Путин разрешил проводить «выборы» на оккупированных территориях несмотря на военное положение. Украина всю неделю подвергается массированным атакам с воздуха. Украинские судьи безнаказанно совершают преступления и привлечь их к ответственности некому. Эти темы больше всего обсуждались в Украине на минувшей неделе, пишет журналист Сергей Гармаш из Киева.
29 мая президент РФ Владимир Путин подписал закон, разрешающий проведение выборов и референдумов во время действия военного положения. В этот же день глава так называемой «ЛНР» Леонид Пасечник объявил о завершении отбора кандидатов на выборы от «Единой России».
Отбор начался еще 22 мая. Об этом Пасечник написал у себя в Телеграм-канале за несколько часов до легализации Путиным самих выборов. Еще до рассмотрения Госдумой РФ соответствующего законопроекта, 12-14 мая, Луганск и Донецк посетила глава ЦИК РФ Элла Памфилова которая уже тогда «ознакомилась с подготовкой к выборам 2023 года».
В Донецке было принято решение о формировании 615 участковых комиссий. То есть, избирательная кампания во всю шла, хотя сами выборы в регионах, где действует военное положение, на тот момент противоречили закону. Как видим, в России законы не определяют правила жизни, а лишь легализуют чьи-то решения, даже если на момент принятия эти решения являются противозаконными.
В сентябре, на оккупированных территориях Донецкой, Луганской, Запорожской и Херсонской областей Украины Москва намерена имитировать выборы в так называемые «народные советы». Причем, значение этому, казалось бы, чисто формальному процессу придается очень серьезное.
Именно к сентябрю, то есть к выборам, МВД России планирует завершить процесс выдачи паспортов на «новых территориях». Об этом заявила начальник управления по вопросам миграции МВД РФ Валентина Казакова. В Крыму, по ее же словам, процесс «паспортизации» длился два с половиной года, хотя людей там меньше, чем на Донбассе.
Возникает вопрос - зачем так спешить? Ведь после украинского контрнаступления, если оно произойдет до сентября, никаких выборов «на новых территориях» может уже и не быть. Ответ кроется в участившихся в последнее время в Москве и среди её агентов влияния на Западе разговорах о завершении конфликта «мирными переговорами».
Так, 27 мая замминистра иностранных дел РФ Михаил Галузин завил что «для достижения всеобъемлющего, справедливого и крепкого мира… Должны быть признаны новые территориальные реалии, сложившиеся в результате реализации права народов на самоопределение».
Москва все еще верит, что сможет затянуть конфликт настолько, что Запад вынудит Киев сесть за стол переговоров. После этого начнется привычное для Кремля жонглирование понятиями вроде «права народов на самоопределение»
Москве очень нужны формальные «выборы» и «референдумы». Да, они не имеют ничего общего с реальным волеизъявлением, но за восемь лет Минских соглашений Путина приучили к тому, что, когда Западу очень хочется не замечать, он умеет не замечать очевидного.
Что касается вероятного контрнаступления, то в новый закон вписали возможность проводить выборы и на всей территории, где введено военное положение, и на ее отдельных участках. Очевидно надеются, что вся оккупированная территория до сентября освобождена не будет. Можно будет провести «выборы» в одном селе и объявить, что они состоялись во всей «республике». Это мы уже проходили.
Кстати, о контрнаступлении. 25 мая советник главы Офиса президента Михаил Подоляк заявил в интервью итальянскому телеканалу, что оно уже началось: «Контрнаступление уже продолжается несколько дней, это интенсивная война на 1500 километрах границы, но действия уже начались».
На фоне многомесячного ожидания очередного прорыва на фронте, эти слова вызвали недоумение в обществе, поскольку никакой особой активности никто не заметил. Подоляку позднее пришлось добавлять у себя в Телеграме, что «интенсивное уничтожение логистического обеспечения противника – это тоже контрнаступление».
Уничтожение логистики оккупантов действительно активизировалось. Тезис о том, что это не будет какое-то одно событие в конкретное время конкретного дня, а будут десятки разных действий по уничтожению оккупационных войск РФ на разных направлениях, выглядит вполне реалистичным.
Секретарь Совбеза Украины Алексей Данилов в интервью ВВС снова вернул контрнаступление в разряд ожидаемого «последнего и решительного» заявив, что еще ничего не началось, а «уничтожение российских центров управления и российской военной техники было заданием ВСУ с 24 февраля прошлого года».
26 мая Главное управление разведки предупредило (или упредило), что «в ближайшие часы» россияне совершат масштабную провокацию на захваченной ими Запорожской атомной электростанции. По данным разведки планировался «украинский» удар по АЭС и объявление утечки радиоактивных веществ.
«Цель акции – спровоцировать международное сообщество на проведение детального расследования, во время которого будут остановлены все боевые действия…», - а теперь внимание: «…Таким образом оккупанты надеются получить необходимую паузу, которую используют для перегруппировки оккупационного контингента и остановки украинского контрнаступления».
То есть, 26 мая, по данным ГУР, оккупанты собирались совершить провокацию, что «остановить украинское контрнаступление». Соответственно, оно или уже идет, или вот-вот начнется, что известно противнику, который хочет его остановить.
