:format(webp)/nginx/o/2023/05/17/15328611t1hec8f.jpg)
Война в Украине побудила огромное количество русскоговорящих людей по всему миру найти способы максимально дистанцироваться от российского государства-агрессора. О том, какими путями можно прийти к обретению для себя новой национальной идентичности, продолжая ощущать себя русским, пишет активист молодежной организации «Открытая республика», блогер Даниил Куракин.
Перед всеми русскоязычными людьми во всем мире с началом полномасштабного вторжения России в Украину так или иначе остро встал вопрос своей идентичности. Даже если человек говорит, что для него ничего не изменилось, на самом деле это наверняка не так. Появились новые вызовы. Многие люди по-настоящему стали задаваться вопросом: национальность - это только гены, или это прежде всего идентичность?
Для меня второй вариант кажется более верным, чем первый. У каждой нации на планете есть своя история, объединяющая ее культура, язык общения, даже локальные мемы, которые формируют ощущение принадлежности к этой нации. С моей точки зрения, если человек знает и понимает эту историю, чувствует местные особенности и солидарен со всем этим, он вполне может претендовать на то, чтобы быть полноценной частью этого национального сообщества. Иными словами, быть интегрированным в это общество.
Особыми маркерами являются знание языка и гражданство, потому что они наиболее видимы. Это, безусловно, важные атрибуты самоидентификации, но на основании своего опыта могу заявить, что ни превосходное знание языка, ни гражданство не делает человека ментально частью той нации, язык которой он выучил. Язык знать важно, но это что-то базовое, что позволяет элементарно общаться в той стране, где ты живешь, но овладев языком, ты не становишься в ментальном смысле частью общества, которое на этом языке говорит.
Гражданство выдается либо по рождению, либо после подтверждения лояльности государству, гражданином которого вы хотите стать. В случае Эстонии можно сказать, что большинство местных граждан РФ получили российское гражданство либо по той причине, что хотят себя идентифицировать с Россией, либо в силу того, что гражданство РФ было получить проще, чем эстонское. В первом случае особенно важно проверять лояльность таких людей к Эстонии, на чем и строится идея о том, что на период войны следует приостановить право голоса на выборах для этих людей.
Но ведь сегодня некоторые граждане РФ уже проклинают свой паспорт. Кризис идентичности у многих русскоязычных связан с банальным вопросом: хочет ли человек как-либо ассоциироваться со страной, которая топит деревни, бомбит города, убивает мирное население, депортирует детей и отбирает чужие территории, устраивая там откровенный геноцид? Тут важно отметить, что понятия «русскоязычный» и «русский» не равны между собой, но очень многие русские являются русскоязычными.
В самой России очень многие люди уже ответили для себя на этот вопрос, не говоря уже о тех русскоязычных людях, кто живет за границей. В России есть национальные республики, края, области, с которыми человек может себя ассоциировать в первую очередь. Из тех, кто уехал, многие ассоциирует себя непосредственно с новой страной пребывания, а кто-то вспомнил про своих предков, которые не были русскими, и теперь эти люди стараются ассоциировать себя именно со своими нерусскими корнями. В общем, есть люди, которые выбрали для себя другую идентичность, чтобы не ассоциировать себя с РФ, и нет ни малейшего повода для осуждения этих людей за такой выбор.
Я для себя на этот вопрос ответил таким образом, что в регистре народонаселения в графе «национальность» поменял venelane на eestlane. Я - гражданин Эстонии, чьи предки с одной стороны, представлявшие народность сету, жили здесь еще до советской оккупации, а с другой - переехали сюда из Карелии и Новгородчины. Но моя национальность строится прежде всего на идентичности с той страной, которая мне близка, и чью историю и особенности я не только знаю, но принимаю и отстаиваю. Поэтому я считаю себя эстонцем, а не русским, карелом или сету.
Соответственно, и русская идентичность, которую мне пытаются некоторые навязать, мне не близка, хотя я действительно родился и вырос в семье, которая идентифицировала себя как русскую, и чью идентичность до определенного возраста на себя принимал и я.
Но могут ли русские русскоязычные интегрироваться, не отказываясь от своего идентитета? Безусловно, могут. Быть русским - не означает поддерживать Россию, однако нужно быть готовым к тому, что в нынешнее время к русским во всем мире может наблюдаться предвзятое отношение. Но если вы понимаете причину этого, вы не будете на это обижаться, а, напротив, будете бороться со стереотипами, например, со стереотипом о том, что все русские - рашисты.
