«Вопроса нет» – это эксперимент Rus.Postimees, в рамках которого прохожие на улице могут рассказать на камеру обо всем, что на душе, при этом без единого вопроса со стороны журналиста. Во втором выпуске были подняты темы ГУЛАГа, работы квартирного товарищества, судьбы Эстонии в составе ЕС, доступности интернет-общения. Также люди говорили о войне в Украине и счастливой личной жизни.
Вопроса нет ⟩ Дед расстрелян, но значит, иначе никак: люди на улице делятся сокровенным (2)
/nginx/o/2022/11/23/14979950t1hf63d.png)
1 декабря 2022, 11:18
Виктор: «ГУЛАГ – это надо, это хорошо. Так надо, иначе не выстояли бы. Вот так просто материально распределили все, но зато заводы подняли. У меня самого дед эстонец расстрелян, но, когда я вникал в это дело, понял –никак иначе. А как на месте Сталина поступить? Страна разорена, никто работать не хочет, все пьянствуют, кто может. Он был прав. Конечно, каждому не объяснишь вот так на улице, что надо работать, надо собраться в кучу – надо было жестко поднять дисциплину».
Справка
ГУЛАГ – Государственное управления исправительно-трудовых лагерей, подразделение органов госбезопасности в СССР, ответственное за управление тюремными лагерями. Одна из крупнейших репрессивных систем в истории. По данным Музея ГУЛАГа в Москве, через лагеря прошло более 20 800 000 человек, миллионы полибли из-за нечеловеческих условий и тяжелейшего принудительного труда. Значительную часть заключенных составляли осужденные по политическим причинам, впоследствии реабилитированные. По данным Мемориала жертвам коммунизма в Эстонии, советскими властями были расстреляны, арестованы или депортированы более 75 000 граждан Эстонии в 1940-1991 гг.
Галина: «Я хочу обратиться к тем, у кого Вадим Ведихов председатель, чтобы они смотрели на то, как он ведет дела. Например, за прошлый месяц нам пришел за отопление счет 1,66 евро за 1 кв.м. Очень часто пишут нам за воду по 200 и 300 евро. Они делали крышу, крыша стала течь. В этом году он мне сказал, что в июне точно будет сделана. В июне не сделали, в июле не сделали, в августе тоже. Если дождик, стены сырые. Полностью в подъезде сыро».
Татьяна: «На сердце у меня все прекрасно. В жизни все отлично. Дети у меня очень хорошие, но я не работаю: сейчас уже на пенсии живу с мужем. Великолепный человек, которого я обожаю, и он меня тоже. Вы знаете, меня ничего не беспокоит, кроме нынешней политики. Мне жалко и нас, мне жалко и украинцев. Я так хочу, чтобы был мир. Наверное, как и все люди».
Наталия: «Мне очень нравится украинский блогер Андрей Горлевский. Он говорит по-украински, сам из Горловки. Это здорово. Вот как у них общение происходит между той и другой стороной: он начинает по-украински, он прекрасно знает язык, а потом продолжает на русском языке. Кто-то злится, кто-то задумывается. Это очень интересно. Один попался со стороны Украины - расплакался. В полном смысле. Это не игра. Это два живых человека. Он расплакался и сказал: «простите, я не знал». Потому что люди не знают, что творится в мире».
Олег: «В застойные времена BBC слушали, кто хотел. Запретный плод сладок. Чем больше ты его закрываешь, тем больше его хочется, тем больше он исчезает. Так всю жизнь было – взять советское время. Всегда всего хотелось, чего у нас нет, что все запрещено. А потом, когда оно уже есть, думаешь: «И зачем я бегал, все искал?» – но уже все».
Томас: «Мне кажется, что самостоятельно так хорошо Эстония уже не справляется. Она привыкла с этими деньгами Евросоюза. Наша власть привыкла к тому, что оттуда получает. И мы сами тоже за эти годы, которые вместе в ЕС, тоже привыкли. А когда все это начиналось, помните, когда еще голосование было о том, вступать или не вступать, брать ли евро? Очень многие люди были против. Сейчас для нас как-то странно, если бы мы не были в ЕС. Я не представляю, если бы мы не были в ЕС и жили бы со своими кронами. Просто мы не знаем этого, предполагать можем, но не знаем, что было бы».