Страшный в своей краткости рассказ о петухах-убийцах породы Га Донг Тао, давший название книге на эстонском языке. Чтобы понять, о чем идет речь, приходится искать в Сети фотографии и ужасаться внешнему виду этих куриных динозавров. А вот разлюбившая мужа героиня этого рассказа прижимается к убитому в схватке петуху «в поисках родства». Это уже панк какой-то, Елена Григорьевна!
Метафорическая отрава
Если кто-то скажет, что понял каждый рассказ, или с воодушевлением сообщит, что ему (ей) все очень понравилось, позвольте не поверить. Рассказы не равноценны – что-то пробрасываешь почти по диагонали, что-то перечитываешь по нескольку раз, а на повесть, больше похожую на сценарий, сил у укушенных рассказами уже не остается. И вообще Скульскую не отрываясь читать нельзя, можно отравиться метафорами, а это больно.
Где-то автор переходит пределы дозволенного восприятием, когда выпуклые сравнения нагромождаются друг на друга, а где-то отпускает, упрощая. Но слова крепко нанизаны на прочную нить, как четки, их можно перебирать, радуясь общим с автором книги читательским опытом: цепочке брейгелевских слепых, молочному кувшину Вермеера, неявному, но узнаваемому театральному подмигиванию Хармса.
Сложно? Безусловно. Но найдя общее, радуешься. Как радуются юные участники студии «Поэтическое содружество» при Союзе писателей. Они не просто разыграли по ролям и на двух языках простой и забавный рассказ Скульской «В тепле и уюте», но и удивили и публику, и саму Елену Григорьевну, преподнеся ей весьма язвительный сюрприз: прочитали со своими комментариями самый абсурдистский рассказ сборника – «Объявление с бахромой», в котором автор не щадит ни своих персонажей, ни саму себя. Или свою лирическую героиню, попробуй их отличи. Кстати, сейчас Скульская ставит в студии чуть-чуть шекспировскую «Бурю», в которой, например, поют «Тум-балалайку». Сюжет для еще одного рассказа?