/nginx/o/2023/04/08/15245328t1he6fe.jpg)
После подписания коалиционного договора на его участников обрушился шквал критики, связанный с крупным повышением налогов. Преподаватели Тартуского университета, доктора политических наук Стефано Брагироли и Андрей Макарычев находят, что фокус внимания критиков слишком сильно сосредоточен на социальной политике и что новое правительство проявит высокую степень преемственности с предыдущим курсом, но с более ярко выраженным либеральным подходом к политике и экономике.
Данный материал подготовлен в сотрудничестве Института Шютте Тартуского университета и портала Rus.Postimees.
А.М.: - Прошедшие парламентские выборы были первыми в Эстонии после начала полномасштабного вторжения России в Украину, и это наложило огромный отпечаток как на саму предвыборную кампанию, так и на последующую смену правящей коалиции. Соответственно, главным вызовом для нового состава правительства было нахождение - путем переговоров и компромиссов - оптимального баланса между безопасностью и социальным благополучием населения.
Лидеры победившей на выборах Партии Реформ не скрывали от своих избирателей, что резкое обострение всего спектра проблем безопасности ставит Эстонию в сложное и уязвимое положение, выход из которого потребует существенных затрат. Иными словами, безопасность - это общественное благо, но оно не бывает бесплатным. Это и увеличение расходов на оборону, включая закупки вооружения и размещение союзных войск на территории Эстонии, и повышенная готовность к чрезвычайным ситуациям, и многое другое.
Стратегическая солидарность внутри ЕС по таким вопросам, как климатические изменения, тоже потребует финансовых вложений. Критика оппозиционных партий в адрес более жесткой финансовой политики, предусмотренной в коалиционном договоре, вполне понятна и ожидаема, но она чрезмерно смещает фокус внимания с ключевых вопросов безопасности на социальные функции государства, что потенциально чревато подрывом баланса между этими двумя приоритетами.
С.Б.: - Хотелось бы отметить, что мандат доверия у нового правительства очень мощный. Достаточно сказать, что Кая Каллас получила рекордный процент голосов за всю историю независимой Эстонии. С политической точки зрения, результаты выборов свидетельствовали о новой либеральной «волне» в эстонском обществе, которая и привела к коалиции Партии Реформ, «Ээсти 200» и социал-демократов. Их нелиберальные оппоненты остались в численном меньшинстве.
В этом смысле новое правительство, скорее всего, окажется идеологически самым однородным с середины 1990-х годов. Это не гарантия долгого существования коалиции, но залог последовательной политики по либерализации Эстонии. Этот дух либерализма проявляется в акценте на индивидуальные права как ключевой элемент свободы, в том числе от излишнего вмешательства со стороны государства. Либеральным по своей сути является также упор на «зеленый переход» и на гендерное равенство.
Хотя вопросы налогообложения, бюджета и экономических приоритетов наиболее интенсивно обсуждались между партнерами по будущему правительству, коалиционный договор пытается соединить либеральную фискальную политику и инновационную экономику. Неолиберальный экономический подход проявляется в обещании устранить «налоговый горб» и в признании необходимости бюджетной экономии.
Эти меры несколько смягчаются вниманием к наиболее уязвимым слоям населения (в том числе через увеличение минимальной заработной платы), в чем чувствуется влияние социал-демократов. В целом, с моей точки зрения, преобладание неолиберальной повестки дня в экономике вряд ли уменьшит социальное неравенство и, вероятно, лишь частично сможет скомпенсировать новые затраты, связанные с войной России в Украине, для беднейших групп населения.
Что касается индивидуальных прав, то наиболее существенным элементом коалиционного соглашения стало согласие с инклюзивным определением брака как союза между двумя взрослыми людьми вне зависимости от пола, что потребует изменения в семейном законодательстве. За это четко выступали представители «Ээсти 200» и социал-демократов, в то время как реформисты были более разделены по этому вопросу.
