Студия Postimees ⟩ Украинские предприниматели в Эстонии: россияне подходили к нам и извинялись за свою власть

В студии Rus.Postimees побывали предприниматели из Украины Инесса Соболь и Мирослав Писаревский, которые вот уже несколько лет работают в нашей стране, открыв здесь довольно успешный бизнес. Мы поговорили о том, насколько легко иностранцу начать в Эстонии свое дело в условиях экономического кризиса, который уже несколько лет в полной мере ощущается по всей Европе, и в чем специфика украинского бизнеса в Эстонии.

Инесса и Мирослав выбрали один из сложнейших видов бизнеса – общепит, где каждый бизнесмен ощущает в своей работе огромную ответственность, потому как ты в ответе не только перед налоговой службой, но и перед потребителями. 

– Инесса, почему вы выбрали именно этот вид бизнеса? 

– Я Эстонию люблю очень давно. Еще в тот период постсоветского пространства, когда я, будучи школьницей, попала в Таллинн, я просто влюбилась в него. И в один прекрасный момент я говорю Мирославу: есть такое предложение поехать, просто посмотреть. Мы приехали в Эстонию, мы приехали в Таллинн, мы просто влюбились в стены старого города, в людей, которые здесь живут. Именно в эстонцев, которые приняли нас с распростертыми объятиями. И мы поняли, что, наверное, это как раз та земля, которую можно назвать нашим вторым домом. В 2019 году было принято решение, что мы все таки приедем и попробуем пожить в Эстонии.

– Мирослав Писаревский Мы воспользовались услугой «э-резидент» на момент регистрации нашей первой компании. У нас не было ни виз, ни вида на жительство. Мы приезжали по безвизу и получили документы, благодаря которым мы смогли зарегистрировать компанию. Это очень удобно. И после получения карты э-резидента, в принципе регистрация превращается в формальность.

У меня сейчас есть бизнес-партнер по моей компании, она из Украины, и у  она находится в Украине, и у нее тоже э-резидентство, она может дигитально подписывать сделки, так же, как и я, находясь здесь. То есть эта процедура удобна и проста.

– Я накануне общался с вашим коллегой, только он в Германии. Он также украинский предприниматель. Он сказал, что за всю жизнь не получал столько бумажных писем, сколько в Германии за месяц.

– М.П. У нас тоже есть друзья предприниматели, которые в свое время также открывали в Польше, в Германии бизнес, но мы делимся своим опытом. И в этом плане Эстония – просто другая вселенная, другое измерение. И, может быть, даже, знаете, в какой-то степени по сравнению с остальным Евросоюзом - это другое время. То есть Эстония живет в 22 веке, тогда как весь остальной ЕС – в 21 веке.

– А давайте более детально о вашем бизнесе. Почему именно пищевой бизнес? Вы, я так понял, делаете готовые обеды и отправляете их по каким-то предприятиям. Вот почему вы выбрали именно этот вид бизнеса?

– И.С. Ну, это была моя давняя мечта. Несмотря на то, что я преподаватель по образованию, я всегда мечтала как-то связать свою судьбу именно с ресторанным бизнесом – украинская кухня. Как говорится, «не было бы счастья, да несчастье помогло». К сожалению, в данной ситуации это так. 24 февраля, проснувшись, ты понимаешь, что в Украине ты реально потерял бизнес, и ты должен что-то делать.

– М.П Просто, чтобы вы понимали: до 24 февраля в take away формате у нас работало 19 объектов в Украине, многие из которых закрылись. В свое время было 28, на пике развития. Сейчас же мы смогли оставить только шесть объектов в Украине.

Да, сейчас они работают, но это больше для того, чтобы сохранить команду и дать ребятам хоть какие-то средства, просто для существования. То есть мы с февраля по понятным причинам не получили ни единого цента. Фактически, мы начинали бизнес в очередной раз. Мы посчитали, что это уже пятый раз за 20 лет совместной жизни, когда мы начинаем жизнь с нуля. Украинскую кухню Инесса «вынашивала» очень давно, и у нас был бизнес, связанный с общепитом, но немножко в другой сфере. А украинскую кухню мы планировали запустить еще в прошлом году, перед Новым годом, но случились определенные обстоятельства. В результате январь-февраль были...

И.С. Ну, как вы заметили, действительно, вся Европа терпела кризис из-за ковида. Соответственно, были определенные нюансы.

– М.П. Впоследствии получилось 24 февраля у нас, как у всех украинцев, не важно, живущих в Украине или за рубежом: у нас был период определенной прострации, непонимания, как дальше жить. Но так же, как и вся страна собралась с мыслями, взяла волю в кулак, так же сделали и мы. И в результате в начале апреля мы открыли все таки «Файну Украину». Это кафе работает через службы доставки. Также у нас довольно много кейтеринговых мероприятий, мы делаем качественный украинский кейтеринг. И у нас были разные мероприятия: и 300, и на 500 человек.

– Расшифруйте для зрителей, кто не знает - что такое кейтеринг?

