У государства беда с военными беженцами: куда девать два дома с украинцами?

Украинские беженцы. Иллюстративное фото Фото: Urmas Luik

Марет Марипуу, генеральный директор Департамента социального страхования (SKA), дает объяснения, что будет с украинскими семьями, живущими в домах для беженцев, кого ожидает обязательное выселение в следующем месяце, и почему им до сих пор не нашли постоянное место жительства в Эстонии.

Весной прошлого года семьи, бежавшие от войны в Украине, были переселены из гостиниц на в места постоянного расселения, в дома на Копли и Мяэпеалсе. Позже чиновники SKA передумали и снова объявили эти дома краткосрочным местом проживания. Мы выясним, где будет размещена сотня семей и что будет с их имуществом, местами работы, школой и детским садом после 31 марта.

– Как получилось, что беженцы, которых год назад эстонцы ездили спасать с украинской границы и привозили в Эстонию на своих автомобилях и автобусах, на примере двух домов стали представлять из себя проблему, не решенную в течение года, и у этих беженцев до сих пор нет постоянного места жительства?

С начала войны к нам прибыли 122 900 военных беженцев, из них 66 900 заявили о своем намерении остаться здесь, 43 057 ходатайствовали о предоставления им временной защиты, 23 881 человек получили временное жилье. На сегодняшний день в краткосрочном размещении находится 1800 человек. За это время Департамент социального страхования помог 22 081 человеку начать жить самостоятельно и заниматься своими делами.

Что касается домов Копли и Мяэпеалсе, следует подумать о том, какой была ситуация в конце марта – начале апреля прошлого года. Мы не были готовы к такой ситуации, но начали искать краткосрочное жилье. Государственный центр инвестиций в оборону (RKIK) предоставил свои дома беженцам, и сначала была надежда, что, может быть, они станут для них долговременным местом жительства. К сожалению, не удалось найти оператора, который мог бы взять на себя управление домами. Сегодня, в ситуации, когда задачей SKA является предоставление временного жилья, эти два дома не подходят для нашей службы. Мы стремимся в своей ежедневной работе к тому, чтобы украинцы, которые живут в этих домах, нашли постоянное место жительства.

– Если речь идет об операторе домов, волонтеры готовы взять на себя эту операцию. Вы не обсуждали это?

– Это не так просто, потому что это государственная собственность и касательно того, как это может быть юридически реализовано, я не тот человек, который мог бы предлагать это.

– А кто может?

– Здесь, на самом деле, искали разные решения. Сначала рассматривалось, может ли это быть Государственное акционерное общество по управлению недвижимостью (RKAS). Эти дома требуют определенных инвестиций, поэтому их управление стало настолько дорогим, что это не могло быть долговременным решением. Конечно, с финансовой точки зрения, более целесообразно, если мы в сотрудничестве с беженцами сможем найти им постоянное место жительства.

– Тема обеспечения местами постоянного проживания актуальна с лета. Что именно до сих пор препятствовало нахождению этого?

– Украинским беженцам предоставлена информация​​, когда будет последний срок. Мы также сообщили, когда с нами можно будет связаться, и волонтеры выразили желание, чтобы мы не проводили принудительного информирования, а скорее подождали, пока военные беженцы свяжутся с нами сами. Сейчас, когда приближается срок окончания аренды, мы сами начали связываться с жильцами и искать разные решения. Мы консультируем каждого человека лично и находим для него наиболее подходящее решение.

Когда Марет Марипуу стала генеральным директором Департамента социального страхования 1 июля прошлого года, военным беженцам уже были предоставлены дома на улицах Копли и Мяэпеалсе в качестве постоянного места жительства. Фото: Таави Сепп

– Люди нашли работу, отправили детей в детский сад и школу. Теперь связи, которые они создали до сих пор, будут разорваны.

– Отчего же? В Таллинне есть свободные места, и нужно смотреть, подходят они или нет. Переезд из одного дома не должен разрывать образовавшиеся связи. Наши расстояния не так велики, чтобы было невозможно добраться из Копли в Ласнамяэ и из Ласнамяэ в Мустамяэ, здесь не может быть ничего настолько трагичного. Мы не оставим их, если они не найдут новое постоянное место жительства до 31 марта. Мы предложим им новое временное жилье исходя из их потребностей.