Было бы логично ожидать, что соответствующие юридические изменения будут предприняты относительно оперативно, чтобы дать возможность обществу понять суть происходящего, но в то же время чтобы воспрепятствовать нелиберальной оппозиции воспользоваться этой темой на следующих местных или национальных выборах. Если юридическое решение по равному определению брака будет принято, это сделает Эстонию первой страной с либеральным законодательством в этой сфере в Центральной Европе и Балтии (пока в ЕС только Мальта и Словения легализовали однополые браки).
А.М.: - Что касается внешней политики, каких-то больших новаций от нового правительства я не ожидаю. Можно предположить, что усилится координация по многим параметрам с двумя другими странами Балтии, а также с Финляндией после ее вступления в НАТО. Это создает в целом достаточно благоприятный фон для Балтийского региона в плане его безопасности.
Мне кажется, что в отношении России новое руководство эстонского МИДа тоже будет искать баланс между поддержанием режима закрытой границы с одной стороны, и сохранением высокого уровня экспертизы по России с другой. Эстония может быть интересна и полезна своим союзникам в значительной степени из-за своих аналитических ресурсов, которые позволяют адекватно понимать происходящее внутри России и своевременно реагировать на любые перемены.
С.Б.: - Важно в этой связи, что уходящее правительство оставило наследие в виде безоговорочной поддержки Украины. Предыдущее правительство потратило 1% эстонского валового национального продукта на конкретную помощь ей, в том числе военную. Причем если в ходе выборов в других странах ЕС - например, в Швеции и Финляндии, не говоря уже об Италии или Франции - украинская тема обсуждалась преимущественно в экономических и финансовых категориях, как дополнительное бремя для общества, то в Эстонии она однозначно рассматривается как проблема, напрямую связанная с национальной безопасностью.
Характерно, что коалиционный договор начинается с главы «Национальная оборона и всеобъемлющая безопасность». Как можно понять из сообщений медиа, решение о направлении 3 процентов бюджета на военные нужды не вызвало ни разногласий среди партнеров по коалиции, ни большого раздражения в обществе. Из этого можно сделать вывод, что попытки EKRE (и в меньшей степени центристов) сыграть на потенциальном недовольстве населения экономическими трудностями и высокой инфляцией за последний год не привели к результатам.
А.М.: - Да, это касается и русскоязычных избирателей. Cразу после оглашения результатов выборов несколько недель назад многие эстонцы были удивлены большим количеством голосов, которые в Ида-Вирумаа получили два кандидата, выступавшие с очевидно пророссийскими взглядами. Казалось, можно было ожидать, что новое правительство воспримет это как сигнал для разработки какой-то особой политики в отношении этого региона, тем более что в Нарве многие местные избиратели живут с надеждой на получение некого эксклюзива от Таллинна.
Эксклюзива не получилось, зато Айво Петерсон, вернувшись из поездки на оккупированные Россией территории Украины, отправился за решетку по обвинению в деятельности, наносящей ущерб эстонскому государству.
/nginx/o/2023/03/06/15184348t1ha2bd.jpg)
Если признание особого статуса Ида-Вирумаа и состоялось, то в весьма мягком варианте - новое правительство назначит своего представителя на северо-восток Эстонии. Это решение скорее бюрократическое, причем с непонятными функциями: будет ли этот чиновник выполнять надзорные функции (что может не очень понравиться местным политикам), или стараться играть роль посредника между часто конфликтующими друг с другом группами? Другим «мягким» сигналом стало обещание правительства не форсировать отказ от сланцевой промышленности – это своего рода промежуточный итог долгих и напряженных дискуссий на эту тему в Ида-Вирумаа.
С.Б.: - Подводя итог, можно сказать, что мы увидим в новом правительстве высокую степень преемственности с предыдущим курсом, но с более ярко выраженным либеральным подходом к политике и экономике. В этом состоит отличие Эстонии от некоторых наших балтийских соседей - в частности, от Польши, а также Швеции и Финляндии, в которых нелиберальные силы на последних выборах набрали больше голосов, чем раньше.