/nginx/o/2022/08/02/14733863t1h0e86.jpg)
Несколько недель назад в эстонских СМИ появилась новость, что Псково-Печерский монастырь, находящийся буквально в нескольких километрах от российско-эстонской границы, может получить статус лавры. Журналисты и эксперты по православию поспешили прокомментировать эту новость как действительно важную. Так ли это на самом деле, рассказывает теолог и исследователь православия, младший научный сотрудник Школы теологии и религиоведческих исследований Тартуского университета Андрей Шишков.
Начать надо с того, что никакой дискуссии и тем более решения о новом статусе Псково-Печерского монастыря нет. Журналисты зацепились за фразу, которую произнес бывший премьер-министр РФ (1999) Сергей Степашин во время своего визита в монастырь 16 мая 2023 года. Фраза звучит так: «После того, что случилось с Киево-Печерской лаврой, которую временно оккупировали, именно так называю, представители бандеровского руководства Украины, надо подумать, чтобы у нас была Псково-Печерская лавра. У нас это получится».
Степашин приехал в Печоры в качестве председателя попечительского совета «Фонда развития территорий», чтобы обсудить программу возрождения объектов культурного наследия в Псковской области. Также он возглавляет Императорское православное палестинское общество (с 2007) - неправительственную организацию, которая занимается гуманитарными проектами на Ближнем Востоке и фактически является инструментом «мягкой силы» российской власти в регионе.
Последняя крупная государственная должность, которую он занимал, - председатель Счетной палаты РФ (2000–2013). Сейчас он высокопоставленный отставник, не имеющий и тени былого влияния на политические процессы в России. Слова Степашина про статус лавры для Псково-Печерского монастыря надо понимать исключительно как жест вежливости в отношении принимающей стороны, основанный на игре слов: и там, и тут - Печерская.
В принципе статус лавры сам по себе ничего не дает. До 2022 года в юрисдикции Русской православной церкви (РПЦ) было пять лавр: две в России (Троице-Сергиева и Александро-Невская) и три в Украине (Киево-Печерская, Почаевская и Святогорская).
Четыре из них получили свой статус еще во времена Российской империи: так называли те монастыри, которые находились в прямом подчинении Святейшего синода - государственного органа, управлявшего тогда церковью. Святогорская лавра в Донецкой области получила этот статус в 2004 году по решению Синода Украинской православной церкви (УПЦ), входившей тогда на правах широкой автономии в состав РПЦ.
В России статус лавры не означает особого отношения и не повышает авторитет автоматически. Если Троице-Сергиева лавра - признанный центр российского православия, то Александро-Невская - не настолько. Оптина пустынь, Валаамский, Соловецкий, Дивеевский и тот же Псково-Печерский монастырь гораздо популярнее. Вряд ли в какой-то из этих монастырей ринутся паломники только потому, что его назвали лаврой.
В мае 2022 года УПЦ объявила о своей полной независимости, поэтому все три лавры уже тогда формально вышли из-под юрисдикции Москвы. В марте 2023 года украинское государство, в собственности которого находится Киево-Печерская лавра как музей-заповедник, не продлило договор с УПЦ и заключило его с Православной церковью Украины, созданной в 2018 году.
Сейчас обсуждается судьба Почаевской лавры, которую может постичь та же участь. Святогорская лавра сильно пострадала от российской артиллерии, часть братии монастыря погибла под обстрелами.
Сергей Степашин входит в группу в российской политической элите, которую иногда называют «афониты», по названию одного из духовных центров мирового православия - Святой горы Афон в Греции, куда высокопоставленные чиновники из России ежегодно ездили в паломничество. Появление этой традиции приписывают Владимиру Якунину, бывшему президенту «Российских железных дорог» (2005–2015). Кстати, именно его Фонд Андрея Первозванного привозит благодатный огонь из Иерусалима в Россию на Пасху. Он же был одним из спонсоров православного храма в Ласнамяэ.
«Афониты» очарованы Византией и считают Россию ее преемницей в роли хранителя православия. Византийское отношение к политической власти как сакральному институту, они переносят на современную российскую власть. Интересно, что в византийской иконографии императоров (не только святых, но даже еретиков), как правило, изображают с нимбами, что подчеркивает не личную святость, а священность института.
При этом, если власть, которой они служат, по определению - от Бога, то у врагов она - от сатаны, потому что он враг Бога и рода человеческого. Поэтому для них так важно убедить всех вокруг, что власть в Украине принадлежит сатанистам.
Среди известных «афонитов», помимо Степашина и Якунина, - губернатор Санкт-Петербурга Георгий Полтавченко. По проторенной ими дорожке на Афоне побывали в разное время нынешний министр обороны Сергей Шойгу, бывший генпрокурор Юрий Чайка и другие высокопоставленные чиновники. Туда дважды приезжал Владимир Путин - в 2005 и 2016 годах.
