Как изменилась ситуация вокруг Эстонской православной церкви Московского патриархата (ЭПЦ МП) после заявления митрополита Евгения о том, что он не разделяет отношение патриарха Кирилла к войне? Какова атмосфера сейчас?
На вопросы Rus.Postimees ответил в прямом эфире глава Эстонской православной церкви Московского патриархата (ЭПЦ МП), митрополит Таллиннский и всея Эстонии Евгений.
Выдержки из беседы:
– Вокруг церкви и вашего имени был большой шум. Снизилось ли напряжение?
– Надо сказать, что ситуация несколько успокоилась, но все равно люди чувствуют некоторую напряженность, думают о том, что же будет дальше. Все заявления уже сделаны, все произнесено, некое удовлетворение от этих ответов получено, но остается вопрос – а что же дальше? Неопределенность витает в воздухе и беспокойство все равно есть.
– Как повлиял на паству долгий и резонансный процесс появления вашего заявления?
– Это всегда влияет. Все прислушиваются к тому, что скажет священник, а тем более – глава церкви. Здесь есть определенная ответственность и чаяния людей направлены к тому, что он скажет.
– Дискуссия о войне имеет место среди прихожан и священников? Говорят ли о позиции патриарха Кирилла?
– Отвечу так: по уставу священник не должен быть членом какой-либо партии, потому что к нему приходят люди со своими духовными и душевными переживаниями. Если прихожанин и священник будут членами разных партий, он откажется к нему идти. Этого не должно быть! Мы максимально минимизируем какие-то суждения на политические темы – это не наш вопрос!
– Насколько искренним и самостоятельным было ваше заявление?
– Могу уверенно сказать, что оно было искренним и самостоятельным. Меня уже неоднократно спрашивали, а как же Москва, как там отреагировали? Злопыхатели говорили, что все было согласовано и получено добро. Ничего подобного не было! Мы придерживались абсолютно своей точки зрения. Говорю «мы», потому что в этой ситуации я постарался посоветоваться и услышать мнение Синода, но любое заявление Синода не может выйти без митрополита.
Поскольку вопрос МВД Эстонии был адресован лично мне, то и ответ поступил от меня лично. Все было сделано самостоятельно.
– Каковы ваши взаимоотношения с московским начальством?
– Согласно уставу. Мы подчинены чисто канонически – это молитвенная и духовная связь. В вопросах церковно-административных, церковно-общественных, церковно-государственных, церковно-хозяйственных – мы абсолютно самостоятельны. Мы действуем в рамках отправных точек устава.
– Каковы отношения церкви с Эстонской апостольской православной церковью Константинопольского патриархата?
– Наше общение с митрополитом Стефанусом – только на площадке Совета церквей. Что касается нашего необщения, то оно основано на том, что принято на самом высоком уровне – на уровне Москвы и Константинополя. И пока не будет решен этот вопрос, мы не можем входить в какое-либо евхаристическое общение. Последнее прервано в силу того, что Константинополь признал раскольническую структуру на Украине, именуемую Православной церковью Украины. Иногда это смешивают с войной, но это абсолютно разные вещи. Независимо от того, идет война на Украине или не идет, решения были бы абсолютно теми же самыми. Эти понятия не надо смешивать.
Русская церковь решила прекратить евхаристическое общение, чтобы дать понять: нельзя мириться с такими решениями, когда чьим-то указом или распоряжением раскольники признаются действующей легальной церковью.
– Есть ли диалог между ЭПЦ МП и Эстонским государством, МВД?
– Конечно, есть. Все уже знают о нашей встрече с вице-канцлером МВД и ответе на запрос. У нас также была встреча накануне 9 мая по поводу обеспокоенности государства тем, как пройдет этот день. В основном общение осуществляется в рамках Совета церквей с государством. Президентом Совета церквей является архиепископ Урмас Вийльма, глава Эстонской евангелическо-лютеранской церкви (EELK).
– Урмас Вийльма выступает за активное участие церкви в жизни общества. Поддерживаете ли вы такой стиль общения?
