Когда империя нападает, империя утверждает, что она и есть жертва. Риторика о том, что украинцы каким-то образом являются русофобами, используется российским государством для оправдания агрессивной войны. Язык очень важен. Но наиболее важна обстановка, в которой она используется.
Вот эта обстановка: российское вторжение в Украину, разрушение украинских городов, казни украинских лидеров, насильственная депортация украинских детей, перемещение почти половины украинского населения, разрушение сотен больниц и тысяч школ, умышленное прекращение подачи воды и тепла в зимнее время. Это то, что происходит на самом деле.
Термин «русофобия» используется в этой обстановке для продвижения утверждения о том, что имперское государство является жертвой, даже невзирая на то, что имперское государство, Россия, ведет жестокую войну. Это исторически типичное поведение.
Имперские власти дегуманизируют жертву и сами претендуют на то, чтобы быть жертвой. Когда жертва (в данном случае, Украина) выступает против нападения, убийства, колонизации, империя говорит, что хотеть, чтобы ее оставили в покое, глупо, это болезнь. Это «фобия».
Это утверждение о том, что жертвы иррациональны, что они «фобны», что они имеют «фобию», - цель отвлечь внимание от реального опыта жертв в реальном мире, который, конечно, - опыт агрессии, войны и жестокости.
Термин «русофобия» – это имперская стратегия, направленная на то, чтобы перевести тему из реальной агрессивной войны на чувство агрессоров, тем самым подавляя существование и опыт людей, которым нанесен наибольший вред. Империалист говорит: «Мы здесь единственные люди. Мы настоящие жертвы. Наши оскорбленные чувства означают больше, чем жизнь других людей».