На экранах – фильм «Эрик Каменное Сердце», совместное производство Эстонии, Латвии, Литвы, Финляндии и Люксембурга. На премьере режиссер картины Ильмар Рааг пошутил: «Это люксембургский фильм, в котором много говорят по-эстонски».
Рецензия ⟩ Дети на борту пиратского корабля, застрявшего между мирами живых и мертвых
Эрик Каменное Сердце – так мог бы зваться закаленный в боях и походах предводитель викингов, отважный и беспощадный. Но герой фильма – хрупкий мальчик 10 или 11 лет, светловолосый, в круглых очках; Эрик одинок, у него нет друзей, он живет в мире своих фантазий и компьютерных игр, а Каменным сердцем его называют родители, потому что им кажется, что он ко всему равнодушен: от дальней родственницы тетушки Брунгильды родители получили в наследство замок и решили переехать туда, Эрик явно не восторге, но сносит переезд в Люксембург со стоическим безразличием.
Слоеный пирог от Ильмара Раага
«Эрик Каменное сердце» – фильм для всей семьи. Рекомендованный возраст 7+, т.е. от семи лет до бесконечности. Картина построена по модели «слоеного пирога», каждая категория зрителей найдет в ней нечто свое. Верхний, поражающий воображение, слой с головокружительными приключениями для детей, нижний, не без жизненной горечи – для взрослого зрителя: каждый возраст найдет в ней нечто свое.
Ровесники Эрика проводят свободное время все больше перед монитором компьютера или телеэкраном, в морских и сухопутных разбойников если и играют, то редко; «дрались мы до ссадин, до вечных обид» – не про сегодняшних детей. Они черпают впечатления из аудиовизуальной реальности. «Пиратов Карибского моря» видели и запомнили (а кто постарше, те добрались на платформе Netflix до «Черных парусов»). Пираты в картине малость напоминают братву Джека Воробья, и это правильно: детям вообще свойственно радоваться, узнавая в неизвестном что-то знакомое. Взрослые же задумаются: кто – над своими отношениями с детьми, кто – над мистически-философской составляющей картины.
Фильм, поставленный Ильмаром Раагом по сценарию Ливии Ульман и Андриса Фельдманиса, прекрасно сбалансирован. Приключения – захватывающие, юные герои Эрик (Херман Аванди) и Мария (Флорин Гуссак), попав на борт пиратского корабля, блуждают по его таинственным трюмам и каютам, то и дело оказываются на волосок от гибели, и у маленьких зрителей в эти миги должно замирать сердце от тревоги за ребят, но страх этот – не парализует, а лишь щекочет нервы. Пугающие публику эпизоды в фильме-сказке, фильме-приключении необходимы, но если авторы не удержат фантазию в узде, то невзначай доведут киношные ужасы до такого градуса, что детям после просмотра фильма будут сниться кошмары. Ильмар Рааг это знает и очень точно держит границу, переходить которую нельзя.
Родители Эрика (Элина Пяхклимяги и Хендрик Тоомпере-юниор) обнаруживают, что в унаследованном ими замке живет еще одна семья: бородатый мужчина (Жюль Вернер) с дочерью Марией, девочкой чуть старше Эрика. Новые владельцы требуют, чтобы невесть откуда взявшиеся жильцы выселились, мужчина нервничает, называет родителей Эрика буржуазными собственниками; конфликт между взрослыми приобретает идейный характер. Нервный мужчина (по профессии учитель) – явный социалист западноевропейской формации (т.е. социалист и демократ не по названию, а по сути и убеждениям); пропавшая без вести мать Марии, океанолог, которую похитили сомалийские пираты, вероятно, из того же страта, борец за экологию, чистоту морей. Родители Эрика – их прямая противоположность, они из нашего нового класса богачей, сформировавшегося в самые последние десятилетия; частная собственность (их личная!) священна, а то, что есть и другие святые понятия, например: любовь к ближнему, альтруизм, открытость, – им никто не успел сообщить, слишком быстро и бурно шло общественное развитие Они упиваются собственным благополучием, не зная и не желая знать, что на душе у маленького сына: ребенок одет, обут, сыт, у него есть все гаджеты, которыми интересуются в его возрасте – чего ж еще?! По реакции Эрика трудно судить, доволен он жизнью или нет – значит, у него каменное сердце. Что ж, тем лучше, с таким характером проще сделать карьеру. Между родителями и сыном выросла стена отчуждения, каждый погружен в свои дела, их отношения по-взрослому корректны, но сердечности в них нет. Родители этого не замечают, а Эрик не знает, что может быть иначе.
