/nginx/o/2023/02/24/15161773t1h8a1c.jpg)
Деловое британское издание Financial Times опубликовало собственное расследование обстоятельств начала войны, развязанной Кремлем год назад. Опросив шестерых представителей ближайшего окружения президента Владимира Путина (все шесть попросили FT об анонимности), издание восстанавливает картину того, как принимались решения по таким вопросам, как аннексия Крыма и вторжение в Украину.
В частности, FT пишет, что решение о начале «специальной военной операции» было принято настолько узким кругом, что поставленные перед фактом начавшегося вторжения высокопоставленные чиновники Кремля, члены кабинета и бизнес-элиты не могли поверить в происходящее.
Один из собеседников FT рассказал изданию, что, когда опешившие олигархи обратились за разъяснениями к министру иностранных дел Сергею Лаврову (который сам узнал о войне за пару часов до ее начала), тот ответил: «У него [Путина] три советчика - Иван Грозный, Петр I и Екатерина Великая».
«Он [Путин] действительно верит во все, что говорит о сакральности и Петре I. Он думает, что войдет в историю как Петр», - сказал FT один из бывших высокопоставленных представителей Кремля.
Путин все время ищет оправдания своему решению о вторжении, говорят источники, убеждает себя и окружающих, что у него не было выбора.
«Он говорит своему окружению, что, мол, да, мы оказались совершенно не готовы [к войне], в армии хаос, промышленность в упадке, но лучше понять это таким образом, а не тогда, когда нас будет завоевывать НАТО», - рассказывает собеседник газеты.
Источники FT сходятся в том, что после начала войны российский президент оказался в еще большей изоляции от своих подчиненных, чем раньше.
«Сталин был злодеем, но хорошим управленцем, потому что ему было совершенно невозможно солгать. А Путину никто не может сказать правду, - объясняет другой источник. - Человек, который никому не доверяет, начинает опираться на мнение очень узкого круга людей, которые ему лгут».
Бывший высокопоставленный представитель Кремля рассказал в этой связи, как Путин поверил Виктору Медведчуку, уверявшему, что Украина готова упасть в объятия России.
«Если Медведчук говорит, что идет дождь, лучше убедиться в этом лично - за окном будет солнце. Есть результаты опросов, есть спецслужбы - как можно предпринимать что-либо серьезное на основании того, что говорит Медведчук», - недоумевает собеседник FT.
Однако прогнозы Медведчука подтверждали и в ФСБ, что и убедило Путина в гарантированной победе. К тому же, напоминают источники, успех должны были обеспечить и огромные суммы, выплаченные некоторым украинским политикам во власти.
В окружении Путина предпринимались попытки переубедить его, говорят источники. Например, Николай Патрушев на заседании Совбеза за три дня до вторжения просил президента не торопиться.
«Он знал, в каком плачевном состоянии находится армия, и пытался донести это до Путина. Но Путин был чрезмерно самоуверен. Он знает лучше своих советников, так же как Гитлер знал всё лучше своих генералов», - рассказал источник, близко знакомый с ситуацией в описываемый период.
Что касается возможного применения ядерного оружия в войне с Украиной, то Путин уже отмел эту опцию, утверждают два человека, близкие к президенту. По их словам, он понял, что даже ограниченное тактическое использование не принесет России пользы в этой войне, а радиоактивное облако принесет на российскую территорию.
При этом он абсолютно готов к затяжной войне, веря в то, что страна найдет способы выдержать экономическое давление.
Он уже понял, что продолжать говорить о том, что война не затронет большую часть населения России, дальше невозможно. Это было приемлемо в первые месяцы после вторжения, когда жизнь большинства действительно продолжала течь в обычном ключе.
Сейчас он выбрал другую риторику - громкие слова о мобилизации сил и необходимости всеобщего объединения перед лицом угрозы.
Однако тот факт, что власти не были уверены в способности собрать полный стадион на недавний патриотический концерт в Лужниках и согнали десятки тысяч путем денежных выплат или угроз, говорит о том, что новая риторика не особенно действует на россиян, пишет Financial Times.
Принимая решение об аннексии Крыма в 2014 году, Путин не поставил в известность даже собственный Совет безопасности, вспоминает один из близких к президенту в то время чиновников.
Советники отговаривали его от идеи послать в Крым войска, рассказывает источник, но Путин сказал буквально следующее: «Это исторический момент. Если вы с этим не согласны, можете удалиться».
Многие из его окружения вспоминают, что слабая реакция Запада, испугавшегося дальнейшей эскалации и разрыва экономических отношений с Россией, окончательно уверила Путина в правоте его решения по Крыму.
/nginx/o/2019/10/16/12659746t1hee98.png)
