Не помогайте Путину ⟩ Как остановить войну у себя в головах: кино, знающее ответ

Фото: Александра Астахова / Егор Астахов

В конце 2022 года студент Марбургского университета Егор Астахов и его мама, фотограф Александра Астахова, выложили в сеть фильм «Люди», три части которого рассказывают о том, как война в Украине отражается на мирных людях. Кто-то бежит из разрушенного дома. Кто-то бежит, чтобы не убивать и не быть убитым. Кто-то помогает бегущим. Люди выбиты из привычной жизни и мечутся по все еще благополучной Европе. Все стало временным, будущее схлопнулось, есть лишь очень конкретные цели. Но авторы фильма показывают, что это отчаянное положение лишь испытывает наше право называться людьми. Война пришла в наш дом, чтобы мы опомнились и пришли в себя. Rus.Postimees расспросил авторов о том, почему они продолжают ставить на человеческое достоинство.

Люди такие, какими мы их видим

- Зачем доказывать, что люди – хорошие? По-моему, такая наивность может вызвать раздражение…

Егор: В той сложной и неприятной ситуации, в которой мы сейчас живем, легко скатиться в пессимизм и начать думать обратное. Я хотел своим фильмом напомнить, что это не так.

- Но ведь люди, которые считают себя здравомыслящими, исходят из того, что все мы – не хорошие и не плохие, а так себе. И это реально помогает, в отличие от вашего оптимизма, нет?

Егор: Наверное, не надо транслировать такую наивную мысль на отдельные случаи. Люди бывают такие, что не дай бог. Согласен, что «хороший» звучит неопределенно. Скорее, большинство людей условно «нормальные», а дальше уже зависит от того, что считать нормой. Если для вас вести себя по-человечески – норма, вы не будете ждать от других одних неприятностей. Тогда больше шансов, что другие будут вести себя с вами по-человечески.

Начальные титры фильма «Люди» - это ночная дорога. Долгий путь людей, которых война сняла с насиженных мест. Фото: Скриншот youtube.com

Александра: Люди во многом такие, какими мы их видим. И такие, какой ты сам. Тот, кто настроен на хорошее, распространяет хорошее. И наоборот. Поэтому фильм, который снял мой сын, показывает нормальных людей, которые ведут себя по-человечески в нечеловеческих условиях. Ведь как работает кино? Можно повести себя, как привык или как ждут от тебя другие, якобы такие же. А можно – как тот человек, о котором сняли фильм и который вообще-то классный! Вот вы говорите, что наивный доброжелательный взгляд на мир ничему не помогает. Мне-то как раз кажется, что такая трезвость помогает, по крайней мере, коллективному Владимиру Путину. Он считает, что все вокруг враги. А то, что вы назвали наивным взглядом, помогает обычным людям. Им так немножко легче жить. К людям вообще стоит относиться по-человечески. Будущее начинается с этого.

- Егор назвал эту ситуацию «неприятной». Сейчас россиянам, которым «неприятно», часто говорят: «Ах, тебе неприятно? А в Украине еще менее приятно»…

Александра. Ну, постойте же, в XXI веке принято, по крайней мере, не обесценивать ничьи чувства. Ни чувства эмигрантов, ни чувства россиян. И я уверена, что нормальные люди этого и не делают. Ни, тем более, чувства украинцев, которые сейчас на войне!

- Сталкивались ли вы с негативными реакциями на примирительный посыл вашего фильма?

Егор. Я не припомню – ни в интернете, ни лично. Перед Таллинном у нас был показ в Париже, где были вырвавшиеся из-под бомбежек беженцы из Украины. В их исполнении я тоже не припомню каких-то выпадов в адрес фильма и его идеи. Режиссер Звягинцев был на показе и разобрал мои ошибки, но он тоже не ругал меня. И во время съемок я ни разу не встречал какого-либо негативного отношения ко мне как к россиянину. В соцсетях были срачи на подобные темы, но мой проект остался от них в стороне.

Егор Астахов и Андрей Звягинцев на показе фильма «Люди» в Париже. Фото: Александра Астахова

Александра. Мне кажется, что те, кому фильм не понравился, просто не стали его обсуждать. Я в России не сталкивалась, например, с отказом участвовать в съемках. Но мы ведь и не отразили тех, кто за войну. В фильме их нет, потому что идея фильма в корне другая. Вот если бы мы стали снимать о тех, кто за войну, было бы интереснее. Потому что они не хотят разговаривать.

