/nginx/o/2023/12/08/15769194t1h2566.png)
Пока Европа следит за сводками с украинского фронта и упорно избегает решительных шагов, Россия отдыхает на черноморском побережье и покупает квартиры в «новых регионах», как теперь называются выжженные оккупантами территории. Ответные атаки на Крымский мост и пограничные области, мятежи российских военных и другие угрозы этому не препятствуют. И кажется, дело не только в том, что россияне выбирают эконом-класс на «родной» земле.
Утро понедельника началось с новости об очередном взрыве на мосту, ведущем из России в оккупированный Крым. Украинский комар снова легко ужалил российского крокодила: уже во вторник 18 июля по крайней мере реверсное движение автотранспорта было восстановлено. Но эти периодические атаки на символ российского вторжения в Украину постепенно обретают не только символическое значение. С каждым взрывом требуется все более масштабный ремонт. На этот раз один пролет уже не подлежит восстановлению.
На фоне этой, как ни ужасно сознавать, рутинной практики вызывает удивление достаточно оживленное движение личного автотранспорта. Не автобусов и большегрузных фур, а легковых машин, многие из которых доставляют в Крым туристов. После возобновления движения по мосту по обе стороны от места взрыва образовалась пробка на три часа. Все эти люди хотят в Крым или в Краснодарский край. Рядом летают ракеты и дроны, гремят взрывы, но люди упорно снуют на своих машинах туда и обратно. Им все нипочем.
Более того, последний взрыв на мосту унес жизни госслужащих из Белгородской области, которые ехали отдыхать в Крым. Дочь этих людей находится в больнице в тяжелом состоянии. Российские соцсети полны акций «Поможем Ангелине», в семье которой «произошла трагедия», надо срочно перевести деньги, а также выложить фото и хэштег. «Отдельный вопрос, - пишет в своем ТГ-канале журналист Сергей Ковальченко, - как люди из региона, в котором идут боевые действия, поехали в другой такой же - отдохнуть?». И правда - как? Что это, ради всего святого, значит?
Тот же автор справедливо написал, что дело в дешевизне логистики и самообмане, который из нее вытекает. Матричный в народном представлении пляжный отдых возможен сейчас для жителей России только в Краснодарском крае, Крыму и Калининградской области. Первый набит под завязку, а последняя все менее доступна из-за дороговизны авиабилетов. Остается опасный Крым. И чтобы как-то вместить в себя эту перспективу, думающий человек начинает уговаривать себя: армия поможет, даже Путин ездил по мосту, украинские ракеты - это ничего, наши лучше. А кто не привык думать, тот и вовсе не думает, а просто едет.
Красноречивые суждения россиян, отдыхающих в Крыму, приводит «Север. Реалии». Одна женщина, которая, по ее словам, не поддержала аннексию Крыма и по поводу начала войны испытала «шок, злость и оторопь», признается, что очень любит эти места и поэтому не нашла в себе сил не поехать. «Мы тут все на расслабоне. А если еще пивка тяпнем, так вообще расслабимся. А что нам делать? С ума сходить? Пешком по морю бегать? Заехали и сидим». На такие заявления не сразу найдутся возражения.
Также подразделение «Радио Свобода» приводит слова других жителей и гостей полуострова, которым «жалко людей, но лето есть лето», пусть даже «хлопок немного поднапряг». Это такой язык, усвоенный населением от пропаганды. «Хлопком» она называет взрыв, «подтоплением» - наводнение, «отрицательным ростом» - падение национальной валюты. Людей приучили «не паниковать» и до последнего отрицать очевидное. Так очень удобно - неприятности не пугают, зато радостей жизни в полный рост. Самое интересное, что даже если ракета оторвет ноги, такой человек будет говорить, что счастлив, так как руки остались целы. Глаз вытек, зато ухо слышит.
Кажущаяся дешевизна и самовнушение по поводу безопасности - скорее следствие, чем причина. Выведенный в Советском Союзе и воспроизводящийся в путинской России человек безгранично отчужден от других и даже от себя самого. Точнее, он или она в первую очередь отчужден от себя и совершенно не распоряжается собой, просто действуя в прилагаемых обстоятельствах. Это у него или нее называется «по обстановке». Ответственность должна стремиться к нулю. И таких людей должно быть много, чтобы любой осознанный человек в их окружении быстро сник и заткнулся.
Мобилизованные, которые послушно отправлялись на фронт осенью прошлого года, делали это в той же логике. Вернее, они как раз еще могли рефлекторно страдать, мучиться, впадать в апатию, тогда как провожали их нередко с готовностью. Кто-то предвкушал миллионные компенсации в случае смерти близкого человека, чтобы выбраться из беспросветной нищеты. Кто-то просто делал, что сказали. Это воспитывается еще в школе: делай, что сказали, а не то… Что будет, никто никогда не объяснял, но привычка укоренилась.
Одно из важнейших проявлений такого поведения – полное бесстрашие. Оно не имеет ничего общего с храбростью, скорее, его можно назвать отбитостью. Только отбитые люди могут сесть в машину и поехать из пограничного с Украиной региона в оккупированный регион Украины, чтобы отдохнуть. Стоять в многочасовой пробке перед досмотром вещей вместе с другими такими же людьми, приехавшими из Москвы, ближнего Ростова, а возможно, и далекого Архангельска. Мчаться по мосту навстречу смерти и случайно погибать неизвестно зачем.
Сколько раз, общаясь со своими российскими друзьями, я поражался тому, что они не только едут тысячу километров за сутки без сна и еды, но еще и хвалятся этим друг перед другом в стиле «а я проехал еще больше и еще быстрее». Сколько я слышал историй о страшных и нелепых смертях на дороге. Кто-то пошел при плохой видимости на обгон, кто-то решил объехать пробку справа и свалился в кювет, кто-то заснул за рулем. Не говоря уже о тотальном и совершенно немыслимом превышении скорости – на десятки километров в час.
Моя реакция на эти истории вызывала недоумение. Вежливые люди корректно скрывали эмоции. Не очень вежливые смеялись и говорили: «Ты дурак?», после чего радостно заключали: «Ты просто эстонец». Этот, казалось бы, мирный и не очень уместный здесь пример нужен для того, чтобы констатировать повсеместность никчемного безответственного бесстрашия. Есть ли у тебя в машине дети или даже возрослые люди, за которых ты в ответе, есть ли в ней, в конце концов, ты сам, за которого ты отвечаешь перед другими, - все бессмысленно, все в топку. Хочу в Крым - и все тут. А хлопки и не напрягают, если не в меня. Ангелину жалко, но не в меня же. Ура!
Ведущую роль в распространении этого консенсуса играет государство, которое продолжает подменять реальность своими фантазиями. Ведь это именно российское государство твердит, что никакой войны нет, все это временные трудности, а в новостройках Мариуполя такие отличные квартиры. Конечно, людям желательно не давать себя обманывать, но безответственная отбитость даже благодарна за этот обман, потому что он ее нормализует. Народ не может ничего сказать о причинах своего поведения. «Так получилось». Звучит смущенное хихиканье.
Прямо сейчас люди продолжают напирать в пробке на Крымском мосту. Зачем это им, куда они едут и что будут делать там, куда стремятся, - они наверняка не знают и просто живут в этой системе координат. Россия во главе со своим спятившим дуче не знает, зачем ей Крым. И тем более яростно и отчаянно люди, которых ВСУ скоро смогут запереть на полуострове, будут настаивать на том, что у них все под контролем, хотя они временно на расслабоне.