Или, например, стремлениям правильно объяснить фразу Estland ist Judenfrei, которая с самого момента ее произнесения на Ванзейской конференции (20 января 1942 года) зачастую остается без необходимых комментариев. И в подобных стремлениях нам следует брать пример с Польши, которая вместо «польские концлагеря» начала говорить «немецкие концлагеря в Польше». Кроме этого, в 2016 году Польша ввела в оборот понятие «Полокост».
Начать можно было бы с замечаний об историческом имидже эстонцев в Петрограде, то есть в столице империи. Благодаря переписи населения в 1897 году общеобразовательный уровень эстонцев был всем известен. В разгар революции, то есть 26 марта 1917 года, по невскому проспекту прошли маршем 40 000 эстонцев, 15 000 из которых являлись вооруженными солдатами, которые, в отличие от остальных манифестантов и участников массовых беспорядков, спокойно требовали автономии Эстляндской губернии, которую спустя четыре дня и получили.
Такая культурная самопрезентация этой конкретной группы людей поразила власти и привела к тому, что 2 июля 1917 года в Нарве и ее восточных окрестностях был организован референдум о присоединении этой территории к Эстонии. Это был прецедент в истории России. На референдуме люди проголосовали «за», но захватившие власть большевики аннулировали его результаты. Однако им пришлось пообещать повторное проведение референдума, который состоялся 10 декабря, и заселенное эстонцами Принаровье стало частью Эстонии.
Это территориальное изменение, организованное культурно и образцово, было закреплено подписью Ленина, которую 23 августа 1944 года в подходящий для империи момент аннулировал Сталин, создав Псковскую область, и 24 ноября 1944 года, отделив Ивангород от Нарвы и передав его Ленинградской области. Об этой несправедливости талдычат уже долго и безрезультатно, очевидно, что объяснить произошедшее остальному миру можно было бы с помощью геополитического подхода.