У нас уже есть и такие люди, которые нашли постоянное место жительства. Я надеюсь, что те жители Таллинна, которые задумываются о сдаче своих свободных квартир, смогут прийти на помощь.

– Сколько среди них тех, кто сообщил о себе, что они заселяются на постоянную место?

– Насколько я знаю, один. Мы сделали картирование и договорились, когда будут следующие консультации. Есть и такие квартиры, где у нам не удалось выйти на связь с людьми.

– Сколько из них сказали, что вернутся в Украину?

– Сейчас я не смогу вам ответить на это. Каждый имеет право вернуться в свою родную страну, или отправится в другую европейскую страну, если он того пожелает.

– Среди домочадцев много больших семей с детьми и стариками, где работает всего один из членов, да еще и зарабатывающий на зарплату посудомойщика. Какой у них есть выбор?

– Среди семей, которые приехали раньше, было много очень разных семей. В одной было пять кошек и шесть собак, и даже эта семья нашла себе жилье. Если есть желание, то находят. Многие многодетные семьи и семьи с особенными потребностями нашли себе постоянное место жительства.

– Какова здесь вспомогательная роль SKA? На консультациях беженцы должны были отвечать на вопросы, почему о них не накоплено денег, чтобы снимать квартиру, и где отец семейства, когда мать троих детей одна на чужбине. В ходе этих консультаций было выдано немало подобных перлов.

– Я не могу сказать, какие перлы там прозвучали, меня там не было. Я сообщила волонтерам, что если возникнут конкретные претензии к служащим SKA, то я буду очень признательна, если смогу узнать, кто, когда и что говорил, посмотреть, соответствует ли это согласованному нами процессу, как с беженцами войны следует обращаться и какую поддержку им предоставлять.

Роль сотрудников SKA – составить картировать потребности семьи: нужно ли им временное жилье, какое у них образование, временная защита, есть ли право на семейное пособие, мы помогаем встать на учет в кассе по безработице, оцениваем психическое состояние, у нас работают свои психологи из Украины, которые оказывают поддержку людям. Если сделано первое картирование, и временное убежище получено, они приобретают те же права, что и все эстоноземельцы. Затем появляются различные социальные системы, которые начинают предлагать людям поддержку, а также можно запросить субсидию на аренду в размере до 1200 евро у местного самоуправления при подписании первого договора аренды.

– Может ли кто-нибудь сообщить беженцам сумму, на которую конкретно они могут рассчитывать, когда начнут присматривать квартиру на рынке аренды?

– Разумеется, это делается. У нас есть инструкция, согласно которой консультант обсуждает, каков доход человека и какие пособия он может получить. Если была предоставлена ​​временная защита, существует также право на получение суточных. Если это семья, которая нуждается в дополнительной поддержке, мы также свяжемся с местным самоуправлением. В Таллинне мы сотрудничаем с городским центром для беженцев.

На порталах недвижимости есть разные предложения, в том числе даже такие квартиры, которые люди предлагают бесплатно. Их можно и не найти сразу, но у нас еще есть время, и мы заявили, что ни один беженец не останется без крова. Мы поможем им переехать в другое временное жилье.

Я даже пыталась с волонтерами рассчитать возможные пособия для конкретной семьи. Коэффициент у одного члена семьи был 0,8, у другого 1,2. Начиная с определенной суммы дохода право на получение пособия пропадало вообще. Скажу честно, с этим расчетом мы не справились, да и сами беженцы подавно не понимают. Это недоработка чиновников, если беженцам не сказали их сумму во время консультаций.

Это зависит от того, каково конкретное желание. Прожиточный минимум определяется органами местного самоуправления, а не SKA.

Проблема в том, что все разбросано. Один грант можно получить от SKA, а другой поди еще разузнай, где.

В этом мы приходим на помощь. У нас есть центр для беженцев в Таллинне, и если мы видим, что конкретно эта семья нуждается в большей поддержке, мы предлагаем ее дополнительно. Тем семьям, которые нуждаются в большей поддержке, мы помогаем больше.

Жители домов на Копли и Мяэпеалсе уже однажды оказались вынуждены переехать с временной жилплощади на якобы постоянную. К сожалению, эти жилплощади снова стали временными после того, как они туда въехали.

