Полиция: мы не занимаемся воспитанием, оружием подростки решают конфликты крайне редко

• Полиция не занимается воспитанием детей, родители должны следить за социальной жизнью своего ребенка
• На сообщение о любом оружии в школе полиция всегда реагирует усиленным составом
• Работающий с подростками участковый полицейский должен проводить мало времени в своем кабинете

В конце прошлой недели Эстония была потрясена трагедией на стадионе в Арукюла, где в результате ножевых ранений погиб 19-летний юноша. В преступлении подозревается 18-летний молодой человек. О том, как часто в Эстонии происходят подобные преступления с участием молодых людей, что могут сделать полиция и общество, чтобы снизить вероятность таких трагедий, в студии Postimees рассказала участковый полицейский Ида-Харьюского отделения полиции Виктория Мюйриссепп.

- Можно ли сказать, что выяснение отношений с помощью холодного оружия между подростками или уже совершеннолетними, но еще совсем молодыми людьми, это все-таки крайне редкая практика для Эстонии, что случай в Арукюла - это почти нонсенс? Или же такие случаи происходят достаточно часто, просто они не приводят к настолько тяжелым последствиям, и поэтому общественность на них толком не обращает внимания или даже не всегда узнает о них?

- Сразу хочу вас успокоить: какой-то глобальной проблемы с подобного рода случаями в Эстонии не наблюдается. Например, если мы обратимся к статистике, то в 2003 году в Эстонии было зафиксировано около 140 убийств. К концу прошлого десятилетия ситуация изменилась так, что число совершаемых в год убийств сократилось примерно до двадцати.

Правда, это все равно много, потому что ведь Эстония - совсем маленькая страна. Мне очень жаль, что у нас до сих пор происходят убийства, но в то же время можно заметить позитивную тенденцию по снижению количества убийств.

Также очень важно заметить, что раскрываемость убийств за последние шесть лет максимально приблизилась к стопроцентному показателю. В Эстонии крайне редко происходят такие убийства, когда преступник и жертва не знакомы друг с другом. Практически всегда такие трагедии происходят с участием людей, которые знают друг друга.

Поэтому ни в коем случае нельзя сказать, что такие тяжелые преступления в Эстонии являются какой-то системной проблемой. И если мы говорим конкретно о молодых людях, то тяжелые преступления ими совершаются тоже очень редко. Скорее, для молодежи характерны другие типы преступлений и правонарушений.

- В прессе пишут, что, по словам местных жителей, подозреваемый в преступлении в Арукюла был проблемным молодым человеком, который всегда таскал с собой нож. Если говорить о такой ситуации на универсальном уровне, то на ком в подобных случаях лежит главная моральная ответственность за произошедшее? Виноваты ли прежде всего те люди, которые знают о чьих-то опасных привычках, но не сообщают об этом в полицию, и какие возможности есть у полиции, если к ней не поступило таких сигналов от населения?

- Давайте начнет с того, что полиция - не знаю, к сожалению или к счастью - не занимается воспитанием детей. Порядок же поведения в общественных местах у нас определяется законодательством. В котором есть статья, согласно которой каждый человек, который находится в общественном месте, отвечает за общественный порядок.

Если же будем говорить об ответственности полиции, то я сразу скажу, что мы действуем комплексно. В первую очередь ответственность за воспитание своих детей лежит на родителях. Родители могут провести какую-то превентивную работу со своим ребенком подросткового возраста. Для этого нужно находить контакт со своим ребенком, быть готовым его выслушать.

Причем даже в том случае, если родителям придется выслушать вещи, которые они и не очень-то хотят слышать. Однако слушать своего ребенка необходимо, нужно спокойно реагировать и действовать по ситуации.

Очень важно следить за тем, какую социальную жизнь ведет ребенок, с кем он общается. Кроме того, в современном обществе очень большая часть жизни подростков происходит в интернете. Нужно отслеживать, в каких группах состоит в социальных сетях подросток, чем он занимается в интернете, что он выставляет в своих аккаунтах.

Но это не должно выглядеть как карательная мера. Нельзя просто отбирать телефон у ребенка и смотреть, что он в этом телефоне делает, нельзя без спроса читать его сообщения. Нет, нужно стараться установить доверие, делать так, чтобы ребенку самому хотелось показать, чем он интересуется.

- Практически в каждом сообщении о насилии полиция подчеркивает, что инцидент произошел на фоне очень сильного злоупотребления алкоголем со стороны его участников. Можно ли сказать, что когда речь идет именно о компаниях молодежи, алкоголь даже чаще провоцирует насилие, чем когда речь идет о более зрелых людях?

- Ну, если говорить конкретно о случае в Арукюла, то нужно заметить, что главные участники этого события были все-таки совершеннолетними. То есть эти люди вполне легально могли купить себе алкоголь.

Если же мы будем рассматривать проблему комплексно, то случаи тяжелого насилия происходят в Эстонии чаще всего, повторюсь, с участием знакомых друг другу людей, а также с участием людей, употребивших спиртное. Часто происходит так, что между знакомыми людьми есть какие-то незакрытые конфликты, и в алкогольном опьянении эти люди утрачивают способность решать эти конфликты вербально. И именно тогда происходит физическое насилие.

