Выступая 17 апреля на «Философском соборе», организованном ультраправым философом Александром Дугиным, глава контрольно-аналитической службы Московской патриархии епископ Савва (Тутунов) творчески развил мысль патриарха Кирилла, что все российские воины, участвующие в войне, становятся мучениками и попадают прямиком в рай. «Эти люди убивают ближнего, - признает Савва, - но они берут это на себя, чтобы спасти других ближних». Об этом пишет Новая газета. Европа.
Мысль для церкви на самом деле нетривиальная: Иисус Христос, который именуется Спасителем всех людей, как известно, не убил ради спасения ни одного ближнего, а сам пошел на крест и принес себя в жертву. «В христианской традиции человек становится мучеником, отказываясь совершать грех, - комментирует отец Александр Шрамко, минский священник, один из лидеров белорусского духовного сопротивления. - Здесь же [у епископа Саввы] прославляется мученичество греха и порока».
Но нетривиален и сам епископ Савва.
Когда патриарх Кирилл (Гундяев) начинал реформу управления Московской Патриархией, он вдохновлялся примером Римской церкви. Так в структуре РПЦ появился свой аналог Святой инквизиции - Контрольно-аналитическая служба Управления делами Московской Патриархии (КАС УДМП). Согласно Уставу РПЦ, эта служба и опасна, и трудна: она занимается «рассмотрением дел, касающихся выявленных нарушений в епархиях… касающихся просрочки выполнения, невыполнения или частичного выполнения поручений, содержащихся в указах, резолюциях и распоряжениях патриарха и Священного Синода… осуществляет досудебное следствие» в рамках процедуры Высшего церковного суда. Напоминает прокуратуру и Следственный комитет в одном флаконе. С момента создания в июле 2010 года и по сей день
КАС УДМП возглавляет гражданин Франции и РФ Савва (Тутунов), выросший за эти годы из иеромонаха до епископа Зеленоградского.
Патриарха Кирилла не смущает, что его серым кардиналом является обладатель натовского паспорта, а Франция, со своей стороны, не обращает внимания на милитаристскую и местами ксенофобскую риторику своего гражданина, отбывшего около 20 лет назад на службу в Москву. Епископ Савва - «чистейший выразитель идеологии русского мечтательного величия и восторженного победобесия, замешенного на глубочайшем комплексе ущербности, - всего того, что и составляет идею «русского мира», не имеющего никакого отношения к реальной России и реальной русской (российской) жизни, более того, несущего этим объектам своей «любви» разрушение и гибель», - пишет минский священник Александр Шрамко.
Савва родился 19 февраля 1978 года в пригороде Парижа и был назван в миру Сергеем. Но связывать его происхождение со «старой доброй» русской эмиграцией можно лишь отчасти. Отец будущего епископа, Андрей Тутунов, родился и вырос в СССР, в семье известного советского художника Сергея Тутунова (1925-1998), а во Францию переехал буквально за несколько месяцев до рождения своего первенца Сергея. Андрей Тутунов и его брат Сергей (дядя нашего героя) в 1977 году познакомились с француженками русского происхождения, женились на них и смогли выехать во Францию. По материнской линии корни епископа Саввы восходят к родам Трубецких и Лопухиных, а его дядя был женат на Александре Осоргиной, дочери известного эмигрантского священника Михаила Осоргина.
Андрей Тутунов работал во Франции до 1989 года в качестве архитектора-реставратора: в частности, он реставрировал колокольню русского скита в Реймсе и келейный корпус Покровского женского монастыря в Бюсси-ан-От. Вернувшись в СССР, Андрей Тутунов добился более значительных успехов: разработал проекты реставрации музея-заповедника А. А. Блока в Шахматово под Москвой, трудился в Московском Кремле и консультировал множество епархий РПЦ. Его юный сын в 90-е оставался во Франции, получая среднее и высшее образование. Андрей Тутунов жестко критиковал подходы приходского духовенства РПЦ к реставрации памятников, оказавшихся в руках этой церкви: «Наши батюшки предпочитают штукатурить храмы цементом. Это просто гибель для строения… Батюшки очень любят ставить при ремонте в храме пластиковые окна. Это губит храм».
Потомок русских эмигрантов по имени Николай, хорошо знавший Тутуновых в Париже, вспоминает о «квартирном вопросе», который испортил отношения между ним и семьей будущего церковного «генпрокурора».
- В 1993 году Андрей Тутунов приватизировал квартиру моей тети Александры Медем, - вспоминает Николай в беседе с «Новой-Европа».
- В те годы это было обычной практикой: ходили по приходам, искали бедных стариков и предлагали за «пожизненное содержание» приватизировать их квартиры.
Весной 94-го года, выходя из церкви, тетя попала под автомобиль и погибла. А я как раз должен был с ней встретиться по просьбе моего отца… Узнав о ее смерти, я позвонил Андрею Тутунову и попросил его разрешения посетить квартиру тети и разобрать ее архив. Он очень плохо отреагировал, обвинив меня в намерении забрать себе квартиру. Кричал на меня, а после повесил трубку.
По словам Николая, семья брата Андрея Тутунова Сергея к тому же стала жертвой бандитских разборок: в 1992 году неизвестные сожгли его дачу под Москвой, где тогда находились двое детей. После этого Сергей предпочел вернуться во Францию.