- Это само по себе показательно. Отказ красноречивый…

Александра. Да, люди не хотят транслировать свое принятие войны. А если у настрой антивоенный, они даже рады возможности его высказать. Да, некоторых останавливает страх, но лично я с этим не сталкивалась. Видимо, авторы фильма – такие напористые, что им никто не смог отказать! Понятно, что нужно думать о том, как отзовется твое слово, что все люди хорошие. Могут ведь сразу сказать: неужели и те, что творят сейчас зло, тоже хорошие? Поэтому я стараюсь говорить, что зло виднее, оно настаивает на себе, а добра больше. Но оно не агрессивно, поэтому оно не так заметно.

Режиссер фильма «Люди» Егор Астахов. Фото: Александра Астахова

Чья жизнь станет бестселлером?

- Я бы отметил, что этот фильм, пока его смотришь, что-то с тобой делает. Это не просто зрелище. Возникает эффект соучастия – во многом из-за эффекта же случайной выборки людей.

Александра. Мы их и правда не отбирали…

- А как вы находили беженцев из Украины - просто подходили на сборных пунктах?

Егор. Вначале я просто написал в Facebook: я такой-то, живу в Германии, есть ли кто рядом, кто был бы готов на камеру пообщаться? Так нашелся мальчик Матвей, который уехал во Франкфурт из Киева. Он рассказал, что всегда мечтал учиться в Германии, но теперь хочет домой. Дальше по цепочке. Некоторые персонажи не вошли в фильм. Например, я поначалу общался с журналистами, а те мне рассказывали истории беженцев. После чего я уже общался с беженцами, поэтому посредники и помощники уже выпадали из кадра.

«Не передать ощущения, когда над твоим домом пролетают военные вертолеты. Это не гул гражданского вертолета. Это конкретная машина! Конкретные лопасти!» Фото: Скриншот youtube.com

- Как, например, ЛГБТ-пара из Харькова попала в фильм?

Егор. Алекс и Галя – совершенно удивительный случай. Алекс из России, у него гражданство России, он говорит по-русски. Галя в фильме, как и в жизни сейчас, говорит только на украинском. Дело было так. Моя мама перепостила в Facebook тюремные заметки Ильи Яшина и написала, что книга, которую он напишет, станет бестселлером. В комментарии к ней пришел какой-то аккаунт с ником «Алекс Стоун» и непонятной аватаркой, оставив запись: «Нет, вот когда моя жена выпустит книгу, тогда и посмотрим, что станет бестселлером».

Понятно, что мама раздражилась, но зашла к человеку на страничку и увидела, что он живет в Украине. Ну и написала, что противопоставлять не стоит, зато можно в фильме поучаствовать, который она вместе с сыном делает. И Алекс ответил, что грубить не хотел, а если его история нам интересна, готов поделиться.

Алекс и Галя дают Zoom-интервью в Харькове под бомбежками. Фото: Скриншот youtube.com

История любви

Имя Алекса при рождении – Екатерина Леонова. Она выросла в Москве и до самого отъезда работала шеф-поваром в ресторане мексиканской кухни при крафтовой пивной. Она копила деньги на операцию по смене пола, но цена постоянно росла. Поэтому пока переход ограничивается выбором гендерно-нейтрального имени.

Как многие в России, Алекс был связан с Украиной. У его семьи был домик в Славянске – том самом городе на Донбассе, который весной 2014 года захватил отряд российских диверсантов под командованием тогда малоизвестного Игоря Гиркина, взявшего себе воинственный псевдоним «Стрелков». Алекс не жил в Украине постоянно до активной фазы войны.

Он познакомился с Галиной по интернету во время пандемии COVID 19. Оказалось, что Галина тоже с Донбасса – ее родной город Антрацит был оккупирован Россией в 2014 году. Но еще в начале 2000-х она переехала с матерью в Москву. У нее оставалось гражданство Украины. Вместе с Алексом они хотели уехать в страну, где им удалось бы зарегистрировать отношения. С началом полномасштабного вторжения Алекс как гражданин РФ потерял возможность выехать в Европу через Польшу вместе с Галиной. Поэтому они отправились из Москвы в Белгород, к изумлению погранслужб обоих стран перешли сухопутную границу и оказались под обстрелами в Харькове.

Подробнее об истории Алекса и Гали – в статье Маши Гессен в журнале The New Yorker. 

Читатели «Нью-Йоркера» знают, как украинский фронт может испытывать судьбы людей. Фото: скриншот The New Yorker

- И они ведь с Галей через Zoom себя записали для фильма?

