НЧ: Можно любую технику, любой способ извратить до такого состояния, когда он больше работать не будет. Точно так же можно завести собаку и все равно не контактировать с ней напрямую, не делиться с ней эмоциями, не радоваться.
А можно контактировать с животным, и это дает какой-то элемент поддержки. Конечно, с человеком – лучше, но важен любой контакт. Тибетские монахи, гуру умудряются контактировать с природой для того, чтобы все эти свои чувства распаковывать, их проживать.
ЯЛ: Мне кажется, я понимаю. Речь идет о том, что нужно осознанно подходить к процессу и вернуть себе глубину переживаний, подлинность чувств.
НЧ: Да, подлинность, естественность.
ЯЛ: Быть естественным, не думать о том, как на тебя посмотрят. Вернуть себе подлинность чувств и не бояться этой подлинности…
НЧ: Не бояться встретиться с чувствами. С ними встретиться можно с животным, можно с самим собой, если для этого есть навыки, наработки, если есть осознанность, но проще всего это делать с другим человеком. Когда мы говорим на кухне, ведем диалог, то мы обмениваемся чем-то, я – своими чувствами, кто-то – своими чувствами… И все. Уже эти чувства меняются, распаковываются. Мы удовлетворяем ту потребность. Например, то, что стоит за чувством вины, это потребность в близости, и мы ее в момент контакта реализовываем.
ЯЛ: Осознанность, подлинность, солидарность. Даже с природой, даже с камнем, с елкой, с клиффом, на котором растет елка, с собакой. С кем-то или чем-то другим, что ты готов принять и что содержит в себе готовность к этому принятию тебя. Это то, ради чего нам нужны праздники, которые циклически ежегодно к нам возвращаются.
НЧ: И давать себе возможность радоваться.
ЯЛ: Давать себе это право. У нас с вами есть это право. Дорогие зрителя, у нас есть даже необходимость в том, чтобы поддержать себя и позволить себе попраздновать. С наступающим! Будем и дальше зажигать свечи и гирлянды, пускать огни.