/nginx/o/2023/12/08/15769194t1h2566.png)
Стоит осмысленно пройтись по соседской столице и распрощаться с ложной идеей, что это скучный город, который оживает лишь на пьяном уикенде. Пока ночи не потемнели, можно гулять круглосуточно, и этим надо пользоваться. Rus.Postimees уже рассказывал о премиальных выставках в Хельсинки. Теперь - эксклюзивные детали для любителей пошататься. Пошли! Сперва на пароме, потом пешком. А плавает – известно что.
Не верьте, когда говорят, что в скандинавских городах - «тысяча островов». Этот бренд честно эксплуатируется канадским национальным парком на реке Святого Лаврентия. Потому что в Стокгольме и Хельсинки островов намного больше, и такое название было бы неправильным. Важнее, что эти города начинаются с островов, которые встречают и провожают корабли.
Когда паром входит в бухту Хельсинки, он почти касается бортом звездообразного бастиона на острове Сусисаари. В городской топографии эти восемь островов называются Суоменлинна – так в 1918 году переименовали Свеаборг («Шведская крепость»). Скала финская, форт шведский – это историческое распределение природы и культуры на восточной оконечности скандинавского «сенбернара», можно сказать – в его задней лапе.
Помимо комплекса фортификаций, признанных наследием ЮНЕСКО в 1991 году, Суоменлинна предлагает посетить исторический музей, военный музей в бывшем конном манеже, и – для равновесия – музей игрушки (чтоб не только для мальчиков). Яхтенная верфь Виапорин Телакка и подлодка Весикко, которую хорошо видно с парома, в чем-то даже более привлекательны, чем учреждения культуры. С десяток кафе ждут тех, кому лень бюджетно пикниковать на свежем воздухе.
Обычно туристы, приезжающие в Суоменлинна на морском автобусе из центра города, на дальние бастионы не забредают, ограничиваясь музеями и православной церковью на Большом Черном острове (Исо Мустасаари). Хотя при желании на этом куске архипелага можно провести целый день, а то и заночевать, взяв с собой спальный мешок. Тут живет много людей, но вдоль берегов найдется немало укромных мест, которые можно облюбовать, ничего не опасаясь. Все-таки островная топография – это что-то особенное.
Пройдя узким проходом между шхерами, паром больше не нуждается в помощи лоцмана. Тот отстает и некоторое время эффектно смотрится в кильватерной пене. Выгоднее всего Хельсинки открывается пассажирам линии Silja Line. Их паром заходит в бухту глубже всего, так что выход прямо на Эспланаду. Но неразменный плюс старейшего причала Viking Line – в его расположении на полуострове Катаянокка.
Это заповедник архитектуры, которую по-русски называют «северным модерном», а в финском используют немецкое слово «югенд». Городов, где расцвела региональная версия стиля, всего три – Хельсинки, Выборг и Санкт-Петербург. Российским городам при всех капиталовложениях нового века предстоит еще долго приводить себя в божеский вид. Напротив, Хельсинки повезло избежать издержек советского строя, благоволившего халатности и разрухе. Гуляя по Катаянокка, невольно думаешь: черт возьми, ведь так могла выглядеть Петроградская сторона в Петербурге, если бы не трагические перипетии истории!
Несколько must see на районе – дома, которые нельзя пропустить, так как они заложили основу безупречной репутации финского дизайна. Постройки сосредоточены на улицах Kauppiaankatu и Luotsikatu. Дом, с которого, по сути, стартовала «югенд-гонка», построен в 1902 году и называется, собственно, Kataja («Можжевельник») – его выразительные угловые балконы под густым орнаментальным фризом никого не оставят равнодушными. На той же стороне с этим могучим домом цвета финского гранита по адресу Кауппиаанкату 2 находится дом 8, построенный в 1903 году легендарным бюро «Гезелиус, Линдгрен и Сааринен». Он называется «Олофсборг» и цитирует объемами одноименный замок, когда-то защищавший шведские земли от экспансии московских царей на востоке Финляндии.
На Луотсикату – целое созвездие домов под номерами 4, 8, 10 и напротив – 11 и 13. В доме 4 по проекту Густава Эстландера (1906) выросла Туве Янссон – квартира ее родителей опознается по фасадному балкону в три окна, а башенки, венчающие эркерные выступы, отразились в контурах Муми-дома. Через одно владение - дом 8 (1908, «Беллона»), сочетающее почти неоклассические фасадные решения с гранитным цоколем, что создает впечатление почти масонского контраста, когда из тяжелого материала вырастает летящее творение.
И, конечно, главная жемчужина полуострова – дом «Норма» по Луотсикату 10, воплощение финского модерна наряду с домом страхового общества «Похьола» на Алексантеринкату в сердце Хельсинки. Из фасадного декора «Нормы» с разной степенью скрытности выглядывают кошки, собаки, мыши и, конечно же, сова, обязательная для этих мест. Гранит скрывает их ровно настолько, чтобы мы долго вглядывались, а потом вдруг – ах!
Минуя всем известный, исхоженный экскурсиями центр, стоит взять курс на северо-восток. По Катаянокка пешком вдоль лодочных причалов до православного Успенского собора и затем резко на север в сторону площади Хаканиеми. Это 30–40 минут, если мимо кафедрального собора и университета.
Сама площадь с ее знаменитым крытым рынком, который по ценам тот же, что у Эспланад, но по качеству на порядок лучше, вполне фотогенична. Этому способствует треугольный дом «Арена» в датском стиле, построенный в 1924 году по проекту великого Ларса Сонка – также мастера северного модерна и следующего за ним во времени стиля ар деко. На крыше в вечернее время горят буквы Oxygenol – это шведская зубная паста.