- Недавно в эстонской прессе упоминалось о случае в одной из школ на юге Эстонии, где семиклассник пришел в школу с кастетом и стал бить им других учащихся. Мы не будем касаться конкретно этого инцидента, но я хочу спросить вас, насколько часты случаи подобного террора со стороны проблемных учеников в школьной системе Эстонии, как должны действовать администрации учебных заведений в таких случаях, как должно выстраиваться их сотрудничество в решении и предотвращении таких кризисов с полицией?

- Такие случаи совершенно точно не настолько часты, чтобы это можно было назвать какой-то общей практикой. Общей практикой скорее можно назвать курение электронных сигарет и употребление школьниками алкоголя. Достаточно часто школьники позволяют себе какие-то незначительные правонарушения, но никак не насилие с использованием оружия.

Появление оружия в школе воспринимается полицией как очень серьезный сигнал, и полиция реагирует в таких случаях усиленным составом. Но это происходит редко. Однако если у работников школы уже есть какие-то звоночки насчет того, что поведение какого-то проблемного подростка вызывает тревогу, что он, возможно, готов совершить что-то опасное, то для начала самой разумной мерой выглядит обращение учителя к социальному педагогу.

Можно сначала попытаться решить проблему внутри школы. Если же становится ясно, что решить проблему внутри школы невозможно, тогда есть смысл обратиться за помощью в полицию. Однако обращение в полицию все равно не означает, что решение этой проблемы возлагается теперь только на плечи полицейских.

Мы вступаем в таких случаях в тесный контакт с работниками школы, с родителями проблемного подростка, с самим этим подростком. С его друзьями. Привлекаем к сотрудничеству организации-партнеры, которые могут обеспечить оказание подростку психологической помощи. С помощью таких действий удается предотвратить какую-то еще толком не возникшую проблему, предотвратить совершение какого-то правонарушения.

Чаще всего корни возникающих проблем нужно искать в семье. Иногда бывает и так, что конкретный подросток имеет серьезные психические прооблемы. И ему нужна помощь, чтобы их решить.

- Каков ежедневный характер труда участкового полицейского, каков формат той профилактической работы, которую он ведет? Где по большей части проводится эта работа? Кажется, участковых полицейских часто сравнивают с семейными врачами, но семейные врачи сейчас редко принимают вызовы на дом, они чаще консультируют по телефону и ведут прием пациентов в своем кабинете. Наверное, участковый полицейский такой роскоши позволить себе не может, приходится часто работать «в поле»?

- Если говорить об участковых полицейских, то в их случае работа в кабинетах - это даже не роскошь, это, скорее, тот фактор, из-за которого работа будет выполнена плохо. Особенно это справедливо тогда, когда речь идет о работе с подростками.

Мы очень часто ходим в школы, причем мы приходим даже в первые классы, где проводим какие-то профилактические занятия. Приходим к детям постарше, чтобы рассказать о разных типах правонарушений, о том, чем чревато их совершение, к каким последствиям это может привести.

Мы иногда выезжаем на место по какому-то сигналу. Мы, конечно, не патрульные полицейские, чтобы ездить по вызову, но иногда мы отправляемся по какому-то адресу после того, как там побывал патруль, чтобы детальнее заняться проблемой, довести ее решение до конца.

Иногда мы приходим в семьи после просьбы родителей, считающих, что у них есть какие-то проблемы с ребенком. В общем, наша работа точно не выглядит так, что мы сидим в участке и разговариваем с людьми по телефону. Если ты работаешь с подростками, так работать совершенно точно нельзя, потому что от такой работы не будет никакого результата.

- В последние годы очень много говорится о проблеме буллинга в школах Эстонии, часто приобретающего не столько физическое, сколько психологическое измерение. Когда у насилия нет своего рода «вещественных доказательств», тяжело ли с ним бороться? Часто ли участковым полицейским приходится заниматься случаями травли в школах, оказания психологического давления?

- Да, полиции приходится заниматься этой проблемой довольно часто. За каждым участковым закреплена определенная школа, за которую он отвечает, с которой он делает, по сути, совместную работу.

Контакт между школой и участковым полицейским постоянен, и если где-то возникают связанные с буллингом проблемы, то мы о них очень быстро узнаем. Работа с подростками находится у участковых полицейских в приоритете, так что мы реагируем на подобные сигналы очень быстро.

При этом задача участковых полицейских - не в том, чтобы наказать какого-то подростка, не в том, чтобы начать какое-то уголовное производство. Задача участкового полицейского состоит в том, чтобы разобраться в ситуации комплексно и обеспечить участникам какого-то конфликта помощь. Причем часто не только жертве, но и ее обидчику. Необходимо разобраться в том, почему жертва стала жертвой, а обидчик стал обидчиком. С помощью своих партнеров, например, службы защиты детей, мы решаем эту задачи.

Смотрите запись полной версии беседы!