/nginx/o/2022/12/09/15013251t1h7b82.jpg)
Однажды я стоял на посадку в самолет венгерского перевозчика, собираясь лететь из Будапешта в Лондон. Мне в затылок жарко дышала компания местных парней, которым так не терпелось пройти быстрее, что они в итоге просто вытеснили меня из очереди. Я сказал им вслед: «You are too hurrying (Вы слишком спешите)». Один обернулся и с усмешкой ответил: «We are too Hungary (Мы слишком Венгрия)».
В этом частном примере нет ничего исключительного или специфически венгерского. Но такой стиль повседневного поведения чаще всего присущ авторитарным странам. Таким, где мужчины ориентируются на ролевую модель альфа-самца со всеми его страшными и смехотворными атрибутами. Нынешний премьер-министр Венгрии Виктор Орбан сделал много для того, чтобы европейский обыватель ассоциировал страну именно с этой частью ее населения, а не с дворянским офицерством, как в эпоху императора Франца-Иосифа, или с радушными хозяевами многоязычных пансионов на Балатоне, как это было еще в начале XXI века. Но подобно своему кремлевскому вдохновителю, Орбан далеко не сразу стал символом реакции. И на всякий случай еще не перешел точку невозврата.
Название возглавляемой им партии ФИДЕС может сбить с толку. Fides – по-латыни «совесть». Именно эту аллюзию имели в виду молодые основатели Альянса молодых демократов, сочиняя аббревиатуру названия FIDESZ (Fiatal Demokraták Szövetsége). Один из ее основателей, 25-летний политик Виктор Орбан, в 1989 году прославился речью, произнесенной на церемонии перезахоронения Имре Надя и других деятелей венгерской демократической оппозиции 1956 года. Тогда Орбан от имени молодежи требовал вывода советских войск из страны. Двумя годами ранее он защитил диплом о правовой стороне профсоюзного движения в Польше и шел в первых рядах молодых реформаторов.
Тем не менее уже в 1992 году, будучи вице-президентом изначально либерального альянса, Орбан добился перехода на правоконсервативные позиции, а его недавние соратники переименовали себя в «свободных демократов». Орбан оставил узнаваемый бренд «Фидес» и добавил к нему «Венгерскую гражданскую партию» (с 2003 года – «союз»), увеличив пространство для политического маневра. Впрочем, его хоть немного волновали слова. В отличие от, например, Владимира Жириновского, чья Либерально-демократическая партия машинально отсылала к Демократическому союзу, где начинал карьеру ее лидер. Тогда как его полная противоположность либеральной демократии еще в начале 1990-х уже никого и не волновала.
В канун нового века 35-летний Орбан путем эффективного коалиционного соглашения стал самым молодым премьером Венгрии после Андраша Хегедюша, недолго возглавлявшего правительство перед восстанием 1956 года. «Первый Орбан» – это резкое увеличение личного влияния в ущерб парламенту со ссылками на «немецкий опыт», где канцлер – лицо государства и якобы основной центр принятия решений. Орбан укрупняет ведомства и активно борется с инфляцией, что вполне удается. Перед приходом молодого премьера в 1998 году она составляет 15 процентов, в 2001-м – уже 7,8. При Орбане Венгрия наряду с Польшей и Чехией вступает в НАТО, разумеется, вопреки бурным протестам со стороны России.
Одновременно в стране разрабатывают закон о статусе «зарубежных соотечественников», очень напоминающий политику России в отношении постсоветских государств. Такие страны с заметным венгерским меньшинством, как Румыния и Словакия, протестуют против вмешательства в их внутренние дела. Лишь после отставки Орбана в 2002 году и поправок, внесенных новым кабинетом, страны с венгерским меньшинством, включая Украину, частично соглашаются с ультимативными требованиями признавать обширные права этнических венгров. Так гражданственность, давшая название партии Орбана, перерождается в этничность.
Дальнейший курс будет только один. Проиграв выборы, Орбан ушел «гулять под паром» – так в традиционном земледелии говорили о поле, которому давали постоять после нескольких урожаев и набраться сил.
Орбану очень помогла тяжелая ситуация, в которой осенью 2006 года оказались правившие тогда социалисты. Адресованная только парламентариям покаянная речь премьер-министра Ференца Дюрчаня попала в публичное поле. Признания премьера в несостоятельности и систематической лжи о процветании в стране вызвали беспорядки, к которым подстрекала оппозиция, одним из лидеров которой был Орбан. ФИДЕС в альянсе с христианскими демократами и праворадикальным движением «За лучшую Венгрию» отказалась вести переговоры с Дюрчанем и потребовала его отставки. Реакции это не возымело – полиция применила газ и водометы, а выигравший муниципальные выборы Орбан и его сподвижники остались при своих. И это не добавило популярности правительству людей, называвших себя социалистами.