– М.П. Это приготовление и в буквальном смысле доставка готовых блюд по месту заказчика. Например, прямо на строительную площадку в 200 километров от Таллинна, в офисы, на открытые мероприятия. Скоро у нас будет на открытом воздухе одно интересное мероприятие для заказчика. На фестивалях тоже работаем.

– Признаюсь честно, это моя вообще любимая вещь - на любом фестивале пойти поесть вкусно. А если, не дай бог, повезет, то это просто фантастика.

– И.С. Вы знаете, да, нам на фестивалях говорили, что мы первый украинский ресторан на колесах. 

– М.П. В этом году за лето мы практически всю Эстонию объездили. Мы были на всевозможных фестивалях, ярмарках, концертах. Помимо Таллинна, конечно, это Тарту, Пярну, Хаапсалу, Нарва, Отепя, Кунда. Мы посетили порядка 40 разных локации, и мы были и на концерте группы Rammstein, и на ралли Эстонии, где мы только не были.

Основной наш месседж – мы не просто даем насладиться украинской кухней, мы предоставляем украинскую кухню как часть украинской культуры. Мы учим, как правильно есть борщ, какой существует порядок, что за чем идет.

– Расскажите, пожалуйста, немного о вашей украинской истории. Я знаю, что вы из города Северодонецк, к сожалению, ваш город сейчас практически стерт с лица земли. Что у вас там было? Тоже занимались каким-то бизнесом?

– И.С.  Да, было два разных направления. Мирослав занимался ресторанным бизнесом. У меня было так называемый развивающий центр для детей и взрослых, где мы предоставляли обучение 11 иностранным языкам. И плюс еще мы занимались детьми, которые имели проблемы в развитии. И я очень благодарна моим коллегам, если вдруг они меня видят, слышат, спасибо им огромное. Потому что в 2014 году, будем так говорить, мы не уехали сразу, когда Северодонецк был оккупирован. Мы остались, продолжали обучение. И тогда к нам приходили люди, просто чтобы отвлечься от той внешней ситуации, которая была.

И когда в сентябре месяце мы провели День открытых дверей, родители и дети плакали, говорили: спасибо вам огромное, потому что мы, придя в стены вашего заведения, в стены школы, забывали о звуках выстрелов, взрывов, и это было очень волнующе.

– М.П. Летом, пока город был оккупирован, каких-то развивающих или образовательных кружков для детей не было, все было закрыто, но «Школа бажань» работала. И работала, естественно, под украинской вывеской.

– И.С. Нам били стекла, потому что наш логотип был, соответственно, жевто-блакитного цвета, все было написано у нас на украинском языке. Это восток Украины, да. И многие говорят о том, что пришли освобождать от того, что заставляли говорить по-украински. Нет, ни в коем случае. Вы слышите? Мы прекрасно говорим по-русски, и нас никто не заставлял говорить по-русски, и никто не заставлял говорить по-украински. Во время того периода, когда действительно Северодонецк был украинским, каждый выбирал тот язык, в котором ему было комфортно. И вся эта ситуация с языком - это только лишь искусственно вымышленная идея того, чтобы пришел русский мир и нас освобождал.

– Скажите, а боевики в Северодонецке пытались заставить вас платить налоги в их так называемую республику?

– М.П. Это был период трагичный, многие мои друзья попали к оккупанту. Они же тогда первое, что заняли в каждом городе – это здание Службы безопасности Украины, и многие мои знакомые оказались в их подвалах. У кого-то забирали машины, кому-то там расстреливали ноги и так далее. Поэтому до определенного момента мы еще могли быть в городе, а впоследствии я уже забрал жену, дочь...

Да, пусть наш город сейчас лежит в руинах, но мы все равно ждем момента, когда он снова станет контролируемой частью Украины. То есть, когда будут освобождены наши родные земли, потому что у нас там остались могилки моих родителей, у Инессы - отца. Да, наши друзья, родственники все выехали, потому что там нет ни воды, ни света, ни газа, ничего.

– Что вы сделаете, когда освободят город?

– Поедем на кладбище. Вот, правда, это то, что мы хотим сделать.

– Сейчас у вас работают беженцы, я так понимаю?

– Весь наш персонал, в принципе, это все вынужденные переселенцы из Украины. Потому что, во-первых, мы делаем действительно аутентичный, настоящий продукт. Если, допустим, эстонцы берут на работу украинских поваров, то это уже не будет украинская кухня. Это часть украинской души.

– Скажите, после 24 февраля вы сталкивались с хейтом? (язык ненависти).

– М.П. К сожалению, да. Это можно увидеть, наверное, на каждом фестивале. Потому что мы же изначально афишируем себя как украинскую кухню, и у нас всегда стоит большой украинский флаг. Ну, это видно даже во взгляде людей. К сожалению.

– И.С. Плюс еще наше меню, которые мы выложили на нашем сайте, оно на украинском, эстонском и английском языках. 

– Тем не менее, я думаю, среди ваших клиентов есть и русскоязычные, да?

– Конечно. На фестивалях мы сталкивались с такими ситуациями, когда непосредственно идет общение с людьми, россияне подходят и говорят: мы склоняем головы перед вами, мы не согласны с ситуацией, которая происходит, и мы приносим свои извинения, извинения за те действия, которые, к сожалению, наша страна совершает.