Российскую оппозицию пугает, что Украина после войны потребует очень много
Никакой конкретной программы того, как эта «новая Россия» будет выплачивать репарации, сотрудничать с международным правосудием, выводить из состава РФ аннексированные территории и обеспечивать принципы федеративного устройства, пока просто не существует. Более того, для некоторой части российских либералов неприемлема популярная на Западе идея о том, что определение победы в войне должна дать сама Украина: а что, если она пойдет слишком далеко в своих амбициях? Вероятно, многие россияне почему-то полагают, что мнение самой России на этот счет носит более весомый характер.
Большинство российских интеллектуалов, нацеленных на перемены и понимающих их необходимость, тем не менее, полагаются на сценарий появления и прихода к власти неких позитивных сил, которые якобы вызревают в рамках нынешнего режима. Соответственно, ориентация на эти пока никому не ведомые силы представляется более важной задачей, чем прямая и конкретная помощь Украине в отражении агрессии и соответствующее встраивание в тот консенсус, который медленно, но верно формируется в ЕС и НАТО по этому вопросу.
Даже если исходить из того, что российская антипутинская оппозиция и украинское гражданское общество борются против одного врага, общих точек соприкосновения между ними пока не видно. Украинцы считают, что русским хватит везде говорить о проблемах России, и надо начать практически помогать Украине выиграть эту войну. Проблема в том, что даже те русские, кто желает смены власти в Москве, не готовы публично призвать к нанесению военного поражения России.
И этa двусмысленность становится особенно очевидной, когда российские либералы выходят из своего русскоязычного «пузыря» и начинают общаться с евроатлантической аудиторией. В конечном итоге речь идет о том, останется ли российская оппозиция своего рода «вещью в себе», ориентированной на российскую повестку, или сможет стать частью более широких западных дебатов о послевоенном будущем Европы.