/nginx/o/2023/04/01/15230389t1h20a8.jpg)
Фарук Абдулхак, сын миллиардера, 15 лет назад сбежавший из Лондона в Йемен через несколько часов после смерти 23-летней студентки Мартины Вик Магнуссен, признался Би-би-си в своей причастности к ее гибели. Специальному корреспонденту Арабской службы Би-би-си Наваль Аль-Магафи удалось поговорить с Абдулхаком. Ниже перевод ее расследования. Материал на английском языке можно прочесть здесь.
Тело 23-летней норвежки Мартины Вик Магнуссен было обнаружено под кучей мусора в подвале на улице Грейт-Портленд-стрит в центре британской столицы в 2008 году.
Абдулхак находится в списке самых разыскиваемых людей полиции Лондона, и на его арест выдан международный ордер. Раньше он никогда не говорил об этом деле публично.
Он рассказал Би-би-си, что Вик Магнуссен умерла в результате «несчастного случая во время секса».
Абдулхак, учившийся с Вик Магнуссен в университете, говорит, что вернуться в Великобританию и встретиться с полицией он не готов, так как для этого, по его словам, уже слишком поздно.
Я сама была студенткой, когда было обнаружено тело Мартины, и новости об этом происшествии шокировали меня, тем более что главным подозреваемым в ее убийстве был йеменец — а я тоже из Йемена.
Поэтому, когда я в 2011 году начала работать на Би-би-си журналистом, это была одна из первых тем, за которую я взялась. Я хотела прежде всего найти ответы на вопросы, которые остались у родных Мартины. Они считают, что ее смерть стала проверкой международного права на эффективность. У Великобритании нет договора об экстрадиции с Йеменом.
Но только в прошлом году мне наконец удалось установить контакт с Фаруком Абдулхаком. Мое общение с ним началось через социальные сети. За эти годы к нему обращались сотни журналистов, но он их всех игнорировал. Однако мои йеменские корни помогли мне завоевать его доверие. Через десять дней после того, как мы впервые начали переписываться, он прислал мне первое откровенное сообщение.
«Я кое-что сделал, когда был моложе, это была ошибка», — написал он.
Мы переписывались пять месяцев, и он отправил мне тысячи сообщений и сотни голосовых записей, но ни разу не упомянул имя Мартины и ее смерть, предпочитая термины «инцидент» или «несчастный случай».
При этом из отчета коронера было известно, какой ужасной смертью умерла норвежская студентка — в результате «сдавливания шеи». На ее теле было 43 пореза и ссадины.. Как написал коронер, «многие из них выглядели как типичные травмы насильственного характера или полученные при сопротивлении».
/nginx/o/2023/04/01/15230375t1h5a24.jpg)
Фарук и Мартина оба учились в бизнес-школе Риджентс в Лондоне, и Мартина мечтала о карьере финансиста в британской столице. В последний раз ее друзья видели ее живой ранним утром 14 марта 2008 года в эксклюзивном ночном клубе «Мэддокс» в районе Мейфэр, где она и Фарук праздновали сдачу экзаменов.
Эти друзья говорят, что Фарук тогда предложил устроить вечеринку в своей квартире на Грейт-Портленд-стрит в центре Лондона. Сами они не пошли, потому что слишком устали, но говорят, что Мартина захотела продолжить праздновать.
Камера видеонаблюдения показывает, как она выходит из клуба с Фаруком в 02:59. Свидетелей того, что произошло дальше, нет. К восходу солнца она будет мертва, хотя ее тело найдут только через двое суток. К этому времени Фарук бежал из Великобритании рейсом в Каир. Затем он сел на частный самолет своего отца и улетел в Йемен. Адвокат Фарука уверял, что он невиновен в убийстве.
Фарук - не простой йеменец. В детстве он жил в США и Египте. Он - сын Шахера Абдулака, одного из самых богатых и влиятельных людей Йемена. Абдулхак-старший построил бизнес-империю, которая торговала сахаром, безалкогольными напитками, нефтью и оружием, и был близким другом тогдашнего президента Али Абдуллы Салеха.
Когда я впервые попыталась поговорить с Фаруком в 2011 году, я провела несколько месяцев в Йемене, разыскивая его. Но мне пришлось покинуть страну, так как власти предупредили меня, чтобы я перестала заниматься этой историей.
В феврале 2022 года я решила снова заняться этим делом — из Лондона. К этому времени отец Фарука умер, а президент Салех ушел в отставку. Я подумала, что теперь, может быть, удастся разговорить Фарука.
Но я понимала, что это будет нелегко. Когда мой друг достал его номер, я отправила ему сообщение через несколько разных приложений, но не получила ответа. И тут мой друг заметил, что Абдулхак пользуется приложением Snapchat.