Юные актеры – сейчас-то они на два с лишним года старше, чем были, когда снимался фильм – удивительно убедительны и трогательны. Я был на съемочной площадке, когда снимался кадр, в котором Эрик и Мария в тумане поднимаются на борт пиратского корабля, и Ильмар Рааг тогда говорил мне, как сложно работать с детьми, тут система Станиславского не поможет. Играть на струнах детской души нужно с предельной чуткостью и деликатностью. Очевидно, режиссер нашел ту мелодию, которая в полную силу зазвучала на этих струнах. Всю гамму отношений между Эриком и Марией – вначале неприязнь (Мария считает его таким же собственником, как его родители, а Эрика раздражает агрессивность девочки и ее желание верховодить), потом они понимают, как важно прислушаться друг к другу; потом Эрику становится ясно, как важно для Марии найти мать, девочка не может поверить в ее гибель. И тут эти двое из реального мира переходят в мистико-фантастический. Сам этот переход снят как плавное погружение в иное бытие (операторы фильма – финн Туомо Хутри и эстонец Ивар Тайм). Мотор лодки, которую дети без спроса забрали, чтобы отправиться на поиски, глохнет, вокруг вода, берегов не видно, постепенно все тонет в густом сероватом тумане, мимо бесшумно проплывает белоснежный лайнер, а затем перед юными героями вырастает борт корабля, на рубке которого светятся буквы OUROBOROS.
Змей, кусающий собственный хвост
Уроборос – свернувшийся в кольцо змей, который кусает собственный хвост – древний символ циклической природы жизни, в которой чередуются созидание и разрушение, жизнь и смерть, постоянное перерождение и гибельное исчезновение без следа, когда все стирается с лица земли и из памяти. На борту «Уробороса» – неприкаянные души, они выпали из этого цикла и зависли между миром живых и миром мертвых. Капитан этого судна (Лаура Петерсон-Аардам) – мать Марии, но она не сразу узнает дочь; на борту царит особая реальность, отличающаяся от мира живых; пираты не отражаются в зеркалах, и вывести их из Междумирья может только живой человек, отражающийся в зеркале, каждый живой – одного пирата, но тогда он останется среди блуждающих в нигде душ.
Сценаристы Ульман и Фельдманис и постановщик фильма Рааг создали свою мифологию, свой чертеж «того света», отличающийся от классической трехчленной структуры, которую Данте гениально отразил в «Божественной комедии». Междумирье – нечто вроде чистилища, в него попадают те, кто (по грехам своим?) недостоин упокоения. А померещившийся Марии и Эрику в тумане Белый корабль – «транспортное средство» (простите, но другого определения не подберу), уносящее души в загробный мир; рай это или ад, в фильме не сказано. «Белый корабль» - тоже мифологема, в гениальном стихотворении Хейти Тальвика, гениально же переведенном на русский Светланом Семененко: «И белый корабль избавления мерещится нам наяву». Но что здесь избавление? Возможность избавиться от зависания в небыли, в Междумирье? Лучше загробный мир, чем промежуточное, межеумочное существование? Трагическая дилемма!
Если для детей «Эрик Каменное Сердце» – приключенческий фильм, то для взрослого зрителя – поэма со сложными образностью и символикой, и этим картина Раага уникальна. В ней, как в любом сложносочиненном постмодернистском произведении, то и дело всплывают архетипы, в которых мы торопимся узнать то, что находится в активном секторе нашей памяти, но на самом деле им много веков. Модель Междумирья дает отсылку к «Пиратам Карибского моря»: там Уилл Тёрнер оставался на острове между мирами жизни и небытия. Но о чем-то в этом роде говорят многие древние мифы.