Егор. Да, мы договорились, хотя они и были очень не уверены, потому что у них периодически были бомбежки и выключался свет. В итоге мы созвонились, они очень много наговорили. Сейчас они пытаются выехать из Украины в Молдову (Пятого марта пара сумела выехать в Кишинев – прим. ред.)

Александра. Их ситуация изначально осложнялась тем, что, какую бы идентичность ни выбрал себе Алекс, это ЛГБТ-пара, а для всех стран, будь то Россия, Украина или Молдова, это, к сожалению, проблема. Есть геополитика, война и всякий ужас, а есть конкретные люди, которые страдают. Их начинают делить по национальному признаку, хотя они любят друг друга и хотят быть вместе. Да они уже вместе, они же не делятся! Я вам еще пример приведу. В длинной версии фильма есть мальчик-россиянин, который бежал от мобилизации. У него также канадский паспорт, но Эстония, через которую он хотел проехать, его не впустила.

- Как это так, почему не пустила?

Александра. Он сначала показал пограничникам канадский паспорт. Его спросили, есть ли у него другой документ. Фамилия у него русская! И он сказал, что есть. Лучше не врать, как вы понимаете. В итоге ему поставили в российском паспорте запрет на въезд. И он поехал через Финляндию. Лучше, чем ничего, конечно.

Илья собирался со своим паспортом в Канаду, но во время съемок фильма находился в Чехии. Фото: Скриншот youtube.com

Егор. Это по-своему даже смешная история. У него спрашивают на эстонской границе: собираетесь ли вы оставаться в Евросоюзе? У него билет в Ригу, оттуда – в Берлин. Он говорит: ну, может, побуду пару недель в Берлине, оттуда в Канаду полечу. Ему говорят: вы не можете оставаться в Евросоюзе, если у вас канадский паспорт, у вас право только на быстрый транзит. Тогда он говорит: хорошо, я могу прямо сейчас купить билет в Канаду и сразу туда улететь. И ему отвечают: все, вы меняете свои показания, вам запрещен въезд.

Александра. Человеческий фактор, который сработал в данном конкретном случае, разом отменил все антивоенные усилия. После двух мировых войн человечество боролось за то, что каждый конкретный человек важен, что коллективная ответственность – это архаика, что она размывает настоящую ответственность. А тут раз – и все.

Человечеству придется себя перенастроить

- Но человечество, о котором вы говорите, именно что прошло мировые войны. Меньшая его часть пережила денацификацию, большая – деколонизацию и саморазоблачение в качестве центров империй. Там, где произошел описанный вами эпизод, всего этого не было. На посткоммунистическом пространстве механизм распределения ответственности ощутимо прокручивается. И гуманизм, о котором вы говорите, не срабатывает.

Егор. Но именно поэтому мы и сняли этот фильм. Чтобы напомнить, что шанс есть у всех. Германия смогла переработать свои, мягко выражаясь, проблемы после войны. И все, кто составляют посткоммунистический мир со всеми его травмами и жалобами друг на друга, смогут в итоге прийти к согласию. Даже Россия…

Фоторепортер и кинооператор Александра Астахова. Фото: Егор Астахов

Александра. В ближайшем будущем у России не получится победить свой фашизм, Егор… Но рано или поздно придется перенастроить себя, отвлечься от геополитики и общего взгляда поверх голов и перевести его на эти головы. В Москве мы живем прямо по маршруту техники, которая едет на парады, которые у стен Кремля устраиваются. И я постоянно у разных людей, которые там стояли под нашими окнами и глазели на технику, спрашивала: что бы вы выбрали – помочь ветеранам деньгами или пускать эти танки. И я не помню, чтобы мне ответили: да, пусть будут танки, ура, пусть они едут, а ветераны идут куда подальше. Каждый конкретный человек говорит: надо помогать людям, к черту танки.

- Но ведь это те, кто с вами разговаривает. Это те, кто готовы сняться в вашем фильме, нет?

Александра. Может быть. А может, стоит людям начать правильные вопросы задавать, а не только проецировать на них заведомое недоверие? Может, у них тогда в голове и распогодится? У людей ведь очень засрано там, к сожалению. Это даже не клубок ниток, это клубок чего-то другого. Но и его надо откуда-то начинать разматывать. В нашем фильме сняты люди, которым нельзя не посочувствовать. Вне зависимости от взглядов. Реальные люди в этом смысле дают намного большую обратную связь, чем актеры. В этом и состоит сила документального кино. Кто находит в себе терпение его смотреть, тот обогащается сложным знанием, в котором нет четкой разжеванной мысли. Потому что в жизни, где все «на самом деле», ничего нам никто не разжевывает!