Диагноз эмиграции ⟩ Ненадолго уехавшие из России быстро приживаются в Европе, но признавать это не хотят

Многие из тех, кто уехали в прошлом году из России, надеялись на скорое окончание боевых действий. Пересидеть, а там «видно будет» - мотивы отъезда были связаны с войной, но внятных целей не предполагали. Видно не стало, и картина мира уехавших уже не та, что прежде. Об изменениях в образе жизни и сознании россиян, наводнивших Черногорию, рассказывает Алексей Гусев.

В основном уехавшие осели в местах, где их были готовы принять. У кого не было заграничного паспорта, отправились в Казахстан, Кыргызстан и Армению. Более везучие, кто с паспортами, но без виз, выбрали Турцию, Грузию, Узбекистан. Кто-то успел в узкий коридор на запад, выбрав Сербию, Боснию и Черногорию. Параллельно Казахстан ужесточил правила пребывания, Турция перестала выдавать туристические ВНЖ.

Для многих поиск лучшего места продолжается до сих пор. Некоторые остановились после пары переездов и пробуют налаживать временную жизнь там, где их все более-менее устраивает. При этом они не всегда сознают, как быстро временная жизнь становится временно-постоянной, что-то вроде добровольно-принудительной.

Россияне в очереди на получение документов в спасительном Алматы, осень 2022. Фото: Vladimir Tretyakov/AP

Густая карта Черногории

Приморье (Primorje) – официальное название курортной зоны Черногории вдоль побережья Адриатики. Именно здесь временно осели многие россияне. Причины – безвизовый въезд и низкие цены на аренду жилья вне сезона. Кто-то успел приехать еще весной 2022 года. Многие переехали сюда из Казахстана, Армении, Грузии, Турции с осени 2022-го до весны 2023-го. Русскоязычные телеграм-чаты во многих городах Приморья по числу участников сопоставимы с местным населением этих городов.

Черногория размерами невелика, а населением и подавно: в одном только Таллинне уместится два, если не три населения страны. Крупных городов, где живет больше 10 тысяч человек, в Черногории не так много, и среди них выделяется столица Подгорица с более чем 100-тысячным населением. У каждого города в Черногории своя история и узнаваемый характер.

Январское купание в Подгорице на православный праздник Крещения. Фото: Risto Bozovic/AP

Большинство уехавших из России выбрали Подгорицу и города Приморья. Но если те «везунчики», которых в Черногорию перевезла компания-работодатель, оказались в столице, то для остальных выбор, где осесть, поначалу был связан только с симпатией к месту. В итоге сообщества россиян пришли в соответствие с имиджем города.

В портовом Баре с хорошей инфраструктурой оказались хваткие и деловитые люди. Улцинь - перевалочный пункт контрабандистов у албанской границы - привлек искателей приключений. В бывшей столице Цетине - уютном, но несколько высокомерном австро-венгерском городе - осели требовательные россияне с самомнением. И только Будва, выросшая в разы усилиями тех же россиян, приютила всех подряд.

Будва - центр Приморья, черногорского побережья. Фото: Алексей Гусев

Есть и небольшие населенные пункты на побережье. Там все на виду, поэтому легко заметить, какие разные судьбы у зацепившихся людей. Есть уверенные в себе IT-специалисты, игроки в покер на деньги,  работающие в российских компаниях на «удаленке», а есть и такие, у кого отъезд обнулил все заработки. Повезло тем, у кого есть конкретная специальность: врачи устраиваются в местные клиники, строители нужны круглый год, да и преподаватели языков находят работу. Кто-то открыл салон красоты, кто-то арендует автомастерскую, кто-то предлагает тем же приезжим комплексные обеды, пельмени, хлеб, соленья. Вечером все пересекаются в местной кафане )кафе), поют под гитару, играют в настольные игры и, разумеется, пьют и закусывают.

Из мегаполиса в деревню

Подавляющее большинство здешних россиян – люди из городов-миллионников, преимущественно из Москвы и Санкт-Петербурга. Освоившись в городке, где в зимнее время живет не более тысячи человек, они продолжают считать себя жителями мегаполиса. Но достаточно заглянуть в местный телеграм-чат или послушать разговоры, чтобы понять, как сильно сменился масштаб повестки. «Где в нашей деревне можно утилизировать батарейки?» «У супермаркета и в районе пекарни нет воды. У всех так?» «Завтра еду на рынок в соседний город, кому-нибудь что-нибудь нужно?» и т. д.

В таких кафанах и сиживают новые русскоговорящие завсегдатаи. Фото: Алексей Гусев

Подсознание переводит человека в режим, адекватный реальности, но сознание отстает. Мануальный терапевт Максим приехал в Черногорию весной 22-го и мыкался первые месяцы. Год спустя он уже имеет базу постоянных клиентов, к нему ездят из других городов Черногории. Сидя в кафане, он рассуждает: «Мне здесь очень нравится. Но тут мало что происходит. В России я не успевал встать, а уже решал с десяток задач. Здесь я тупею. Нужно что-то придумывать».

Павел, IT-специалист из микрофинансового сектора, тоже скучает и жаждет мероприятий – от кружка изучения местного языка и лектория о фауне Приморья до рэп-батла. У него мало что получается, поскольку мероприятия людям не нужны. Рэп-батл все же случился, но быстро превратился в пьянку с площадными рифмами. В похожем упадке пребывает и Александр, пытающийся организовать городские приключенческие игры. Первые прошли удачно, но интерес к новым быстро сместился к нулевой отметке.