Если человек поймет, что такое рашизм, или русский фашизм, он будет бороться с ним. Термин «рашизм» не новый, однако он хорошо указывает на то, что не любят во многих русских жители других стран, особенно тех, что когда-то входили в состав России. Это высокомерное отношение к соседним странам, игнорирование суверенитета этих стран, навязывание своих правил в этих странах, и, наконец, все то, что Россия творит в Украине.
Отказ от подобного мышления - и есть верный путь к интеграции, если мы говорим, например, про Эстонию. Остаться русским, победив в себе рашизм, это действительно то, за что можно похвалить. Лично я стал проэстонским еще до войны, заметив, насколько Эстония в лучшую сторону отличается от все той же России. В Эстонии выше уровень жизни, больше зарплаты, в городах чище воздух, присутствует реальная демократия, свобода слова, соблюдаются все базовые права человека. Это недостижимый уровень сейчас для Российской Федерации, к которому, по правде говоря, она не особо-то и стремится.
Когда ты сравниваешь Эстонию с другими странами Европы, особенно восточной, ты понимаешь, что по большинству параметров мы обходим и их. Это вызывает определенное чувство гордости за свою страну и желание быть частью именно этого общества. И, самое главное, многим эстонцам нравится, когда кто-то со стороны понимает их.
Однако желание ассоциировать себя со своей страной может восприниматься в штыки той частью общества, от которой ты желаешь отвязаться. В моем случае - это практически все русское сообщество Эстонии, вешающее на меня ярлыки манкурта и интеграста, забывшего свои корни. Даже мое отношение к 9 мая уже делает меня в глазах таких людей предателем русских, хотя, опять же, я просто понимаю и защищаю историю Эстонии и отношение эстонцев к этому дню.
Интересно то, что эта градация «свой/чужой» имеет и обратный эффект. Отстаивая то же 9 мая как День Победы, русские, живущие в Эстонии, прямо говорят эстонцам: мы плевать хотели на вашу оккупацию, нам ближе наши танки. Эффект мы видим соответствующий: возникает недоверие к русским, и вполне закономерное.
Продолжая логическую цепочку, можно прийти к выводу, что раз русские оправдывают оккупацию Эстонии, значит, они придерживаются российской трактовки тех событий. В таком случае они могут и Россию в войне против Украины поддерживать. Отсюда строится концепция своеобразной проверки на лояльность Эстонии. Осуждаешь оккупацию - лоялен, оправдываешь - с тобой надо быть осторожнее.
Оправдание оккупации - это частный пример рашизма, это то самое, за что к русским сейчас относятся с недоверием, а стремление принять историю страны, в которой ты живешь - это частный пример интеграции.
Отношение к 9 мая отчасти действительно является признаком русской идентичности на данном этапе истории. Вся российская пропаганда строится на этом, и как не прискорбно это признавать, но она преуспела в такой деятельности, и должно пройти еще время после падения путинского режима, чтобы общество смогло принять, что помимо победы в 1945 году были и другие вещи, о которых в России знать сейчас не хотят, но со временем придется. Придется встать на место угнетенных народов, чтобы почувствовать то, что чувствовали они, избавившись от рашизма.
То, что я это все понял для себя, стало следствием моего изначального желания. Согласен, что может быть непросто стоять против давления, которое оказывает на тебя часть общества, к которой, как тебе казалось, ты принадлежишь. Какие-то прежние контакты обрываются, но обязательно находятся новые, которые ближе и комфортнее. Моим преимуществом является то, что мои друзья придерживаются в основном того же мнения, что и я, что позволяет мне найти для себя поддержку.
Люди, которые ровно так же хотят интегрироваться в эстонское общество, однако, должны понять, что язык - это лишь часть интеграции. Понимание и принятие того общества, в котором ты живешь - и есть настоящая интеграция.
Это не значит, что нужно забывать свои корни, это в принципе пропагандистский тезис. В действительности речь идет об обычной рефлексии в отношении своего прошлого и того, как к нему относиться. Например, вы не сможете уйти от факта, что кто-то из ваших предков участвовал в оккупации Эстонии. Признаете ли вы это, или оправдываете своего предка, называя оккупацию освобождением? Все это необходимо прорабатывать, и чем больше русских заявляют об этом публично, тем меньше будет к ним вопросов про лояльность.
Национальную идентичность можно выбирать, и если человек не хочет себя ассоциировать со страной-агрессором, это его право, и затягивать его обратно в свой «русский мир» не нужно. Если в мире так много предателей русского мира, стоит прежде всего задуматься, может, с ним что-то не так, раз от него все бегут?