К сожалению, никто не мог предположить, что в 21 веке может разразиться такое явление, как украинская война. В тот момент, когда к нам прибывали по 6000 человек в день, было очень и очень сложно сделать выбор, куда их направить. Если сравнивать с опытом других стран и теми условиями, в которых там предоставлялось краткосрочное размещение, то у нас все прошло очень хорошо. Нам не приходилось размещать беженцев в спортзалах или больших палатках. Мы смогли предложить краткосрочное размещение в отелях и подобных условиях размещения.

Мы рады, что у нас была возможность использовать эти дома. Если в среднем военные беженцы находились в оплачиваемом государством краткосрочном жилье в течение двух месяцев, то жители Копли и Мяэпеалсе могли проживать в этих домах в течение десяти месяцев, расходы на проживание в которых взяло на себя государство.

– В последнем нельзя винить беженцев, не так ли?

– Нет, я и не обвиняю.

– Подчеркивание этого во всех заявлениях только разжигает негодование против беженцев, потому что они с самого начала хотели платить.

Мы сейчас пытаемся найти соответствующие возможности, чтобы они могли найти постоянное место жительства, где они могли бы справляться самостоятельно. Мы способствуем им в этом. Надо понимать, что те возможности, которые у них были, были лучше, чем во многих других странах, где беженцам приходилось жить в спортивных залах.

Эти дома тоже никуда не исчезнут из города, а просто останутся пустовать. Хозяин дома ничего не имеет против проживающих в нем беженцев.

Дом на Копли нуждается в инвестициях. Спасательный департамент обратил внимание на нарушения, и у SKA нет денег на эти инвестиции. Наша задача заключается в предоставлении временного жилья.

Жители Копли могли бы переехать и в Мяэпеалсе, где условия лучше и есть свободные квартиры. SKA должен продумать то, как наилучшим образом использовать деньги налогоплательщиков. Эти дома нуждаются в инвестициях. Нам не удалось найти оператора, готового взяться за управление этими домами. На данный момент беженцы как будто в заложниках у SKA, в том смысле что, если SKA уходит, беженцы тоже должны уйти.

Все люди, пользующиеся временным жильем, должны со временем интегрироваться в нашу жизнь и наши обычаи. Это касается и жителей этих двух домов. Точно так же, как и тех людей, которым предоставлялось краткосрочное размещение и затем они нашли постоянное место жительства.

– Вы заказали в спасательном агентстве аудит домов Копли и Мяэпеалсе.

– СКА не заказывал ни одного аудита.

– Кто заказал?

– Я не могу сказать, кто это заказал. В соответствии со своими обязанностями Спасательный департамент проверяет различные жилые помещения и квартиры на предмет соблюдения правил пожарной безопасности.

– Вы получили отчет о состоянии этих домов от Спасательного департамента?

– В отношении Мяэпеалсе сделано предписание, в отношении дома на Копли процесс еще продолжается. Осмотр места проведен, комментарии получены, теперь жду дальнейших отзывов.

– Что в этом предписании говорилось о Мяэпеалсе?

– Было указано на проблемы с нумерацией этажей и путями эвакуации этом здании. В доме на Копли проблемы серьезнее, там ситуация с пожарной безопасностью плохая.

– Организовать должную нумерацию этажей легко и дешево, и пути эвакуации, вероятно, были просто заблокированы предметами. Решение этих задач легко выполнимо и не требует инвестиций.

– Да, конечно, но, на наш взгляд, ни Копли, ни Мяэпеалсе не являются хорошими местами для временного проживания. Другие жилплощади мы получили через государственный тендер. Исходя из задачи наиболее разумного использования денег налогоплательщиков, – именно те места, которые определились посредством государственный тендера, оптимально подходят для того, чтобы переселить людей.

– Где эти жилплощади?

– У нас есть корабль и европейский отель Hestia, и другие места, услуги которых мы покупаем .

Те люди, которых год назад переселили из гостиниц в дома на Мяэпеалси и Копли, снова окажутся в гостиничном номере.

Это один из вариантов, если мы не сможем найти для них постоянное жилье.

– У вас есть соглашение с Финляндией о отправке туда беженцев. Являются ли жители Копли и Мяэпеалсе одной из возможных целевых групп?

– Нам необходимо уточнить некоторые моменты с финской стороной. Финляндия, безусловно, является одним из вариантов для тех, кто только что приехал в Эстонию. Подойдет ли Финляндия и для жителей с Копли и Мяэпеалсе, сегодня я не берусь утверждать. Сначала нам необходимо достичь окончательных договоренностей с финской стороной.