Второй визит сопровождался прямой трансляцией, которую организовал православный олигарх и владелец пропагандистского медиа «Царьград.ТВ» Константин Малофеев. Он попытался обставить происходящее как паломничество «православного императора» по святым местам.
У «афонитов» не очень хорошие отношения с патриархом Кириллом. Им чужд его тип духовности - не византийский, а скорее западный. Кирилл ни дня в своей жизни не жил в монастыре, своей карьерой он обязан митрополиту Ленинградскому Никодиму Ротову, церковному дипломату и экуменисту, скончавшемуся в ожидании приема у папы Римского. Он долгое время сам занимался экуменической деятельностью и прослыл модернистом.
Другое дело - митрополит Псковский Тихон Шевкунов. Именно с ним встречался Сергей Степашин 16 мая в Псково-Печерском монастыре. Тихон начинал свое церковное служение как раз в Псково-Печерском монастыре в 1982 году. Его духовником был архимандрит Иоанн Крестьянкин, один из самых почитаемых старцев своего времени.
На рубеже тысячелетий Шевкунов познакомился с Владимиром Путиным и в 2000 году сопровождал его в поездке в родной монастырь. Журналисты продолжают называть Шевкунова «духовником Путина», хотя никаких подтверждений этому не было и нет. При этом митрополит Тихон действительно входит в ближний круг президента, но не играет там заметной роли.
В 2008 году Шевкунов выпустил документальный фильм «Византийский урок: Гибель империи», который стал своеобразным манифестом русского православного византинизма. В нем он проводил алармистские параллели между современной Россией и Византией времен падения Константинополя в духе русского имперского ревизионизма и антизападничества. Фильм вышел в прайм-тайм на одном из центральных российских телеканалов и принес автору всероссийскую популярность.
Благодаря близости к Путину и поддержке среди православной политической элиты, Тихон Шевкунов на сегодняшний день - единственный архиерей в России, который может прямо оппонировать патриарху. Он финансово независим от Москвы, ведь у него есть государственные проекты. Среди них самый заметный - крупномасштабный мультимедийный проект «Россия - моя история», который включает 15 исторических парков в крупных городах, транслирующих в массы идеологический взгляд Кремля на историю России.
С началом войны в Украине Тихон стал одним из главных церковных пропагандистов военной кампании. Ему принадлежит совет российским солдатам убивать, но без ненависти к врагам. Сейчас исторические парки Шевкунова делают выставки по истории Украины в полном согласии со взглядом Путина на нее.
Тихона Шевкунова считают наиболее вероятным кандидатом на патриарший престол в будущем.
Заметное место в мировоззрении «афонитов» занимает то, что недавно российский пропагандист Егор Холмогоров назвал словом «агиополитика». Они рассматривают святые места и значимые священные артефакты как «центры силы», контроль над которыми дает преимущество - божественную помощь. Впрочем, этим грешили еще православные государственные деятели времен Российской империи, мечтавшие о кресте над Святой Софией в Константинополе, превращенной в XV веке в мечеть.
Нынешние попытки упрочить свое влияние на Святой Земле и Афоне - это вполне осознанная борьба православных политиков за контроль над святыми местами, где святыни становятся таким же важным ресурсом, как нефть и газ, а, может быть, и даже рассматриваются в качестве оружия стратегического назначения.
Недавно Владимир Путин подписал указ о передаче РПЦ двух значимых артефактов из музеев: раки для мощей Александра Невского из Эрмитажа в Александро-Невскую лавру и иконы Троицы авторства Андрея Рублева из Третьяковки в Троице-Сергиеву лавру. Это произошло как раз в момент напряженного ожидания украинского контрнаступления. Как сказал по этому поводу директор Эрмитажа Михаил Пиотровский: «В настоящий геополитический момент соединение мощей с гробницей на территории лавры приобретает особый смысл и имеет большое сакральное значение». Власти понадобились мощные магические обереги.
Киево-Печерская лавра была одним из таких «центров силы» и утрата контроля РПЦ над ней - это, конечно, большой удар для людей, мыслящих подобным образом. Примерно как вывод из строя энергоблока электростанции, которая подпитывает «духовный контур России». Отсюда может появиться желание найти замену и прокачать региональный «центр силы» до общенационального, чтобы он мог давать столько же «энергии». Только через формальное присвоение статуса лавры этого не добиться.
Подобная «священная геополитика» в принципе не чисто русское явление, его можно встретить и в греческом, и в сербском, и в других региональных и национальных версиях православия. Можно даже представить себе эстонскую версию, в которой Псково-Печерский монастырь рассматривается как утраченное «место силы», которое необходимо вернуть (ведь монастырь в 1920–1940 гг. находился на территории независимой Эстонии).
Общее в этом - инструментализация святынь, которые воспринимаются как своего рода проводники божественной силы. Но, с точки зрения православного вероучения, такое мировоззрение ложное, оно опирается на ошибочное понимание учения о благодати и представляет собой магическое стремление к обладанию божественным. Попросту говоря - суеверие.