/nginx/o/2023/04/01/15230376t1h7614.jpg)
Я отправила ему сообщение, и он ответил в течение нескольких секунд. Его первый вопрос был, откуда я. Я назвала ему богатый йеменский район, в котором я выросла, предполагая, что он, вероятно, тоже живет там. Я была права. В нем сразу же проснулся интерес.
Я вступила с ним в диалог, мне предстояло завоевать его доверие, ведь я никогда не скрывала своей профессии - в наших первых беседах я сказала ему, что я журналист.
Наши разговоры сначала были просто о нашем схожем прошлом. Несмотря на его невероятное богатство, у нас было много общего. Мы обменялись историями об отпусках на одних и тех же швейцарских лыжных курортах, учебе за границей и местах, которые нам обоим нравились в Лондоне.
И тут он начал раскрываться.
«Я кое-что сделал, когда был моложе. Это была ошибка, — написал он. - Я сказал тебе свое настоящее имя, я не могу поехать в Великобританию из-за того, что там произошло».
«Единственное, что меня пугает, - это то, что ты сказала мне, что ты писатель и журналист. Ты последний человек, с которым я должен говорить», - продолжил Абдулхак.
То, насколько быстро он начал мне доверять, может показаться удивительным, но имейте в виду, что Фарук очень одинок. Вся его семья живет за пределами Йемена, включая его теперь уже бывшую жену и дочь, бежавших от разрушительной гражданской войны в стране. Но он не осмеливается навестить их, опасаясь ареста.
Никто из его друзей, с которыми я разговаривала во время расследования, ничего о нем не слышал с тех пор, как он сбежал. Хотя все они сказали, что были шокированы, когда прочитали о смерти Мартины, и что предположения о его причастности казались им неправдоподобными.
/nginx/o/2023/04/01/15230377t1h8521.jpg)
Теперь, когда Фарук, как мне показалось, был готов разговориться, я ясно дала ему понять, что работаю на Би-би-си и хочу придать его историю огласке.
Удивительно, но это его не смутило.
Поэтому я попросила его рассказать подробнее, что он имел в виду, когда писал мне об ошибке, о которой сожалеет. Он ответил:
«1. Я глубоко сожалею о том несчастном случае. 2. сожалею, что, приехал сюда [в Йемен] — я должен был остаться и понести ответственность».
Одновременно с перепиской с Фаруком я брала интервью у других людей, связанных с этим делом, включая отца и ближайших друзей Мартины. Из-за этого расследование стало одним из самых сложных, над которыми я когда-либо работала. В то спмое время, когда я разговаривала с людьми, чья жизнь рухнула после смерти Мартины, с людьми, которые требовали ответов, мой телефон постоянно пищал - приходили сообщения от Фарука.
Подруги Мартины Нина Бранцег и Сесили Даль были с ней в ночном клубе «Мэддокс» в ночь ее смерти. Сесили была знакома с Фаруком и Мартиной и говорит, что они были друзьями. Но в тот вечер, по ее словам, он казался другим - рассердился, когда один из них сфотографировал его и Мартину, хотя Мартина, казалось, не замечала ничего необычного.
Тале Лассен, другая подруга Мартины, говорит, что Фарук однажды пытался поцеловать Мартину, и она сказала ему, что ей это не интересно. На самом деле, говорит она, Мартина часто ночевала в его квартире, так как она находилась в центре города. Камера видеонаблюдения показывает, как она выходит из клуба под руку с Фаруком.
Когда Мартина на следующий день не вернулась домой, ее друзья заявили о ее пропаже. Они говорят, что полиция начала серьезно относиться к делу, только когда кто-то заметил, что Фарук удалил свой аккаунт в Facebook, . Они обыскали квартиру Фарука и быстро нашли ее полуобнаженное тело в подвале его дома.
К этому времени он бежал из Великобритании. Полиция знала, что Фарук улетел пассажирским рейсом из Лондона в Каир, но не располагала подробными сведениями о его побеге.
/nginx/o/2023/04/01/15230378t1hcb01.jpg)
Мне удалось разыскать одного из ближайших друзей отца Фарука в Лондоне — человека, которого я называю Самир. Он сказал мне, что рано утром 14 марта ему позвонил Фарук и попросил денег, сказав, что ему срочно нужно домой в Каир, а его кредитные карты не работают. Самир говорит, что, пока он собирал деньги, Фарук потерял сознание на диване, и пришлось вылить ему на лицо ледяную воду, чтобы привести его в чувство.
«Как будто он был под чем-то», — говорит мне Самир.
Он говорит, что Фарук купил билет на ближайший рейс в Каир, и мы знаем, что оттуда отец перевез его в Йемен — туда, где Фарук никогда раньше не жил, но откуда его невозможно было выдать.
Об этом я говорила далее с другим другом отца Фарука — иорданским бизнесменом Абдулаем Аль Меджали.