Реванш удалось взять в 2010 году, и больше несостоявшийся оксфордский политолог власть из рук не выпускал. Вновь утвердившись в кресле премьера, Орбан перво-наперво наделил правом голоса всех этнических венгров, проживающих за пределами страны, попытался запретить аборты (это поддержано не было) и обязал журналистов разделять идеи венгерской идентичности и венгерской общности. По сути, это была своя, чуть более мягкая версия закона об «иностранных агентах» в РФ, когда неугодные медиа объявляются получателями иностранных субсидий и, следовательно, союзниками тех сил, что из-за рубежа якобы подрывают государство.
В 2013 году Орбан одновременно с Путиным, говорившим на Валдайском форуме о «безусловном суверенитете России», заявил, что Венгрии ради единства с зарубежными венгерскими диаспорами придется построить экономическую и политическую модель, отличную от европейской. Ничего, кроме изумления, эти намерения в Брюсселе не вызвали, но в Европе, согласно ее собственным принципам, важнее всего верховенство права и свобода слова. Орбан оставался в своем праве, пусть его слова и вступили в странное сочетание со статусом Венгрии как члена ЕС.
В течение всего прошлого десятилетия кабинет Орбана старательно создавал впечатление устойчивого популистского анклава внутри Европы. Венгрия будто проверяла, как далеко можно зайти по пути демонстрации своего «альтернативного» мышления под лозунгом «культурного разнообразия».
Это время запомнилось курсом на предотвращение политических поражений. То на фоне миграционного кризиса начнут в 2015 году возводить стену между Венгрией и Сербией, чтобы нация мнила себя Америкой, стремящейся защититься от Мексики. То правительство запустит налоговую реформу и введет осенью 2014 года плоский подоходный налог 16 процентов (в России – 13, хотя и масштабы страны другие).
Правда, был допущен серьезный просчет, а именно попытка ввести налоги на интернет, когда вне зависимости от приема или передачи данных пользователи должны платить фиксированную сумму с гигабайта. Народ внезапно не согласился и снова вышел на улицы, подтверждая историческую репутацию венгров как общества достаточно пассионарного.
В это время Орбан очень обижается на Европу за отказ от газопровода «Южный поток»: чем «Северный поток» лучше и почему Венгрия не может быть таким же бенефициаром, каким намеревается стать Германия? В качестве одной из символических «ответок» Орбан окончательно выдавливает из Будапешта в Вену Центральноевропейский университет (CEU), основанный в 1991 году американским миллиардером венгерского происхождения Джорджем Соросом и быстро составивший славу посткоммунистической Венгрии. Сделав этот жест, Орбан тут же очутился в уютной компании Александра Лукашенко, в 2004 году вышвырнувшего из Минска аналогичный по структуре и задачам Европейский гуманитарный университет. Его также приютили соседи – он работает в Вильнюсе.
Апофеоз политической карьеры венгерского диктатора – голосование за его бессрочные полномочия, которые удалось провернуть через парламент в связи с коронакризисом. Сделавшись несменяемым и поставив на паузу все демократические механизмы в стране, Орбан с начала войны шлет приветы Эрдогану и Путину, морщась в сторону Зеленского и всех, кто поддерживает Украину. А заодно грозит нации испытаниями в связи с недальновидными санкциями Запада в адрес России.
Только в самые последние недели вдруг завелась другая пластинка. Орбан милостиво признал, что Швеции и Финляндии можно вступить в НАТО из соображений безопасности. Вряд ли тут обошлось без мечты о 13 миллиардах евро, которые Европа собиралась предоставить Венгрии на восстановление после пандемии, а теперь хочет заморозить, ибо сколько же можно? Пришлось включать заднюю и вспоминать, что в отличие от России остаться в одиночестве никак не получится, метнуться из Европы некуда.
• 1963, 31 мая – родился в Секешфехерваре.
• 1987 – окончил юридический факультет университета Этвеша Лоранда в Будапеште.
• 1988 – сооснователь ФИДЕС.
• 1989–1990 – стипендия Фонда Сороса на изучение политологии в Пемброк-колледже университета Оксфорда.
• 1990 – досрочное возвращение на родину для участия в парламентских выборах.
• 1993 – лидер «Фидес – Венгерской гражданской партии».
• 1998–2002 – премьер-министр Венгрии в результате победы коалиции «Фидес», Партии малых собственников и Демократического форума.
• 2003–2009 – один из лидеров оппозиции действующему правительству социал-либеральной коалиции.
• 2010, 2014, 2018 – очередные победы различных коалиций во главе с «Фидес» на выборах в парламент.
• 2020 – расширение полномочий правительства Орбана на неопределенный срок «в связи с пандемией COVID-19».
• 2022 – введение в стране «чрезвычайного положения» в знак протеста против санкций ЕС в отношении России, вторгшейся в Украину.
/nginx/o/2023/12/08/15769194t1h2566.png)