Что сделал Таллинн для перевода школ на эстонский? К чему готовиться столице в контексте очистки публичного пространства от советских монументов? Почему город опять оказался не готов к аномальным снегопадам?
На вопросы Rus.Postimees ответил в прямом эфире мэр Таллинна, вице-председатель Центристской партии Михаил Кылварт.
Выдержки из беседы:
– К чему готовиться Таллинну в контексте очистки публичного пространства Эстонии от советских символов и монументов?
– Здесь очень много неразберихи. На фоне различных политических инициатив в парламенте и основанных на лозунгах законопроектов госкомиссия в течение полугода занималась поиском и описанием монументов и памятников. Теперь принимается целый закон для того, чтобы местные самоуправления и частные лица в течение нескольких месяцев очистили бы общественное пространство от архитектурных элементов вплоть до сноса зданий и от монументов, которые, по мнению законодателя, могут разжигать ненависть, поддерживать и оправдывать оккупационный режим или оккупацию.
– Как вы будете исполнять закон?
– На вопрос, что является оправданием или поддержкой оккупационного режима министр юстиции ответила в зале Рийгикогу, что точного описания этого и понимания нет: это каждый раз индивидуальный подход, субъективное восприятие и разные трактовки. То есть, создается закон, потом будет делаться оценка – и каждый раз разная по разным монументам и зданиям, а потом будет приниматься решение. Местным самоуправлениям будет отведено три месяца. Если за это время местные самоуправления сами не решат, что нужно сносить и откуда отковыривать звездочки, извините за низкий стиль, то тогда это будет делать правительство своим решением.
– Как это было в Нарве…
– Причем есть даже четкий термин «принуждение». С привлечением сил Департамента полиции будут проводиться такие рейды и акции, как это было уже сделано и в Таллинне тоже (демонтаж плит с советской символикой на Маарьямяэ – прим. ред.).
– Владеете ли вы предварительной информацией о том, что пойдет под снос? Горожане волнуются, поговаривают уже даже о сносе Бронзового солдата на военном кладбище…
– В том-то и дело, что никаких объективных критериев нет. Абсолютно невозможно предугадать, какими будут решения. Есть пояснительная записка к законопроекту и не очень понятные комментарии уважаемого министра юстиции. Что будет на самом деле происходить, нам непонятно. Очевидно лишь то, что перед выборами найдутся те, у кого возникнет желание обострить обстановку. Будет ли это здание кино Sõprus, целый монументальный комплекс на Маарьямяэ, Центр русской культуры или, например, театр «Эстония»? Что касается последнего, то министр четко заявила, что потолочная живопись в театре «Эстония» неуместна, и ее нужно во время проведения мероприятий как минимум чем-то покрывать. Слава богу, что пока не нужно отковыривать.
Как все это будет происходить? У меня самые неприятные предчувствия на этот счет. Невольно вспоминаешь о том, что для многих партий самым простым способом мобилизовать электорат является создание конфликта. И чем острее такой конфликт – ценностный, политический, национальный, – тем больше электорат мобилизуется. Тем самым, будет наделано много шума, не задумываясь о последствиях.
– Готовы ли вы исполнять закон?
– Мне не очень понятно, что значит «исполнять». Самим провести оценку и решить, что удалять? Я, например, не вижу таких элементов архитектуры, которые на данный момент нужно было бы удалять.
– Если поступят четкие указания…
– Считаю, что если будет предъявлен конкретный список, то местные самоуправления, в том числе и Таллинн, по каждому конкретному примеру должны иметь возможность оспорить решения.
Для меня непонятен подход, когда есть административное решение, и в случае, если местные самоуправления его не исполняют, решение приводится в исполнение по принуждению. Нет! Должна быть процедура возможности оспаривания в суде – по каждому решению, по каждому зданию, по каждому элементу. При необходимости Таллинн готов эту процедуру пройти. В противном случае возникает вопрос о конституционной составляющей таких решений. Если вероломно принимаются решения, нарушающие автономность самоуправлений и частных собственников, то в какой-то момент возникает вопрос: а зачем вообще нужны местные самоуправления? Возможно, государство готово само вручную управлять всеми вопросами жизни местных самоуправлений?
– Перевод школ на эстонский – еще одна тема года. Центристы в этом вопросе остались в одиночестве и даже прослыли ретроградами. Что вы делаете для того, чтобы переход состоялся?
– В последнее время у нас принято писать законы на коленках и принимать их как можно быстрее. Естественно, Таллинн делает все для того, чтобы помочь учителям.
– Предусмотрены ли городом достаточные меры и ресурсы, чтобы переход состоялся и прошел мягко?
– Содержание образования регулируется со стороны министерства, оттуда же выделяется ресурс. Муниципалитеты отвечают не за содержание образования, а за содержание школ.
Безусловно, Таллинн старается помогать учителям. Мы проводим курсы, но, разумеется, это не решит проблемы. Постоянно говорится о том, что не хватает учителей, которые преподают предметы на эстонском, сам эстонский язык. На самом деле, нет даже учителей, которые готовили бы на госязыке учителей, преподающих на эстонском, и учили бы эстонскому языку. Это те самые проблемы, где физических решений просто нет.
