«Для мамы и папы я до сих пор дочь, а не сын»: трансгендер Дмитрий о долгом пути к себе

Каково это – понимать, что живешь не в своем теле? Герой передачи «Реальная история» именно это ощущал всю свою сознательную жизнь.

Трансгендер Дмитрий рассказал журналисту Анастасии Петерсон, через что ему пришлось пройти, как семья приняла его трансформацию и с какими сложностями он столкнулся в начале новой жизни.

Дмитрий и Анастасия Петерсон. Фото: Tairo Lutter

– Дмитрий, когда вы стали осознавать, что ваш гендерный идентитет не соответствует вашему полу?

– Полное осознание пришло примерно в пять лет. Родители рассказывали, что еще раньше всем своим поведением я показывал, что во мне больше мальчишеских повадок, чем девчачьих. Я протестовал против кукол, платьев, мне все это очень не нравилось. Часто примерял вещи старшего брата. Со временем родители сдались и стали мне просто покупать элементы гардероба из категории «унисекс».

– Как дальше вы росли с осознанием того, что вы не девочка, а мальчик?

– Поначалу мне было довольно сложно понять, что со мной не так. Примерно в 15 я наткнулся в интернете на передачу, в которой рассказывалось о трех трансгендерных мужчинах. Я посмотрел и понял, что все, сказанное героями, отзывается во мне. С этого момента я точно понял, кто я. Начал искать соответствующую информацию, на тот момент ее было очень мало, но все равно было полезно. Где-то в 17 лет мне уже стало тяжело так жить, и я принял решение с совершеннолетием съехать от родителей и дальше продолжать поиски решения моей проблемы. Что касается родителей, то с ними мне всегда было сложно. Они не хотели меня слышать, все говорили, что я занимаюсь глупостями и у меня временное помешательство.

Дмитрий. Фото: Tairo Lutter

– Как обстояли дела в школе?

– В школе я был изгоем. Я ставил себе задачу отсидеть на уроках и быстро уйти домой. С одноклассниками почти полностью отсутствовал контакт, только с двумя парнями общался, потому что они были русскоговорящими, а школа у меня было эстоноязычная. Я ни с кем ничем не делился, так что окружающие и не догадывались о том, что у меня в душе.

– Как вы сделали первый шаг к своей трансформации?

– После школы, находясь еще в том теле, которое не принимал, я поступил в техникум, отучился там три года. За это время тоже ни с кем особо не контактировал, дружеских отношений не завел. За этот период я еще больше стал разбираться в теме трансгендерности. Узнал, что ребята делают себе уколы гормонами, но где их достать, мне не удавалось узнать. Только через нескольких знакомых я нашел парня в спортклубе, который и продал мне эти гормоны. Таким образом, в 22 года я начал самостоятельное лечение.

– Почему вы не обратились к врачу?

– Я обращался, но врач только тянул время и не был заинтересован со мной работать. Сначала он направил меня к генетику, чтобы сдать анализы, проверить меня на андрогинность. После этого я пытался связаться с этим врачом, чтобы назначить следующую встречу с сексологом, но врач так со мной и не вышел на связь. Так что полтора года я успешно принимал гормоны. Постепенно у меня грубел голос, проявлялись мужские черты лица, менялось телосложение, быстрее стали расти более темные, грубые волосы на теле. Я испытал истинное счастье, когда на лице у меня появилась первая полоска бороды. Я ее, конечно, вначале сбривал, так как она росла неравномерно и была безобразно некрасивой, но я уже приходил к удовлетворению своим внутренним состоянием. Тем более, когда я ездил к родителям, которые были не в курсе моей трансформации, я должен был бриться, чтобы никто ничего не заметил. Также говорил более нежным голосом, чтобы мама не услышала, что он у меня грубеет. Но по телефону мама замечала, что со мной что-то не так.

Дмитрий и Анастасия Петерсон. Фото: Tairo Lutter

– Через полтора года употребления гормонов вы решили, что хотите избавиться от груди. Как вы достигли своей цели?

– Сначала я рассматривал вариант обращения в государственную больницу, но не был уверен, что смогу претендовать на бесплатную операцию, тем более, сомневался, что в целом операция пройдет качественно. Нашел частную клинику. Там у меня только спросили, не собираюсь ли я менять пол, и в итоге никаких препятствий не чинили. Когда меня вывели из наркоза, я сказал врачу: «Мне приснилось, что вы мне удалили грудь!» Я так хотел поделиться со всеми своим счастьем, меня оно переполняло. После операции по удалению груди я сразу ощутил легкость и свободу.

– Как вы решили вопрос с хирургической коррекцией половых органов?

– С хирургической коррекцией половых органов в Эстонии сложно. Крайне мало информации, проводились ли у нас подобные операции, сколько раз и насколько успешно. За границей с этим все проще, но очень дорого. Пока я не накоплю денег и не буду уверен, что все пройдет гладко, я не спешу делать эту операцию. Многие транссексуалы за границей делятся результатами таких пластических операций и часть из них не ограничивается одним походом к хирургу. Большинство проводят повторные операции, потому что может произойти и заражение, и воспаление, и другие подобные проблемы.

– Среди вашего окружения есть знакомые трансгендеры?

– Да. Я даже для некоторых выступал консультантом. Просто ребята, которые начинали этот путь, сталкивались с такими же проблемами, когда не могли найти информацию. Со временем я приобрел опыт и мне проще стало им делиться и поддерживать человека. Я сталкивался как с переходом из мужского в женское тело, так и наоборот. Парни, которые переходят в женское тело, говорят, что им проще, но я думаю наоборот. Мне было просто.

Дмитрий. Фото: Tairo Lutter

– Расскажите, были ли вы в отношениях после трансформации?

– Конечно. Я был в отношениях и до смены пола. Но я все время искал серьезные отношения. Мне повезло познакомиться с девушкой после трансформации, и поскольку у нас была общая знакомая, мне ничего не пришлось объяснять. Мы сразу друг другу подошли и поженились. Родители жены не знали ничего обо мне. А мои родители так и не узнали ничего. Им всегда было сложно принять особенности моей личной жизни. Для мамы и папы я до сих пор дочь, а не сын.

– Что стало с вашим сознанием, когда вы поменяли пол?

– Мне стало легче от того, что теперь мое внутреннее мироощущение соответствует внешнему. С раннего детства я говорил о себе в мужском роде. Теперь все встало на свои места. Теперь в гармонии моя душа с головой и телом.