/nginx/o/2022/10/10/14891343t1h6fb0.jpg)
Политолог и дед семерых внуков Рейн Таагепера рассуждает о влиянии закона на самоопределение и о том, какая семья в его представлении является образцовой.
Для меня образцовая семья - это мать, отец и трое детей, которые достаточно хорошо ладят между собой. Отец и мать состоят в браке до самой смерти, и в течение этого времени сексом ни с кем, помимо друг друга, не занимаются. Для матери очевидно, что она женщина, для отца - что он мужчина, а для детей - кто из них какого пола.
Мне и самому посчастливилось жить по этому образцу. А до меня так жили мои родители. И вплоть до сегодняшнего дня - мои дети. Последней разведенной во всей семье была моя глубоко религиозная тетя 85 лет. Такая вот семья, которую хоть помещай на обложку журнала, поддерживающего подобную модель (потихоньку стирая с фотографии тетю). Кстати, эта модель еще и помогает нации воспроизводиться, но идея рождения детей исключительно в качестве обязательства перед государством мне не по вкусу. Главное, что помощь моим детям в период их взросления приносила мне радость. Я думаю, что это было бы удовлетворением и для кого-то еще - в качестве передышки от экономических крысиных бегов.
Все могло сложиться иначе. Я мог бы остаться одиноким, бездетным или по ряду причин развестись. Но даже в этом случае, полагаю, я мог бы смириться с тем, что достижение целей не всегда зависит только от меня. Что касается других людей, то у них могут быть другие цели и потребности. Кто я такой, чтобы указывать им, чего они должны хотеть? И рождение детей - не единственный способ сохранения общества и его культуры. У многих видов животных бездетные особи растят потомство. У пчел практически все такие.
В Эстонии реальность такова, что половина всех детей рождается и растет вне брака, заключенного между мужчиной и женщиной. Существуют гражданский брак и другие формы сожительства. Есть люди, которые не вписываются в четко определенные рамки двух каст: «женщины» и «мужчины». Я принимаю это к сведению. Я должен принимать это к сведению, если хочу жить в реальном, а не воображаемом мире. Я должен признать, что у ребенка может быть благоприятная среда даже без брака между мужчиной и женщиной. И наоборот: отсутствовать в случае брака между мужчиной и женщиной. Закон тоже должен регулировать действительность. Там «супружество» не должно означать ничего иного, чем то, что оно буквально означает: союз с целью создания семьи.
То, чего другие люди хотят, и то, что они делают, находясь наедине, не должно меня беспокоить. До определенного момента. Но мне до сих пор не по себе, когда слово «брак» употребляется в отношении двух женщин или двух мужчин, потому что такого рода союза не было в моем детстве. Или так казалось. Не могло быть. Была мнимая действительность и реальная действительность. Я привык к такой картине мира, в которой люди относят себя к одной из двух каст, и ничего промежуточного или находящегося по ту сторону их определения не существует. Так проще, и это соответствует влечению, которое испытываю я сам. В конце концов, со времен детского сада меня скорее привлекали красивые девочки, а не красивые мальчики. И законы не шли вразрез с этой картиной.
Значительно увеличить количество детей можно было бы только путем распространения понимания, что воспитание детей приносит удовлетворение, является самореализацией
Теперь законодательство начало учитывать, что существуют и те, кто не чувствует себя попадающим под определение той или иной касты. Это усложняет ситуацию. Попытки, предпринятые до сих пор, не решили всех проблем. Насколько хорошо с этим справятся предложения нынешнего правительства, станет ясно только в процессе их реализации. В любом случае, не обуславливающую нежизнеспособно низкую численность детей не изменят: этому свидетельствует опыт других стран. Значительно увеличить количество детей можно было бы только путем распространения понимания, что воспитание детей приносит удовлетворение, является самореализацией.
Что поменяли бы предложения, выдвинутые правительством, в случае мужчины вроде меня, с так называемым обычным образом жизни? Кажется, я нахожусь под угрозой [вымирания], потому что у таких, как я, появились защитники. Если определить супружество как гендерно нейтральное, то, оглядываясь назад, гендерно нейтральным станет и мой собственный брак. С тем же успехом, как если бы я никогда не был женат на женщине. Это лишило бы мою жизнь чего-то очень важного. Лишило бы меня одной из основ самоопределения, самоопределения как мужчины.
Если бы мое самоопределение зависело от пунктика в законе, оно было бы очень слабым. С точки зрения биологии и физиологии, мое самоопределение гораздо более примитивно: я мечтаю о женщине и только о женщине. Новый закон же не запрещает мне этого. Если у кого-то другого это гетеросексуальное влечение выражено меньше, чем ему бы хотелось, для него было бы эффективнее лично обратиться за медицинской помощью - законодательства недостаточно. Он также может смириться, приняв тот факт, что вполне допустимо не вписываться в рамки одной или другой привычной касты.
Есть мнения, что этих двух каст не существует - что пол не определен биологически, а является лишь социальной «конструкцией», которую можно изменить с помощью закона или промывания мозгов. Мне понадобилась бы основательная промывка мозгов, чтобы я захотел мужчину вместо женщины. Один лишь закон не возымел бы никакого эффекта, лишь заставил бы скрытничать.
До сих пор вызов биологической природе пола бросала лишь трансгендерная часть ЛГБТ-сообщества, где даже лесбиянок и геев склонны считать сексистами, если они признают существование женщин и мужчин. Интересно, что теперь уже с совсем другого берега заявляют, будто бы для того, чтобы я мог определять себя как мужчина, биологической составляющей недостаточно. Не волнуйтесь, я останусь мужчиной, отцом и дедом, даже если по закону являюсь персоной, родителем и прародителем. В конце концов, дед - это и есть один из прародителей.