От Хаканиеми имеет смысл подняться к 65-метровой башне Kallion kirkko – ее также возвел Сонк в 1912 году. Эта гигантская постройка, зрительно кажущаяся еще больше из-за возвышенного расположения, одна могла бы стать целью прогулки по Каллио. Однако район представляет и самостоятельный интерес. Когда-то здесь была пролетарская окраина центра. В соответствии с этой репутацией именно отсюда братья Каурисмяки отправляют в пеший поход через город бедных рабочих из «Союза Каламари» в одноименной черной комедии 1985 года. Сейчас от старого Каллио на районе осталось несколько баров - например, Sirdie, смахивающий на нору коллекционера пивной атрибутики, или Om’Pu по соседству с похоронным бюро. Здесь звучит финское танго, а над кружкой дешевого Karhu мотается голова спящего пьяницы. Не пропустите!
Отправившись от церкви налево, легко взять курс на Олимпийский стадион, который находится в соседнем районе Теэле (пишется Töölö) и вокруг которого расположены самые масштабные зеленые насаждения городского центра. Можно остаться в Каллио, если рабочее время и есть вкус к различному хламу, будь то одежда или музыка секонд-хенд. Лучшие в своем роде – Almost New, Aartet kierton и по-простому рекомендующийся Kallio Second Hand. Что касается музыки, то за нее отвечает Hippie Shake Records близ площади Хаканиеми – лучший выбор грампластинок, CD и постеров на фоне знающих и открытых (что важно) продавцов.
Дальше на северо-восток от Каллио по оживленному проспекту Хяментие через район Сёрняйнен и парк Катри Валан пуйсто за полчаса можно добраться до комплекса бывшей энергостанции Сувилахти. Здесь галереи в бывших машинных залах, кафе в котельных и скейтпарк близ перестроенных газометров, стандарт которых задали соответствующие проекты Вены и Западного Берлина. Конторские здания станции очень живописны – это все тот же узнаваемый темно-кирпичный ар деко, который не дает спутать Скандинавию ни с одной другой стороной света.
За проспектом Юнатие, вдоль которого проложен карьер городской железной дороги, в одном квартале от Сувилахти лежит похожий комплекс Теурастамо. Похожий, а все же другой. В 1930-е годы здесь была тюрьма, а на ее территории – производственные корпуса. В наши дни труд здесь перестал быть подневольным, а люди в подавляющем большинстве отдыхают. В Теурастамо мало раскрученного искусства, зато одна из лучших кофеен, где обжарка происходит на месте, пара очень зачетных ресторанов и гвоздь программы (особенно зимней, хотя как пойдет) – Helsinki Distilling Company, где из прозрачного, как сам напиток, названия следует, что здесь льют самый правильный самогон.
Чуть на север за Теурастамо – еще один модный район площади Туккитори. Это тоже атмосферное пространство, без которого нельзя узнать город. Магазины деликатесов и армянской еды, прицепы со стрит-фудом, гаражи по ремонту мотоциклов и все те же винтажные лавки вроде Metka Kirputton создают колорит, который знаком таллиннцам, полюбившим квартал Теллискиви. Отличие – в уверенных масштабах и тотальном подходе, когда все пространство индустриального кольца вокруг центра города превращается в объект мягкой девелоперской хватки. Спать здесь многим жестко – аренда давно поднялась. Но побывать, чтобы вместе с запахом первоклассного гриля из паба B-Smokery вдохнуть аромат достатка и вознагражденного труда – обязательно!
Если все-таки случилось прийти в город не на «Викинге», а на судах других компаний, то во всех отношениях подходящая цель пешей доступности – район Кайвопуйсто, знаменитый особняками посольств, небанальными видами на малые острова и обсерваторией «Урса». По функционалу это что-то вроде Кадриорга, только без дворца. Здесь его роль играет комплекс курорта, открытого по инициативе богатого горожанина Хенрика Боргстрема еще в первой половине XIX века.
Среди курортных построек самая известная – деревянный ресторан Kaivohuone, построенный в стиле «деревенской» неоклассики в 1838 году. Автор – тот самый Карл Людвиг Энгель, создавший одну из видовых доминант города - кафедральный собор Св. Николая. Обсерватория стилизует неоклассические формы, но построена в 1926 году, когда парк уже много десятилетий был открыт для широкой публики. О демократизме района говорят мостки для стирки и сушильные штанги, которые сохранились на юго-западном берегу, где начинается променад Эйра. Деревянные конструкции использовались, чтобы обстирывать не только курортников, но и жильцов доходных домов, к концу XIX века вплотную подступивших к границе парка.
В Кайвопуйсто наглядно убеждаешься, что дерево – совсем не тот материал, который якобы страдает от местного климата. Великолепная усадьба профессора Сигнеуса (Cygneaus Gallery) или чуть более аскетичная на вид, но полностью сохранившая аутентичную обстановку вилла маршала Маннергейма – доказательство, что среди роСссыпей природного камня поколениями работали плотники высочайшего уровня. Посольства, конечно, расположены в каменных домах – как в классических формах (Великобритания, Эстония), так и подчеркнуто модернистских (Бельгия, США). Между американским и эстонским посольствами, которые располагаются на одной улице, можно увидеть уголок восточного побережья США – за оградой видны кирпичные особняки, характерные для Новой Англии.
За пределами этого обзора остался запад Хельсинки, и рассказ о нем впереди. Rus.Postimees благодарит компанию Viking Line за помощь в достижении перечисленных мест.