Средоточием Междумирья стал пиратский корабль. Почему Капитаном его стала мать Марии? Знаете, поэтический текст дает возможность разных домыслов; возможно, здесь есть обрывки легенд о благородных флибустьерах, морских Робин Гудах. Они нападали на суда, которые везли добычу из колоний: драгоценные металлы, пряности, рабов; последних отпускали на волю или принимали в свои забубенные команды, а награбленным частично делились с бедняками. Передел нечестно нажитой собственности: отнять и поделить то, что бессовестно награбили богачи? Матери Марии (а они с мужем жили душа в душу!) такая «идеология» могла прийтись по нраву (за неимением лучшей!).
Но пираты – тоже особая мифологема, меняющаяся в нашем восприятии. Было время – искусство (особенно киноискусство) эстетизировало их: великолепные романтические образы «флибустьеров и авантюристов» сыграл звездный актер британского кинематографа кануна Второй мировой войны Эррол Флинн в «Морском ястребе» и «Одиссее капитана Блада». Романтическим флером были окутаны и реальные «королевские пираты» Елизаветы Тюдор Фрэнсис Дрейк и Уолтер Ралей. Однако есть и иная тема: деградация пиратства, упадок масштабов и личностей – и идет она еще с «Острова сокровищ» Роберта Льюиса Стивенсона. И с забытого киномюзикла 1937 года, по мотивам этого романа, где залихватская песня пиратов звучала саморазоблачением:
«По морям и океанам
Злая нас ведет звезда.
Бродим мы по разным странам
И нигде не вьем гнезда.
Стала нашим капитаном
Черная как ночь вражда».
В общем: одни убиты пулями, других убила старость – йо-хо-хо, все равно за борт!
Пираты «Уробороса» и есть такие деградировавшие «ужасы морей». Своим прямым делом они не занимаются, только ищут живых, которые вывели бы их из Междумирья. (Если угодно, можно привести любые параллели с реальностью, взять хотя бы политиков, которые делают вид, что защищают избравших их, выдвигают законопроекты, не имеющие ни одного шанса пройти – с вполне понятной целью, чтобы электорат еще раз поверил в своих «заступников» и отдал им голоса.)
Не согласны? Но ведь в тех слоях этого пирога (вкусного – ну просто объедение!) есть множество отсылок в наш мир. Самый яркий образ из тех, кто зависли в Междумирье, даже не Капитан, а актер по прозвищу Холодный башмак, которого играет Юхан Ульфсак. Его герой при жизни не добился славы, а после смерти получил контракт на 1000 лет: развлекать пассажиров Белого корабля, пока лайнер следует в загробный мир. «Это же прекрасно!» - восклицают Мария и Эрик. Юхан Ульфсак саркастически усмехается: за 1000 лет вкусы не изменились к лучшему (от себя добавим: за десятилетия торжества масс-культа они разительно деградировали); публике подавай грубый фарс, Шекспира тут не сыграешь! Авторы фильма опровергают пессимистическую убежденность актера: даже сегодня можно создавать настоящее искусство. «Эрик Каменное Сердце» - одно из очень многочисленных тому подтверждений.
Змей, кусающий собственный хвост, может стать символом нашего сегодня: мир словно завис в подвешенном состоянии, в промежутке между бытием и небытием, все так зыбко, неясно, окутано туманом, в равной степени сотканном из надежд и тревог.
Фильм Ильмара Раага дарит надежду: стойкость и любовь проводят героев сквозь самые опасные приключения; печаль все равно присутствует в его пространстве, из Междумирья нельзя вернуться в мир живых, избавление ждет Капитана и Актера на борту Белого корабля, но те, кто жив, вышли из испытаний, повзрослев и поверив друг в друга. А родители Эрика вроде бы начали догадываться, что кроме материального благополучия есть и другие жизненные ценности.
Плохой конец заранее отброшен: он должен, должен, должен быть хорошим! (Бертольт Брехт). Иначе и быть не может. Ведь Ильмар Рааг снимал фильм для детей. Но и взрослые зрители, пока длился фильм, были увлечены им совсем как дети.