/14977748t1he140.jpg)
Например, перед матчем со сборной Ирана футболисты сборной Англии встали на одно колено в знак осуждения любых форм расовой дискриминации, но радужной капитанской повязки на рукаве футболки Харри Кейна с надписью One Love, которая могла бы осудить дискриминацию другого типа, миру 21 ноября увидеть не удалось. Вполне возможно, что футбольный союз Германии окажется решительнее; по крайней мере, капитан сборной Германии Мануэль Нойер неоднократно высказывался в последнее время в том духе, что он твердо намерен играть в Катаре с радужным символом на предплечье.
Если так и произойдет, это наверняка может стать ободряющим сигналом и для немецких болельщиков, равно как и для болельщиков сборных многих других стран. Если эта тенденция приобретет достаточно широкий характер, перед властями Катара станет весьма острая дилемма: любо окончательно губить международную репутацию и атмосферу турнира, либо, что называется, смириться с происходящим.
Более чем вероятно, что на то, какой выбор в таком случае сделает руководство Катара, повлияет позиция, которую займет руководство ФИФА, станет ли оно и дальше отрабатывать свои обязательства перед катарской элитой, или же все-таки решит спасать уже свою собственную репутацию. Нужно понимать, что в истории этой организации достаточно позорных страниц, которые никак не позволяют воспринимать ее нерушимо стоящей за ценности «свободного мира»; она многократно с легкостью отступала от них, маскируя свое корыстолюбие под уважение чего-то вроде культурного многообразия.
В 1978 году чемпионат мира по футболу проводился в Аргентине, у власти в которой находилась в тот момент кровавая военная хунта. В 1982 году мундиаль проводился уже в демократической Испании, но право проведения турнира Испания получила еще при Франко. Россия же получила право проводить турнир 2018 года еще до аннексии Крыма и военной агрессии в Донецкой и Луганской областях Украины, но ФИФА и не подумала в условиях уже четыре года как продолжавшейся войны против Украины отобрать у развязавшего ее Владимира Путина добытый им для себя аттракцион. Справедливости ради, со стыдом об этом стоило бы вспоминать сейчас не только чиновникам ФИФА, но и, например, Эммануэлю Макрону, в прекрасном расположении духа соседствовавшему с Владимиром Путиным в президентской ложе «Лужников» во время финального матча ЧМ-2018.
Одного из предшественников Эммануэля Макрона на президентском посту, Николя Саркози, было принято считать одним из главных протекционистов интересов семьи катарского эмира в Европе (в которой находится и штаб-квартира ФИФА), то есть до такой степени, что Саркози в европейской прессе часто называли главным посредником при предполагаемой «покупке» Катаром чемпионата, который в итоге сейчас, уже на свой второй день, стал на широкой основе называться худшим чемпионатом всех времен, причем отнюдь не только по той причине, что на трибунах и рядом с ними наблюдается критический «дефицит демократии».
Очень многими экспертами под впечатлением от первых игр турнира пишется, что отнюдь не катарские диктаторы, а сама ФИФА уничтожает суть футбола, продолжая истреблять «живой нерв» игры в угоду своим долгосрочным коммерческим стратегиям. Первые игры шокировали болельщиков ошеломляющим обилием минут компенсированного времени, добавляемого судьями к «базовой продолжительности» таймов; рекордным показателем стали 14 «бонусных» минут, а десять становятся чуть ли не нормой.
/nginx/o/2022/11/22/14977749t1h28a3.jpg)
Становится очевидно, что такие безрассудства арбитры творят по прямым инструкциям руководства ФИФА, которое, видимо, готовит таким образом футбольный мир к очередной глобальной реформе — к переводу хронометража игры на «чистое время», по хоккейному и баскетбольному образцу (с продолжительностью тайма в «чистые» полчаса).
Футбол уже к чемпионату мира в России сделал размашистый шаг в сторону превращения из игры людей в игру технологий, что произошло вследствие наделения судей полномочиями смотреть видеоповторы; ковид, казалось бы, лишь временно увеличил количество замен, что нарастило официальные матчи колоритом товарищеских, но эта временная мера в итоге получила статус постоянной, что тоже было продиктовано сугубо коммерческими соображениями, потому что было решено, что такая мера позволит уплотнять календари, проводить больше игр и больше зарабатывать.
Новые идеи ФИФА, подчиненные надеждам повысить аттрактивность футбола как телевизионного и стримингового продукта, тоже выглядят безответственной мерой по подгону важной части культурного наследия человечества под весьма спорные маркетологические нужды. Но самая же сумасбродная идея ФИФА касается переформатирования даже не правил игры, а принципов проведения как раз самого важного в мире футбольного турнира, чемпионата мира. ФИФА пытается — конечно, в погоне за новыми сверхдоходами — приучить мир к мысли о том, что этот турнир надо проводить раз в два года, а не в четыре, но, к счастью, пока сталкивается с непримиримым сопротивлением своего главного сегмента, УЕФА, европейской футбольной ассоциации.
Критики этой инициативы указывают на то, что ФИФА хочет девальвировать свой главный ценностный актив, сделав из уникального для всего человечества события рутину; при этом часто говорится, что обесценивание мундиаля и так станет всем заметным в 2030 году, поскольку на следующий турнир ФИФА позволила отобраться 48 сборным. Говорится о том, что количество приведет к потерям качества, что формула турнира со спортивной точки зрения станет неудобной, нелогичной, несправедливой, наконец, что слишком легкая доступность попадания на такой чемпионат обесценивает даже саму мечту на него попасть.
Таким образом, странный зимний чемпионат мира по футболу прямо сейчас заставляет говорить о том, что этот турнир — как идея, как символ — переживает кризис и в спортивном измерении, и, так сказать, в гуманитарном (мало того, что он проводится во время жуткой по своей масштабам и жестокости войны, так еще и совсем не кажется стоящим на страже базовых общечеловеческих ценностей). Однако тоже во второй день чемпионата на нем все-таки произошло такое событие, которое — именно в гуманитарных координатах — довольно красноречиво указало, что, в общем, совсем уж смысла футбольный чемпионат мира не потерял и может служить очень важной площадкой для трансляции широким аудиториям очень важных и благородных посланий.
/nginx/o/2022/11/22/14977751t1hb5b4.jpg)
Разумеется, речь о том, что перед матчем Англия — Иран футболисты сборной Ирана воздержались от пения национального гимна. Такое решение было принято игроками в знак солидарности с участниками протестов в Иране, которые начались в сентябре после смерти студентки Махсы Амини, задержанной полицией нравов из-за неправильно надетого хиджаба.
Капитан иранцев Эхсан Хаджсафи перед игрой выразил соболезнования всем семьям погибших в протестах и заявил, что футболисты поддерживают их. Трудно переоценить важность такого жеста, трудно представить, при каких других обстоятельствах его можно бы донести до большего количества людей, так что у чемпионата мира по футболу до сих пор — и даже в «катарской версии» — остаются ресурсы для того, чтобы служить и очень благородным целям.
Интрига вокруг того, какая страна в очередной раз докажет миру свое глобальное футбольное превосходство, все еще занимает огромное количество землян, так что всем людям, старающимся использовать этот «мегамагнит» как платформу для поддержки свобод и осуждения тираний можно лишь пожелать отваги и изобретательности.
/nginx/o/2022/03/01/14400609t1h181d.jpg)