Интервью ⟩ Антон Долин: не все люди с российскими паспортами являются участниками этой войны

Фото: личный архив

В январе в Таллинне с кратким визитом побывал известный кинокритик, историк кино Антон Долин. После начала агрессивной войны в Украине он оставил пост главного редактора журнала «Искусство кино» и покинул Россию. О том, как ощущает себя он сам и что ему известно о самочувствии российского кинематографа, эксперт рассказал Rus.Postimees.Я бы хотел избежать это модальности – «нужно», «должно». У меня нет позитивного опыта, чтобы служить для кого-то примером успешной интеграции. Я еще не нарисовал себе сценария, что делать дальше. Есть очень существенная разница между эмигрантом и беженцем. Я это слово употребляю сознательно, хотя оно и триггерит очень многих. Беженцы, у которых разбомбили квартиру – это совсем не то же самое, что я и моя семья, спокойно покинувшие московскую квартиру, которую у нас никто не отбирал.

– Сейчас российские кинематографисты, не согласные с агрессивной политикой своей страны, ищут себе применение за ее пределами. Им это удается? Кино ведь глобальная индустрия, в которую можно встроиться. Или у этих надежд немного оснований?

– Ситуация кажется очень плохой, близкой к катастрофической. И она становится хуже оттого, что в рамках куда большей катастрофы все эти драмы становятся похожи на комедии. На самом деле рухнула вся архитектура культурного строительства, которую в России возводили, как минимум, последние 30 лет. Например, «Кинотавр» в 1990-е годы позволял российскому кинематографу существовать. И вот его нет, потому что человек, который возглавлял его, выступил против вторжения в Украину (речь идет о продюсере Александре Роднянском, ровно через месяц после начала войны заявившем, что фестиваль состояться не может – прим. ред.). Вся идентичность российского кинозрителя, начиная с 1990 года строилась на том, что падает железный занавес, и мы сначала нелегально на видеокассетах, потом на дисках и, наконец, легально в кинотеатре смотрим кино всего мира. Россия интегрировалась в мировой контекст. И вот почти в одночасье все восстанавливается. Причем великую русскую стену строят с двух сторон – и Запад, который уходит из России, плотно закрывая за собой дверь, и Россия, которая может предложить своему зрителю только «Чебурашку».