Реальная история ⟩ «С кровохарканьем меня положили в больницу, но я сбежал»: житель Эстонии рассказал о страшном диагнозе

На вопрос, какой орган самый важный, многие ответят, что сердце. А как же легкие? Ведь они снабжают организм кислородом, а, значит, тоже являются жизненно важным органом. Но что делать, если легкие поразил туберкулез?

В студии «Реальная история» журналист Анастасия Петерсон побеседовала с заведующей клиникой внутренних болезней Нарвской больницы, координатором Национальной противотуберкулезной программы в Ида-Вирумаа и Ляэне-Вирумаа, членом правления Эстонского пульмонологического общества Вероникой Ильиной и бывшим пациентом тубдиспансера Александром, который поделился личным опытом в борьбе с туберкулезом.

– В последнее время тема туберкулеза практически исчезла из информационного пространства. Как вы можете это объяснить?

Вероника Ильина: В последнее время в мире произошло очень много событий, которые действительно вытеснили тему туберкулеза из информационного пространства. Повлиял и коронавирус, и война в Украине. Но хочу отметить, что в Эстонии туберкулезная программа начала работу в 1998 году, когда заражаемость составляла 55 человек на 100 000 населения, а в последние годы, благодаря успешной работе противотуберкулезной программы, заболеваемость значительно снизилась и сейчас составляет меньше десяти случаев на 100 000 населения.

– Александр, вы переболели туберкулезом. Поделитесь своей историей. С чего все началось?

Александр: Я работал в горношахтном цеху на заводе. Работа физически была очень тяжелой, нагрузка огромной, я сильно уставал, и, видимо, там и заболел. Узнал я о том, что у меня туберкулез, через пару лет, когда решил после смены обратиться к врачу. Меня сразу положили в больницу и поставили на учет. Как только мне стало чуть лучше, я быстро оттуда ушел. Жизнь шла своим чередом. И когда мне уже было 49 лет и я работал в другом месте, во время обеденного перерыва у меня внезапно из горла хлынула кровь. Меня опять сразу отвезли в больницу, где я провел месяц. Снова полегчало и я опять, как «умный», решил, что больше лечиться мне не надо и ушел. Через неделю меня принудительно вернули и лечащий врач, мама Вероники Ильиной, Иванова Лидия Владимировна, сказала: «Или ты будешь лечиться, или умрешь!» Когда Лидии Владимировны не стало, ее заменила Вероника Ильина. Получается, они и стали моими ангелами-хранителями.

– Вероника, в каком обычно состоянии попадают в больницу пациенты?

В.И.: Обычно к нам попадают пациенты уже с запущенной формой болезни. Врачи сразу видят, что пациент болеет минимум три месяца, а то и полгода. В это время симптомы незначительные. Может быть повышенная слабость или утомляемость, может позже присоединиться сухой кашель, на что обычно люди внимания не обращают. Поднимают тревогу, только когда начинается кровохарканье.

– Как часто после начала приема терапии пациент бросает лечение?

В.И.: Противотуберкулезная программа направлена на то, чтобы лечение каждого пациента довести до конца. По этой причине было организовано контролируемое лечение, когда каждая таблетка принимается под непосредственным контролем медсестры. В связи с коронавирусом, когда были сложности с посещением врачей, мы перешли на новую схему работы, при которой прием таблеток происходил по видеосвязи, такую практику мы продолжаем до сих пор. Пациент связывается с медсестрой и принимает таблетки при видеоконтакте. В этом случае мы рассчитываем и надеемся только на личную ответственность пациента.

– Александр, когда вы заболели, у вас была семья? Вы могли кого-то заразить из вашего окружения?

А.: Да. У меня уже были жена и дочь. Всех проверили и анализы не показали у них ничего плохого. Была проведена санитарная обработка помещения, так что нам повезло.

– Часто ли бывает так, что человек, болеющий туберкулезом, живет в семье, ни о чем не догадываясь, и за это время успевает заразить кого-то из своего окружения?

