/nginx/o/2020/12/01/13506399t1h3293.jpg)
Одной из заметных тем предвыборных кампаний эстонских партий стало преодоление демографического кризиса. Однако представление о том, что проблему повышения рождаемости можно решить небольшим увеличением пособий на детей, является довольно наивным, пишет гражданский журналист Владислав Велижанин.
Повышение пособий для многодетных семей в преддверии выборов стало одной из самых горячо обсуждаемых тем. Дети, продолжение рода и даже будущее народа - все это у некоторых из участников предвыборных дебатов вызывает очень много эмоций, за которыми на второй план отходит реальная целесообразность предлагающихся реформ. В то же время у демографов есть довольно точное представление о том, что на самом деле влияет на рождаемость, и, как правило, эти факторы слабо связаны с объемом государственной поддержки.
Давайте представим себе многодетную семью, в которой даже не три или четыре ребенка, а, скажем, пять или шесть. Возможно, кто-то из читателей даже родился в такой семье, но куда с более высокой вероятностью можно предположить, что в таких семьях росли наши дедушки и бабушки. Неоспоримый факт, что рождаемость раньше была гораздо выше, чем сегодня, когда многодетные семьи стали выглядеть исключением. Что же такое было в Эстонии лет 70–80 назад, чего нет сейчас?
Вместо щедрых государственных пособий и сотен мест в комфортных детских садах в шаговой доступности прошлые поколения эстонцев имели, откровенно говоря, тяжелую, малооплачиваемую, чаще всего физическую работу, примитивную медицинскую помощь и гораздо более опасные инфекционные заболевания, которые сегодня, кстати, побеждены благодаря вакцинации новорожденных. И это уже не говоря об исторических катаклизмах вроде мировых войн и депортациях и репрессиях, отнюдь не добавлявших людям уверенности в завтрашнем дне.
Тем не менее, детей в начале и середине прошлого века, бесспорно, в среднем рождалось значительно больше, чем сегодня. Молодое поколение нередко ограничивалось несколькими классами образования и зачастую начинало работать в поле с 12-13 лет, хотя далеко не все дети доживали до этого возраста. В этом вся суть высокой рождаемости прошлого: попытка компенсировать высокую детскую смертность и рассматривание родителями детей как полезного актива для эксплуатации в хозяйстве, который не требует особых вложений в образование. Таким образом, многодетная семья в большинстве случаев была логичным и выгодным шагом.
Говоря упрощенно, раньше крестьяне рожали «с запасом», ожидая, что часть отпрысков не доживет до пяти лет. Здоровые же дети, с точки зрения аграрной экономики того времени, являлись рабочей силой, которую использовали для прополки сорняков, выпаса скота или еще какой-то примитивной работы, которую сегодня, используя новые технологии, выполняет гораздо меньшее количество людей. Детей не нужно было водить в детские сады, потому что все жили и работали вместе, а вместо недоступного дорогого и долгого лечения больных детей просто ждала смерть, что в целом сводило к минимуму затраты на уход за ними и их содержание. По сравнению с теми временами, сегодняшние исходные принципы планирования семьи радикально изменились.
С улучшением качества жизни, которое связано с переселением крестьян в города и индустриализацией экономики, начался процесс изменения модели типичной семьи и всей возрастной пирамиды общества, называемый демографическим переходом. Детская смертность в целом в Европе резко снизилась во второй половине ХХ века благодаря улучшению санитарных условий, лучшему питанию и скачку в качестве медицинской помощи. Работающие на производстве молодые люди, утратив связь с землей, уже не нуждались в детской рабочей силе и могли более точно планировать число детей. При этом возросли расходы на каждого следующего ребенка, который стал нуждаться в более полном образовании и других услугах.
Именно по этим фундаментальным причинам в европейских странах и Северной Америке начался резкий спад рождаемости, который продолжается до сих пор. Позже к вышеперечисленным обстоятельствам добавилась легкодоступная контрацепция, что вернуло женщинам значительную долю контроля над планированием семьи и удачно наложилось на феминистический разворот в общественном настроении и мировой культуре. Повсеместно нормой стали семьи с 1-2 детьми, а то и вовсе без детей.
Так что ошибочно считать, что рождаемость в Эстонии и других странах снижается из-за распространившихся «неправильных» ценностных установок или какого-то принципиально враждебного к большой семье образа жизни. В действительности это просто экономика и ничего личного!
По данным Всемирного банка, уровень фертильности снизился, например, в Бразилии с шести детей на одну женщину в 1960-х до 1,8 детей на женщину в 2020 году. Похожие демографические изменения произошли и в Иране, Таиланде, ЮАР и других странах. Эти страны нельзя заподозрить ни в «тлетворном влиянии» ЛГБТ (например, в Иране за гомосексуальные отношения может быть применена смертная казнь), ни в особо яром феминизме, ни еще в каких-то воображаемых проблемах западной культуры. Глобальный же уровень фертильности упал с пяти детей на женщину в 1960-х до 2,3 детей в 2021 году, и стабильный тренд на спад рождаемости наблюдается на каждом континенте! Для сравнения: в Эстонии уровень фертильности в 2021 году был на отметке в 1,6 детей, что, конечно, вызывает беспокойство о будущем, но не особенно отличается от показателей других развитых стран.