«Его сын хотел поехать в Англию, прийти в суд и защищать себя, — сказал он мне. - Но отец посоветовал ему не впутываться в это дело и сидеть в Йемене».
Джессика Уодсворт, в то время ведущий следователь лондонской полиции по этому делу, признает, что пришла в отчаяние, когда стало известно, куда пропал Фарук.
«Конечно, потому что шанс был упущен. Мне никогда не приходилось расследовать убийство, когда через три-четыре дня вы понимаете, что ваш подозреваемый недосягаем», — говорит она.
/nginx/o/2023/04/01/15230379t1hb8cb.jpg)
Когда родные Мартины прилетели из Норвегии в Лондон, полиция встретила их этой новостью.
«Для меня, как для родителя, это был самый тяжелый момент в моей жизни. Меня почти физически разрывало на куски», - говорит отец Мартины, Одд Петтер Магнуссен.
Одд Петтер в 2010 году написал письмо королеве Елизавете. Она передала его просьбу о помощи тогдашнему мэру Лондона Борису Джонсону. Несколько сменявшихся правительств Великобритании одно за другим заверяли Одда Петтера, что сделают все для раскрытия убийства. Я поддерживала с ним регулярную связь в течение последних 12 лет и всегда обещала попытаться разобраться в том, что случилось с его дочерью.
И теперь у меня наконец появилась возможность услышать рассказ Фарука о той ночи. Примерно через месяц после начала нашей переписки я начала расспрашивать его напрямую.
Н: «Ты хочешь рассказать мне, что случилось?»
Ф: «Я не знаю, что случилось, все как в тумане».
Ф: «У меня время от времени возникают воспоминания».
Ф: «Если я чувствую запах определенных женских духов, мне становится не по себе».
Наконец, я поговорила с ним по телефону. Я спросила его, собирается ли он вернуться в Великобританию, чтобы понести ответственность за смерть Мартины.
«Я не думаю, что правосудие восторжествует, — сказал он мне. — Я считаю, что система уголовного правосудия там [в Великобритании] сильно предвзята. Я считаю, что они захотят выставить меня сыном араба, сыном богача… уже слишком поздно».
Я полетела в Йемен, чтобы попытаться увидеться с ним лично, но, когда я туда приехала, он сказал мне, что встретится со мной только в своем доме. На такой риск я не была готова пойти.
Я рассказала ему, как отчаянно отец Мартины хочет узнать, что произошло.
«Как мужчина, как человек, как порядочный человек, я думаю, что кто-то должен это сделать», — сказал он по телефону. Но затем продолжил: «О некоторых вещах лучше не говорить. Дело в том, что, поскольку я не помню, что произошло, мне действительно нечего сказать».
Вернувшись в Лондон, я снова попыталась докопаться до истины, написав ему, что все же хотела бы знать, что случилось.
И тогда он ответил: «Это был просто несчастный случай. Ничего гнусного. Просто несчастный случай во время секса».
Он продолжил: «Никто не знает правды, потому что я сам мало что помню».
Когда я спросила его, в чем причина, он ответил всего одним словом: «Кокаин».
Я спросила его, разговаривал ли он когда-нибудь со здешним адвокатом. Он сказал, что разговаривал.
«Поверьте мне, с юридической точки зрения мне [конец], — написал он. - [Потому что] я покинул страну, и тело было перемещено».
Я спросила его, почему он переместил тело.
«Я не помню», — ответил он.
Я спросила его, думал ли он о том, чтобы сдаться, и он сказал, что адвокаты посоветовали ему этого не делать, так как в этом случае ему грозит «самый суровый приговор».
«Слишком поздно, Наваль», - написал Фарук.
Во время наших разговоров я много раз просила его дать интервью под запись, но он отказывался.
Подошло время рассказать отцу Мартины о моей переписке с Фаруком.
Одду Петтеру было очень тяжело слушать запись телефонных разговоров. Он впервые услышал голос человека, подозреваемого в убийстве его дочери.
«Очевидно, что он не испытывает сочувствия к нашей семье и не проявляет никаких угрызений совести или чего-то в этом роде», — сказал отец Мартины.
Но он добавил, что новый канал связи с Фаруком вселил в него надежду того, что деле могут произойти сдвиги.
«Я оптимистично настроен, потому что теперь, в долгосрочной перспективе, может найтись решение… потому что мы можем с ним говорить. Я больше, чем когда-либо, убежден, что решение по этому делу будет найдено. Я просто надеюсь, что оно будет соответствовать моему пониманию морали».
Я спросила его, что он хотел бы сказать Фаруку.
«Возвращайся в Великобританию. Расскажи, что случилось с Мартиной. Потому что этого заслуживает не только Мартина, но и наша семья, - сказал Одд Петтер. - Единственно правильное, что здесь можно сделать, это, конечно, дать нам какую-то развязку этого дела. И себе тоже».
/nginx/o/2019/10/16/12659746t1hee98.png)