Скорее всего, именно с «этим» связаны и участившиеся в последнее время российские ракетно-дроновые атаки на Украину. Сирены воздушной тревоги в последнюю неделю стали для киевлян привычными. Под них мы засыпаем, с ними просыпаемся ночью, чтоб закрыть балкон и спать дальше, под них пьем утренний кофе.
Только в ночь на 30 мая силы ПВО сбили над Киевом более 20 российских беспилотников. В результате атаки дронов повреждена многоэтажка, один погибший, четверо госпитализированных. В предыдущую ночь Россия направила на Украину 37 крылатых ракет и 29 дронов-камикадзе. Все были сбиты.
28 мая россияне установили рекорд – отправили «братскому народу» смерть в виде сразу 59 иранских «шахедов». 58 из них были уничтожены. Генштаб ВСУ сообщил, что эта атака была направлена «на военные объекты и объекты критической инфраструктуры в центральных регионах страны, в частности, на Киевщину». Один человек погиб, есть разрушения.
Киев слишком большой, чтоб попадание в жилой дом как-то серьезно повлияло психологически на всех горожан. Если усиленные атаки рассчитаны не просто на запугивание, а еще на предотвращение давно ожидаемого контрнаступления, которое, то вряд ли рассчет правильный. ПВО стабильно сбивают более 90 % «братских приветов».
В то же время, украинский народ видит, чьим оружием его убивают. Президент Зеленский внес в Верховную Раду проект постановления о введении санкций против Ирана на 50 лет. Они включают полный запрет торговых операций, остановку транзита ресурсов, полеты и перевозки на территории Украины иранскими компаниями, а также делают невозможными выведение капиталов иранскими резидентами.
У украинских судей наступила в жизни «черная полоса». Напомню, 15 мая детективы НАБУ задержали председателя Верховного суда Украины Всеволода Князева. По данным следствия он получил в виде взятки без малого три миллиона долларов. Суд арестовал его до 14 июля с возможностью внесения залога в 107 миллионов гривен.
Теперь еще одна история. В ночь на 26 мая председатель районного суда Алексей Тандыр сбил насмерть нацгвардейца на блокпосту при въезде в столицу. Тот как раз устанавливал на трассе заграждения в связи с началом комендантского часа.
Как рассказывают очевидцы, судья был пьян, в его «Лексусе» валялись бутылки. Услышав, что нацгвардеец мертв, Тандыр заявил, что за рулем находился не он, а водитель, который «сбежал в кусты». Тест на алкоголь судья проходить отказался. Погибший был солдатом срочной службы и отцом троих детей. Его отец и брат воюют на фронте.
На фоне «дела Верховного суда» происшествие получило огромный общественный резонанс. Биологические образцы на установление алкогольного или наркотического опьянения были взяты принудительно, по санкции суда и Высший совет юстиции дал согласие на арест.
Судью Тандыра отправили под стражу до 21 июля без права выхода под залог. Ему предъявили подозрение в совершении ДТП со смертельным исходом в состоянии алкогольного опьянения, что подразумевает наказание в виде лишения свободы на срок от 5 до 10 лет.
Самое интересное, что аналитический центр Dejure сделал анализ, который показал, что среди тех, кто избежал наказания по этой статье, оказался большой процент судей. Избежать наказания им удалось как раз благодаря коллегам. Тот же судья Тандыр в 2021 году «отмазал» судью Дмитрия Усатова за совершение ДТП.
Другой судья закрыл дело того же Усатова, но уже за вождение в пьяном виде, «по срокам». То есть, сначала дело затягивалось теми же судами, а потом они его закрывали. Пострадавший от пьяного судьи Усатова водитель получил тяжелые травмы.
Такие случаи можно называть системой. При этом Dejure акцентирует, что ряд судей, совершивших подобные ДТП просто ушли в отставку на пожизненное содержание за счет госбюджета.
Горькая ирония в том, что сразу после убийства пьяным судьей нацгвардейца, тоже 26 мая, Пленум Верховного суда Украины избрал нового главу судебной ветви власти государства. Им стал председатель Кассационного уголовного суда Станислав Кравченко, который занимал этот пост с 2017 года. В 2017 году общественный совет добропорядочности пришел к выводу, что этот кандидат не соответствует критериям добропорядочности и профессиональной этики.
В 2003 году этот судья освободил из-под стражи Алексея Пукача, позднее осужденного за убийство журналиста Георгия Гонгадзе… Как говорится, комментарии излишни.
Справка об авторе
Сергей Гармаш – украинский журналист и писатель. Родился в г. Енакиево Донецкой области. Закончил Институт журналистики Киевского национального университета имени Тараса Шевченко. Работал корреспондентом Енакиевской независимой газеты «Панорама» (1991—1993);
редактором Енакиевского городского радио (1993–1996);
корреспондентом Радио «Свобода» в Донецкой области (1996–2004);
корреспондентом Интерфакс-Украина в Донецкой области (2001–2003).
С 2002 года – главный редактор интернет-издания «ОстроВ».
В мае 2014 года переехал в Киев.
С 9 июня 2020 года представлял Донецкую область в Трехсторонней контактной группе по мирному урегулированию ситуации на востоке Украины.
Лауреат премии имени Герда Буцериуса «Свободная пресса Восточной Европы» и кавалер ордена «За заслуги» III степени за весомый личный вклад в развитие украинской журналистики, многолетний добросовестный труд и высокое профессиональное мастерство.