А еще нужны методики преподавания на неродном языке, ведь учить нужно не только языку. И что теперь – требовать от местных самоуправлений создавать подобные курсы, находить учителей, которых государство не готовило в течение последних 30 лет в достаточных количествах? Проблемы заложены уже на уровне академического образования.
– Ответов нет, как решить проблему?
– Их ни у кого нет.
– При этом все говорят, что мы «сделаем» переход, а центристы утверждают, что это невозможно. Отсюда и заявления о том, что центристы сознательно тормозят процесс по политическим причинам…
– Вы знаете, что будет через несколько лет, когда все столкнутся с неразрешимыми проблемами? Будет сказано, что на госуровне всё решено, а на местном не справились.
– Что ответит Таллинн?
– Обо всех этих проблемах мы предупреждали, и не только мы, но и эксперты образовательной сферы, включая вузы, которые готовят учителей.
И я не понимаю, почему мы должны доказывать, что для части детей получать образование на родном языке – это не просто какая-то вольность, а необходимость. И если не хватает учителей, готовых преподавать на эстонском, зачем у этих детей отнимать учителей, готовых учить на русском.
Конечно, эстонский язык нужен. Нужны учителя эстонского и учителя, готовые преподавать на эстонском.
– Таллинн их ищет?
– Это постоянный процесс. Знаете, как на самом деле ищут учителей? Их просто перекупают: переманивают из одной школы в другую. И теперь министерство хочет создать новую систему перекупки, предложив учителям в Ида-Вирумаа зарплаты значительно выше, чем в других регионах. От этого родится больше учителей? Они просто переедут из одних регионов в другие. И не массово. Это не решит проблемы.
Считаю, что русская школа вправе существовать даже в том случае, если бы у нас был стопроцентно покрыт ресурс на эстоноязычное преподавание. Но ресурса нет и в ближайшие годы не будет.
Естественно, в Таллинне никто не саботирует эти процессы. Нам нет смысла их саботировать. Просто речь идет о нехватке учителей даже в нынешних реалиях.
Эстонские школы уже сейчас не справляются с притоком русских учеников. А их станет еще больше, когда школы начнут переводить на эстонский. Сейчас русские школы создают чисто математически тот буфер (ресурс), который еще позволяет дышать системе образования.
– Уборка снега – еще одна эмоциональная тема года. Почему коммунальщики опять оказались не готовы к аномальным снегопадам?
– Снег убирают плохо. Но это не коммунальщики: у Таллинна нет большой коммунальной службы. На заре независимости все распродали. Считается, что все должно быть сосредоточено в частных руках. Это актуально и по сей день. Каждое наше предложение о развитии муниципальной фирмы наталкивается на ответ, что мы ломаем рыночную систему.
Для нас не было неожиданностью, что придет зима. В течение года мы готовили договоры, меняли условия…
– Но опять ничего не помогло…
– Потому что частный сектор все равно думает прежде всего о прибыли.
– Но руководит-то этим процессом муниципалитет…
– Таллинн руководит конкурсом госпоставки и осуществляет контроль. Подчеркну, что в ближайшие годы эту систему перестроить практически невозможно.
– То есть, ничего не изменится?
– Нужно поменять законодательство и полностью перекроить систему в городе.
– Уже подбрасывались идеи о платном вывозе снега…
– Идея не в том, чтобы больше денег собирать с людей, а чтобы полностью покрывать всю территорию уборкой снега. У нас на одной улице могут быть зоны ответственности частного собственника, квартирного товарищества и города.
– Как лоскутное одеяло…
– Плюс районы поделены на магистрали и внутриквартальные дороги, за которые тоже отвечают отдельные фирмы. Идеальная картина мира – создать несмотря ни на что свою коммунальную службу, и мы потихоньку это делаем. Речь идет о больших деньгах – десятках миллионов. Это невозможно создать за год или два, но мы это делаем.
– Однако, в ближайшее время проблема не решится?
– Честный ответ: нет такого инструмента. Город готов был выделить дополнительно на новые договоры еще 12 миллионов евро, что означало бы удорожание услуг на 100% по некоторым районам. Мы вложились по максимуму, и деньгами этой проблемы не решить. Нужно менять законодательство. Считаю, что у частного сектора должно быть ощущение, что нужна альтернатива. Для этого необходимо наращивать ресурс своего муниципального предприятия.
– В середине марта вы побывали во Львове, провели встречу с мэром города. Как за это время власти Таллинна поддержали Украину и украинцев, не считая приема беженцев?
– Наша основная задача – помогать тем, кто переезжает в Таллинн. Мы находимся в контакте и со Львовом, и с другими местными самоуправлениями. Сейчас наиболее актуален проект по передаче дизельных автобусов в Житомир, 20 из которых уже туда отправлено. Я и сам собираюсь посетить Житомир. Кроме автобусов, мы отправляем туда генераторы и предметы первой необходимости для гражданского населения. Приоритет – максимальная помощь гражданскому населению.
Подробнее в повторе!
Одежда ведущей: Tallinna Kaubamaja/ iBlues