Те люди, которые живут на Мяэпеалсе и Копли, потеряют все там накопленное, если снова окажутся вынуждены перебраться на временное место жительства. В их жилища при помощи волонтеров вложено довольно много средств, в том числе и в стены, и в полы и потолки, в мебель, которую не получится взять с собой. Им придется снова начинать с нуля.

Касательно этого каждая семья может договориться о том, что они захотят сделать с купленным ими или подаренным им имуществом. Захотят ли они сохранить его, продать его, передать кому-то. Если он захотят ли они сберечь его, можно будет поискать разные варианты хранения.

– Поступила ли эта информация о том, что будет предоставлена возможность хранения, в течение последних 24 часов, потому что до этого беженцам говорили что-то другое?

– Мы ищем разные возможности.

Ранее им говорили, что к 21 марта комнаты должны быть в том же состоянии, что и при заселении.

Это был какой-то коммуникативный шум. Жильцам сказали, что к 21 марта они должны сообщить о том, к какой дате они хотят выехать. Первая картирование было проведено, чтобы найти наилучшее и постоянное место жительства. Тогда они и смогут решить, захотят ли они взять с собой и какие именно вещи, а что нет.

– Когда от этого картирования перейдут к следующему этапу, и, наконец, действительно начнут обзванивать арендодателей, чтобы найти нужные квартиры?

– Это то, что мы делаем регулярно. Мы собираем информацию, ищем квартиры, и когда находим подходящую, предлагаем ее людям.

– Сколько вы уже нашли?

– На сегодняшний день нам известно около 70 сдаваемых в аренду объектов, которые мы можем обсуждать с конкретными семьями, исходя из их потребностей.

– Вы сказали, что если имеется информация о том, что чиновники вели себя не так, как должны, то об этом нужно сообщать. Разве описания того устранения колясок, которое произошло в доме на Копли, и ограничения распространения информации не оказалось достаточно?

– Здесь есть два момента. Я обратилась в прокуратуру, чтобы узнать, нет ли в этом признаков злоупотребления властью. Прокуратура их не нашла и уголовное дело не возбудила.

Когда из спасательного департамента впервые приходили к нам, и проверили пути эвакуации, мы дали людям разумное количество времени, чтобы они убрали свои вещи из коридоров. Вещи тех, кто не успел, мы сложили в пустующую квартиру. Если соответствует действительности факт, что кто-то об этом не узнал или не смог получить свои вещи, я хотела бы знать, кто был тем конкретным человеком, что он сделал и когда.

– То есть проблемой считалось бы то, что человек потерял свои вещи, а поведение чиновников не считается?

– В Эстонской Республике действуют законы, инструкции Спасательного департамента обязательны как для эстоноземельцев, так и для военных беженцев.

– Не стало ли это предписание сигналом для чиновников SKA о том, что нужно найти место для хранения вещей?

– Здесь мы не можем снять ответственность с самих людей. Велосипеды, санки и детские коляски не разрешается держать в коридоре многоквартирного дома. Летом я живу в с велосипедом в прихожей, отчего становится очень тесно. Украинские военные беженцы должны руководствоваться эстонскими законами. Если им дали разумное время на расчистку путей эвакуации, то это нужно сделать.

– Нам для этого нужны не свободные квартиры, а подвалы, кладовки, балконы, которые есть в большинстве квартир.

– Речь идет о краткосрочном размещении. Вы видите, насколько такая форма размещения не соответствует потребностям SKA. SKA не является компанией, зарабатывающей на недвижимости, чтобы предоставлять все эти вещи, складские помещения и так далее. Мы размещаем их на короткий срок и помогаем найти новое место жительства, которое станет их домом.

– За какое время вы поставили цель найти каждую семье квартиру?

– Мы собираемся интенсивно работать и ежедневно общаться с беженцами для того, чтобы найти им квартиры. Мы надеемся, что появятся люди, которые предложат нам свои свободные жилплощади, которые они готовы сдать в аренду.

– Предлагали ли они до сих пор?

– Предлагали. У нас есть Kinnisvara24.ee, у которого есть отдельный раздел, где люди могут делать отдельные предложения для украинских военных беженцев. На данный момент имеется 143 предложения, 18 из них в Таллинне.