В.И.: К сожалению, заражения так часто и происходят: при близком контакте с членами семьи. Вообще, считается, что должно пройти примерно восемь часов, чтобы люди, находящиеся с больным туберкулезом в одном помещении, заразились этой инфекцией, хотя все зависит и от иммунитета. Чем сильнее иммунитет, тем меньше шансов заразиться.

– Александр, сколько времени вы провели в больнице и было ли что-то за это время, что вас пугало?

А.: В общей сложности я провел в больнице три года. Больше желания сбегать у меня не было и я примерно следовал всем предписаниям. Что врач говорила, то я и делал. Я дошел до понимания, что только мне это надо, поэтому решил лечиться до полного выздоровления. Вот высыплют пациенту горсть таблеток в рот, а за дверью он их выплевывает. Если не принять решение идти до конца, тебя никто не сможет заставить.

– Каких пациентов больше встречается, которые хотят лечиться или отказываются?

А.: Все зависит от врача.

В.И.: Я согласна. Многое зависит от врача, на котором лежит в первую очередь задача донести как можно больше информации о заболевании и дать понять, что оно излечимо, если принимать терапию. Как-то в Эстонии проводилось исследование, которое показало, что многие пациенты не имели представления, что, если не лечиться от туберкулеза, то можно умереть. По своему опыту знаю, что одну и ту же информацию необходимо повторять почти на каждом визите, потому что информация из-за стресса плохо воспринимается. Пока пациент лежит в стационаре, мы как можно чаще говорим о планах лечения, побочных эффектах, а в случае хирургического вмешательства, обсуждаем что непосредственно будет удалено на операции и как будет пациент наблюдаться после нее. Учитывается работа со злоупотреблением алкоголя и курением. Пациенты направляются к психиатру и там тоже проходят терапию.

– Александр тоже прошел хирургическое вмешательство?

А.: Совершенно верно, но до операции я бросить пить и курить и до сих пор никаких вредных привычек у меня нет. Через год пребывания в стационаре мне сделали операцию, и вот после нее я еще продолжал лечением под чутким руководством врачей, до моей выписки.

– Почему туберкулез до сих пор считается стигматизированным заболеванием?

В.И.: Думаю, что все идет с того времени, когда считалось, что туберкулез неизлечим и на всю жизнь остается инфекционно опасным для окружающих. По этой причине больных сторонились. Сейчас все изменилось, но продолжают встречаться удивительные случаи в практике. Когда пациент прошел активную фазу лечения в стационаре, он переводится на амбулаторное лечение домой, например, если он живет в городе. Так нам звонят его соседи и возмущаются, что человек может быть опасен, зачем его выписали. Но еще более удивительно, если пациент живет в деревне, куда он возвращается на амбулаторное лечение. Не один раз с нами связывались семейные врачи, объясняя, что отказываются принимать такого больного, потому что не хотят подвергать риску других пациентов. Для нас как пульмонологов это знак, что требуется проводить больше информационной работы на тему туберкулеза среди медицинских работников, объясняя, что пациент, прошедший активную фазу лечения, больше не является инфекционно опасным.

– С какими мифами вы устали бороться?

В.И.: Вот именно с мифом о заразности туберкулеза. Это основное, что с годами не искоренилось. Но медицина идет вперед, все развивается и, например, если раньше мы лечили мультирезистентный туберкулез минимум два года, то теперь всего полгода - и пациент здоров.

– Александр, сколько лет вы уже здоровы?

А.: Я выздоровел двадцать лет назад, но регулярно хожу на осмотры. Со временем появились небольшие проблемы с дыханием, поэтому мне выписали ингалятор. А так никаких проблем я не ощущаю. У меня вообще большие планы на будущее: очень хочу встать на ролики, тем более, что у меня есть компания в лице любимой внучки.

– Вероника, можно ли после туберкулеза вернуться к активному образу жизни?

В.И.: Конечно, можно! Главное - захотеть!