– Да, конечно, только нужно знать некий рубеж – в какой мере можно реагировать на те или иные проявления или события в обществе. Не стоит реагировать на все подряд, только по кардинальным вопросам, в первую очередь – нравственного порядка. Например, выражать позицию по нашумевшим вопросам однополых браков, традиционной семьи. Вмешиваться в политику – не наше дело. Политика сегодня – одна, а завтра – другая, поэтому церковь не может быть втянута в политические вещи. Мы не политики и не дипломаты, мы не можем знать конечных целей политиков. Мы всегда говорим своим священникам, что не нужно делать каких-либо политических заявлений. Нравственная позиция – это по нашей части.
– Вы считаете, что политики вмешиваются в церковную жизнь?
– В определенной степени. Заявления со стороны МВД были так и расценены: как некое вмешательство. На эту тему четко высказались в нашу поддержку представители лютеранской церкви.
– О чем говорит церковный опыт Латвии и Литвы? Может ли государство объявить автокефалию? И что это означает для церкви?
– Когда государство объявляет самостоятельность церкви, непонятно, что это означает. Здесь у государства должны быть определенные цели. С какой целью это объявляется? Латвийская и Эстонская церкви – автономные структуры. В светской среде иногда задаются вопросом, получаем ли мы финансовые средства и платим ли взносы? Мы ничего не получаем и не платим никакие взносы! И КаПо это отмечало в своих отчетах. Мы существуем только на собственные средства – это сборы и пожертвования в храмах, пожертвования частных лиц.
Поэтому говорить об автокефалии, объявленной государством, – не совсем понятный вопрос. Что это вообще означает? Наверно, за этим стоит стремление еще больше ограничить церковь, разъединить с Русской православной церковью. Вопрос – как это и с какой целью? Как далеко это может зайти? Ответов у меня нет.
– Если де-факто это произойдет, к чему это обязывает церковь?
– Де-факто в Латвии это уже произошло. Пока ничего не изменилось. Если и в Эстонии автокефалия будет объявлена государством, ничего не изменится.
– Почему?
– Потому что останется молитвенная связь. Государство не может контролировать молитву, которая совершается в храмах, в сердце и уме человека. В административном и хозяйственном плане мы так или иначе самостоятельны.
– Вы отметили, что неопределенность вокруг церкви вызывает беспокойство. Что тревожит?
– Сначала было обращение к церкви и митрополиту по поводу заявления. Не последует ли следующий вопрос? Что дальше? Какие еще могут возникнуть требования и предписания? Это беспокоит.
Старшее поколение прошло Советский Союз со всеми ущемлениями прав верующих и так далее. Все наслышаны о советских репрессиях 30-х годов в СССР. Люди обеспокоены, а вдруг это вернется и повторится.
– Наверняка, ваши прихожане помнят и неспокойные для церкви 90-е…
– Конечно, мы только в 2002 году получили официальную регистрацию в качестве юридического лица. До этого мы, по сути дела, существовали в Эстонии за рамками законности.
– Насколько вероятно, что напряжение в отношениях ЭПЦ МП с Эстонским государством выльется в какие-то трения?
– Я надеюсь, что все будет хорошо. Не думаю, что будет какое-то обострение ситуации. Все недавно произошедшее было обусловлено неким запросом общества. Мы четко ответили, что мы думаем по этому вопросу (вопросу войны в Украине – прим. ред.). Отмечу, общественный запрос был и с другой стороны: некоторые наши прихожане были возмущены такой постановкой вопроса и хотели организовать сбор подписей в поддержку митрополита. Моя реакция, когда я узнал об этом, находясь за границей, была однозначной: остановить, этого нельзя делать! Потому что, если есть два противоположных запроса общества, у МВД будут проблемы. Им придется разруливать эту ситуацию. Я об этом открыто сказал на встрече с вице-канцлером. Мы остановили это, выполняя определенную роль по стабилизации ситуации.
И надо сказать, что со стороны государства не наблюдается попыток обострить ситуацию, чего не скажешь о журналистской среде, откуда исходят разные заявления вплоть до призывов взорвать Александро-Невский собор.
Если ни МВД, ни Минюст, ни КАПО до сих пор не усмотрели ничего дестабилизирующего в нашей деятельности, то к чему такие статьи? Подобные мнения дестабилизируют ситуацию внутри эстонского общества, настраивая определенную его часть против церкви. Я предлагаю ответственно относиться к каждому слову.
Подробнее в повторе!
/nginx/o/2022/11/23/14979678t1h0c88.jpg)
/nginx/o/2016/10/12/5949557t1h7d36.jpg)