Думаю, справедливо будет сказать, что рассуждая о способах повышения рождаемости в Эстонии сегодня, мы не должны пытаться вернуться к былым временам с многодетными крестьянскими семьями, потому что это немыслимо. Вместо этого речь идет о создании совершенно новой, практически невиданной ранее модели высокоразвитого многодетного общества. Как мы уже выяснили, раньше многодетность уравновешивалась низкими расходами на содержание, образование и лечение детей, а также возможностью использовать их для работы. Сегодня же мы предполагаем, что в семье с пятью детьми все пятеро доживут до совершеннолетия и спокойно закончат минимум девять классов образования, и все это пока их родители работают на современных и высокопроизводительных рабочих местах.
Показателен случай в Эстонии, когда женщине на посту министра, по сути, потребовались личный водитель и советник только для того, чтобы присматривать за детьми. Вполне возможно, что иначе многодетной матери просто невозможно разорваться между семьей и важной ответственной работой. Очевидно, что няню или водителя может позволить себе очень малая доля эстонских семей, даже если пособия для них будут подняты по самому щедрому сценарию.
Как правило, «проблема дома и работы» решается одним из членов семьи, который жертвует своим личным временем и карьерой для того, чтобы выполнять беспрецедентно разросшийся список обязательств, которые ложатся на современного родителя. Чаще всего - это женщина, а нередко и вообще мать-одиночка. Впрочем, все больше женщин выбирают карьеру, а не такую семью, и может ли кто-то их в этом упрекнуть?
/nginx/o/2020/08/03/13251071t1h6142.jpg)
Попытка совместить многодетность прошлого с экономическими реалиями настоящего - это огромный вызов, масштаб которого нелегко понять до соприкосновения с ним. Экономические реалии же таковы, что жизнь стремительно дорожает, и в историю уходит и мимолетная, но идеализированная многодетная семья из недалекого прошлого, когда отец работал на заводе и благодаря одной его зарплате мать могла всецело посвятить себя воспитанию детей, имея при этом собственный дом и семиместную машину. При этом, конечно, даже в такой относительно благополучной семье можно забыть о равноправии и устранении разрыва между доходами мужчин и женщин.
Впрочем, позволить себе сидеть с детьми дома сегодня все равно могут лишь очень немногие. Сегодня даже двое взрослых с высшим образованием и неплохой работой едва ли могут позволить себе купить дом, зарплаты хватает лишь на аренду небольшой квартиры в городе, что уже ограничивает возможности планирования семьи. Добавьте к этому обычные расходы на детские принадлежности, кружки, лекарства и прочее, и даже один здоровый ребенок покажется буквально золотым.
При этом какие бы пособия за него не выплачивались сегодня, жизнь дорожает настолько стремительно, что родить сегодня ребенка означает взять на себя такие объемные финансовые обязательства, которые трудно даже спрогнозировать, не то что компенсировать.
Тем не менее, низкая рождаемость и как следствие старение общества - это действительно проблема, потому что расходы на воспитание детей сегодня в экономическом выражении покажутся нам мелочью по сравнению с огромными суммами, которые будут нужны в будущем для ухода за массой пожилых людей, в которых стремятся превратиться сегодняшние взрослые. Предполагается, что лучше уж вложиться сейчас в детей, а потом они будут работать для того, чтобы оплачивать уход за своими родителями. Ситуации, когда нуждающихся в помощи пожилых больше, чем работающих, нужно, вне всякого сомнения, избежать любой ценой.
Однако если план по естественному повышению рождаемости не сработает, а скорее всего за несколькими исключениями в целом так и будет, то для избежания краха пенсионной системы государству не останется другого выхода, кроме как впускать в страну все больше молодых и готовых работать иностранцев. Так уже происходит повсеместно. Это происходит даже, например, в стремительно стареющей Японии, известной жестким иммиграционным законодательством, где необходимость все же перевешивает традиции, и на работу сиделками все чаще нанимают молодых женщин из соседних стран. С большой вероятностью по этому же пути пойдет и Эстония.
«Остаться в меньшинстве в собственной стране» - фраза, наводящая страх на национал-консерваторов и вызывающая в воображении сцены ужаса, в которых чернокожие водители такси обращаются к добропорядочным эстонцам на непонятном иностранном языке. Здесь для начала, конечно, стоит уточнить, что едва ли сторонники многодетной семьи мечтают, чтобы их дети, которым предстоит продолжить семейные и национальные традиции, работали в будущем, развозя бургеры на самокате. Поэтому заметная доля иностранной рабочей силы всегда будет присутствовать в Эстонии, как это происходит уже сейчас.
Конечно, стареющее «коренное» население со все меньшим количеством молодого потомства будет освобождать новые ниши, которые будут либо заняты иностранцами, либо просто станут ненужными благодаря автоматизации и искусственному интеллекту. Таким образом, демографической катастрофы скорее всего удастся избежать, но это потребует от всех адаптации к новым реалиям. Простых решений найти вряд ли получится, как и завалить проблему государственными деньгами. Однако благодаря переселенцам и беженцам из Украины в Эстонии в последнее время даже наблюдался скромный прирост населения, а это уже, с точки зрения демографии, вселяет надежду.