/nginx/o/2018/01/15/7487007t1h2aa7.jpg)
«Сколько бы президент Зеленский ни говорил, что Украина защищает сейчас всю Европу, что ее армия станет надежной опорой восточного фланга НАТО, эти утверждения остаются риторикой, способной срывать аплодисменты, но не изменить существующую иерархию безопасности», - пишет исследователь Юлия Курнышова о контексте решений, принятых на саммите в Вильнюсе.
В теперь уже далеком 1997 году, когда состоялся Мадридский саммит НАТО, предваряющий расширение альянса на Польшу, Чехию и Венгрию, нынешний директор RUSI (Royal United Services Institute, Королевский объединённый институт оборонных исследований) Джонатан Эйяль написал про две основные идеи, которыми руководствуется Запад по отношению к Восточной Европе: меняться должны только «они» - то есть страны по ту сторону бывшей Берлинской стены, а не «мы», и что главное – не допустить прихода «дикого Востока».
Прошло больше четверти века, а недавний саммит НАТО в Вильнюсе показал, что подходы остались прежними: все изменения и риски на стороне Украины (потенциально - других восточных европейцах), а главный страх – не спровоцировать Россию - остается таким же сильным. Мир и контекст меняются, а НАТО остается в этом отношении оплотом стабильности.
Эти две простые идеи легли и в основу финального коммюнике саммита в Вильнюсе. Украина больше не должна выполнять План действий для членства (ПДЧ), но получит приглашение присоединиться к блоку, «когда союзники согласятся и будут выполнены условия». Кроме этих зафиксированных позиций, все также сохраняется важное, но не формальное условие - окончание войны.
Выполнение Украиной взятых на себя обязательств будет мониториться Ежегодной национальной программой (подобные программы Украина-НАТО работают уже много лет). Это дает возможность в будущем или принять решение о членстве Украины по ускоренной модели Швеции или Финляндии, или тянуть с ним неопределенно долго.
Символически НАТО пошло навстречу интересам Украины, при этом оставив техническую сторону процесса без особых изменений. Символизм состоит в том, что после Бухарестского саммита НАТО в 2008 году, который стал не просто неудачным, а, возможно, определяющим для дальнейших агрессивных амбиций России (война в Грузии, а вскоре и в самой Украине), ПДЧ в сознании украинцев укрепился именно как маркер ошибочного поворота и упущенных возможностей.
Настаивать на ПДЧ сейчас было бы игнорированием той колоссальной цены, которую уже заплатили украинцы за свое право выхода из сферы влияния империи. Никому из стран предыдущих этапов расширения альянса не довелось и близко пережить подобный опыт. Но этика хороша, пока на кон не поставлены рациональные интересы коллективной безопасности.
Сколько бы президент Зеленский ни говорил со всех трибун, что Украина защищает сейчас всю Европу, что ее армия станет надежной опорой восточного фланга НАТО, эти утверждения остаются риторикой, способной срывать аплодисменты, но не изменить существующую иерархию безопасности.
Именно так: архитектура меняется под влиянием войны России в Украине, а иерархия – нет. Членство новой страны в альянсе, даже отсроченное, не должно увеличивать риски безопасности его членов. Основной риск - это физический страх России, о нем речь пойдет ниже.
Украине пока не удалось убедить Запад в том, что она больше не принадлежит к «серой зоне». Киев не смог продемонстрировать свою решимость в борьбе с коррупцией, нечестностью судебной власти и непрозрачностью публичных закупок. А значит, принять Украину в Евроатлантические институты означает впустить вместе с ней и эти дестабилизирующие факторы.
НАТО пережило уже достаточно много этапов расширения, и в каждом случае присутствовал в той или иной мере политический расчет. Украине членство обходится наиболее дорогой ценой. Но тем больше недоумения вызывает стойкость коррупции во время полномасштабной войны. Сегодня из-за нее Украина не получила приглашения в НАТО, завтра, вполне вероятно, она станет помехой для членства Украины в ЕС.
Возвращаясь к внешним факторам: в коммюнике страны-члены НАТО еще раз подчеркнули, что считают Россию самой значительной и прямой угрозой на сегодняшний день. Много дискуссий сейчас о том, что среди членов альянса нет стратегического видения того, к чему стремиться в отношениях с Россией – к полному ее поражению? к широкомасштабному сдерживанию эпохи холодной войны? К деколонизации? А может, все еще возможны форматы ограниченного сотрудничества?
В каждой из стран-участниц альянса свои предпочтения в ответах на эти вопросы. Правые, левые, пацифисты, изоляционисты и противники американского империализма создают свой пестрый национальный дискурс. США, в силу своего военного и экономического лидерства, имеют право решающего голоса.
Если бы Украина получила четкие сроки и условия кандидатства, то это означало бы, что Вашингтон взвесил все риски и готов к возможной эскалации с Россией. А не наоборот: дать Украине то, что она просит прямо сейчас, и смотреть, как отреагирует Россия.
К тому же, если неопределенность и размытость формулировок об украинской перспективе сохраняется, значит, потенциально есть возможности для торга с Россией или даже в более широкой конфигурации - с привлечением Китая. В любом случае, США как дирижер хотят контролировать процесс, а не «плыть» под его влиянием.
К сожалению, Россия трактует происходящее для себе гораздо более прямолинейно: раз не получила Украина четкого сигнала про членство, то в иерархии Запада страх Москвы больше, чем желание поддержать Киев. Значит, и задача, которую ставила Россия перед началом войны - не допустить дальнейшего расширения НАТО - близка к выполнению и, как любят там говорить - «все идет по плану».
Да, Финляндия и Швеция пополнили ряды альянса, но ведь речь в первую очередь шла об Украине. Российская пропаганда получила неплохой сюжет для дальнейшей пропагандистской раскрутки. В ближайшем будущем стоит ожидать оживление старых и появление новых «мирных инициатив» от стран, которые не против на этом приумножить свой политический капитал, ведь «раз Украину не взяли в НАТО, значит Запад готов договариваться с Москвой».
НАТО настаивает, что после Вильнюса правила игры для Украины стали более понятными: чем скорее Украина закончит войну и проведет необходимые реформы, тем быстрее она сможет получить приглашение в НАТО. Практически, вполне возможно выйти на новый виток предметных переговоров уже к следующему саммиту НАТО в Вашингтоне в 2024 году.
Да, крайне жаль, что в этом году был упущен благоприятный момент: результаты украинской армии на фронте, сплочение общества, довольно удачная конфигурация политических предпочтений союзников и неприглядный перфоманс с пригожинским недомятежем. Дальше, скорее всего, будет сложнее.
Транзит Украины из «серой зоны» в клуб безопасности Запада потребует серьезных антикоррупционных усилий внутри страны при сохранении положительной динамики на фронте. Но Украина уже смогла показать, что может справляться с самыми большими трудностями.