Будущий епископ Савва начал свою церковную карьеру в 17-летнем возрасте, когда был посвящен в чин чтеца в русском Александро-Невском соборе Парижа, находившемся в то время в юрисдикции Константинопольского патриархата. Вскоре он решил отказаться от карьеры математика в университете Paris-Sud XI и вслед за папой «вернуться» в Россию. Несмотря на напряженные отношения между Русской архиепископией Константинопольского патриархата и РПЦ, в 1999–2001 годах Тутунов-младший отучился в Московской духовной семинарии, после чего в Париже принял монашество с именем Саввы. После этого еще четыре года учился в Московской духовной академии, где написал кандидатскую работу по каноническому праву - о Поместном соборе 1917–18 годов. В годы учебы перешел в юрисдикцию РПЦ, а по окончании академии пришел в Отдел внешних церковных связей, который тогда возглавлял митрополит Кирилл (Гундяев). Он и рукоположил молодого монаха парижского происхождения в сан иеродиакона, а потом и в сан иеромонаха.
В Отделе отец Савва отвечал за присоединение к Московскому патриархату Русской зарубежной церкви, которое инициировал лично Владимир Путин.
Вскоре после избрания Кирилла патриархом Савва возглавил КАС УДМП, совмещая эту работу с преподаванием канонического права в Московских духовных школах и с настоятельством в московском храме пророка Илии в Черкизове. Епископ рассказывает об этом времени как о периоде некоторых проблем со своей монашеской жизнью: «Вести особый монастырский образ жизни я вряд ли успевал бы. Настоятелем храма я являюсь… и я тоже грешник. У меня есть хорошие стороны и не очень, кто-то меня сильно не любит, считая меня плохим человеком и даже плохим христианином. Возможно, кто-то вообще не представляет, как я могу служить в Церкви».
Должность епископа Саввы в аппарате патриархии вообще-то не предполагает публичности. Изучать жалобы на епископов и проводить досудебное следствие лучше в тиши кабинета, с использованием защищенных каналов связи. Тем удивительнее публичная активность этого иерарха, которую он развил после 24 февраля 2022 года. Похоже, Савва старается «не за страх, а за совесть», выражая весьма радикальную даже по меркам РПЦ позицию по вопросам войны и мира, настоящей и грядущей судьбы России.
Роковое февральское решение Путина Савва принял восторженно: «Нам уже больше не 30 лет и не 100 лет. Нам снова более 1000 лет… Сегодня часы были перезапущены». Спустя год с небольшим на «Философском соборе» своего единомышленника Александра Дугина Савва будет говорить о его дочери Дарье и ее боевом друге Владлене Татарском (Максиме Фомине) как о святых: «Они граждане Царства Божия. Мы устремляемся туда [вслед за ними]… Он [Татарский] пришел к жизни будущего века». 8 апреля Савва лично отпел Татарского («раба Божия Максима») в Москве, где на могилу «героя» положили пригожинскую кувалду и отдали ему воинские почести. Напомним, самый яркий след, который оставил Татарский в памяти россиян и украинцев, - это его реплика на церемонии принятия «новых регионов» в состав РФ за полгода до собственной смерти: «Всех победим, всех убьем, всех, кого надо, ограбим. Всё будет, как мы любим».
Приход епископа Саввы в Москве принимает непосредственное участие в финансировании войны.
«Приход собрал средства и приобрел машину именно для морпехов… Работайте, братья», - написал епископ в своем телеграм-канале. Тех же россиян, которые пока в тылу, он призвал затянуть пояса и отказаться от привычного комфорта ради продолжения военных действий: «Речь идет о нежелании понести неизбежный в военное время психологический дискомфорт, когда растет напряжение, неспокойствие… Стремление к комфорту - это не то, ради чего можно умереть, поскольку смерть упраздняет саму комфортную жизнь».
Война, считает Савва, неизбежна, пока в мире есть «глобализм, левацкая идеология, попрание основ христианской нравственности, трансгуманизм». Эти темы он считает центральными в проповедях патриарха Кирилла последнего времени. По такой «православной» логике человечество заслуживает быть уничтоженным прежде, чем оно вступит на путь «трансгуманизма». «Это не война, а что-то более страшное и опасное, - продолжает Савва. - Не стоит кому-либо думать, что он сможет уклониться, отсидеться в тылу». Отказ от военных действий в Украине, «каждая попытка пренебречь словами Главы Государства» квалифицируется Саввой как «шаг в сторону национальной катастрофы». Его страшит раскол в среде путинистов: «Баталии правых («белых») и левых («красных») русских патриотов за еще не освобожденные Донбасс и Новороссию - это именно то, чему особенно радуются враги всего русского».
А еще в речах Саввы явственно проступает ксенофобия по отношению к мигрантам, замещающим в РФ отправляемое на фронт мужское население. «Беда может наступить очень быстро, - сигнализирует Савва. - А скорость развития ситуации и ее пассионарная составляющая намного сильнее, как кажется, у нас». Он постоянно обращается к теме «попыток вытеснить наш народ, подменить нашу страну» изнутри. Наряду с войной, по мнению Саввы, агрессия против России ведется в форме «безудержной миграции». Обилие пафоса в высказываниях епископа на эту тему компенсируется полным отсутствием конкретики: «Главная угроза - в размывании нашего мировоззрения, наших идеалов, наших устремлений. Нашей веры, кто бы какой ни придерживался». Стало быть, вер у нас много, но в то же время она одна, и нельзя позволить ее «размывать» мигрантам, которые, кстати, в большинстве своем исповедуют ислам, признаваемый епископом Саввой вполне традиционным для России.