Россияне сетуют, что не хватает движухи - даже кукурузу в сезон продают без энтузиазма. Фото: Алексей Гусев

Дни похожи один на другой. Все ближайшие окрестности давно исхожены и изъезжены. Выбираться куда-то в жаркие дни трудно, а сам городок можно обойти за полчаса. О происходящем на родине люди перестают говорить в течение первых двух месяцев. Своя жизнь здесь волнует гораздо больше. Объявили летнее расписание автобусов, теперь они ходят вдвое чаще? – прекрасно! В супермаркете наконец-то появилась гречка? – небеса нас услышали! Завтра опять обработка города от комаров? – надо перетерпеть, вариантов нет. Обитатели мегаполисов стали даже более местными, чем те, кто живут здесь всю жизнь.

Провинциальные страсти

Любое событие способно дать почву на пару-тройку дней разговоров. Еще весной кому-то удалось поймать тунца больше человеческого роста. Приезжало телевидение, фото попали на обложки местных газет. Но тунец, который должен был составить основу меню пары прибрежных ресторанов на ближайшую неделю, внезапно уехал вглубь страны. Местные черногорцы повозмущались и забыли, местные русские вяло мурыжили тему не менее трех дней.

Ну, вот да - так с тунцом тоже бывает, без крана никак. Фото: Jorge Guerrero/AFP

Однажды Павел задался вопросом: неужели в этом курортном городке нет проституток? Ответ не заставил себя долго ждать. На одной из посиделок в кафане барышня, в обычной жизни работающая репетитором, назвала фиксированную стоимость интим-услуг. Новость разошлась по заинтересованным, захлестнув изрядную долю непричастных. Выяснилось, что супруга одного из эмигрантов часто сиживает в модном кафе на берегу в компании этой учительницы-куртизанки. Увидев их вместе, кое-кто может и на невинную жену подумать! Сопричастные несколько дней решали, как бы нарушить союз двух женщин, пока Егор, IT-специалист с сугубо техническим подходом к работе и жизни, не сообщил это подруге учительницы напрямую. Больше их вдвоем не видели.

Мануальный терапевт Максим долго мечтал устроиться штатным врачом в местный футбольный клуб. Вскоре появилось официальное объявление о вакансии, и он устроился в тот же день, благо квалификация и послужной список позволяли. Проработав неделю, он заметил изменившееся отношение спортсменов. Они решили, что теперь он никуда не денется, заставили его носить ящик с водой вдоль поля и пытались договориться, чтобы он бесплатно осматривал их друзей и членов семей. Еще через неделю он уволился.

Устроиться врачом в футбольный клуб - не значит сразу попасть в высшую лигу. Фото: IMAGO/Sportfoto Zink / Wolfgang Zink/IMAGO/Zink

Ближе к новому сезону Марко, хозяин кафаны, выписал из Сербии новую официантку. София родом из небольшого городка оказалась фигуристой и контактной. В первые дни посмотреть на нее приходил весь город, заняв в том числе и те столики, за которыми традиционно сидели русские. Посмотрев на разницу в счете, Марко что-то сказал Софии, и размер ее декольте резко уменьшился, зато столики остались за русскими.

Одна из местных историй напоминает мыльный сериал. Ближе к наступлению курортного сезона многие заведения приросли временным персоналом. Одним из приехавших на заработки был Неманья, высокий черногорец с модельной внешностью. Отработав день в харчевне у моря, вечером он приходил в кафану отдохнуть. Однажды он увидел пышногрудую Софию и быстро превратился в завсегдатая кафаны. Он норовил выпить со всеми, в том числе с русскими. Выпив, Неманья вставал на стол и кричал «Слава России!», что мало кого радовало. Особенно русских.

Дети дружбы. Гравюра из английского журнала 1801 года, изображающая пьяную драку как угрозу старому режиму. Фото: Rights Managed/Mary Evans Picture Library/GROSV

Вся кафана неделями наблюдала, как он подкатывал к Софии. Она, привычная к знакам внимания, прекрасно понимала, что перед ней ловелас. Он же демонстрировал свою предупредительность и покладистость. Их диалог был негласным, состоявшим из пулеметных очередей горячих взаимных взглядов. Он таил в себе мелодраматические бездны. Русские, проводившие вечера в кафане, наслаждались зрелищем, поддерживая обе стороны.

Неманья не выдержал первым. Он устроил скандал на рабочем месте, его уволили, и на следующий день он устроился в соседнее заведение. Но углеродный след его увольнения поставил на уши всю кафану. Неманья пьянствовал и вопил, искал сочувствия и получал его. Убедившись, что его любят и ценят, он шел скандалить на работу и тут же вылетал за дверь. Марко неоднократно говорил с полицией, которую вызывали в кафану из-за Неманьи. Один раз, покупая сигареты в соседнем ларьке, Неманья недодал денег и предложил продавщице выдоить недостающее у него из известного места. Наконец, в кафану приехала инспекция и закрыла ее на сутки, которые Неманья проспал в кустах, не в силах жить без Софии. История продолжается, русская тусовка ждет следующих серий.

Балканы пьют, как любят, - самозабвенно и без остановок. А русский турист находит в этом привычное увеселение. Фото: Josip Regovic/PIXSELL/PA Images

Сезон меняет все

Курортное время в Черногории наступает нерезко. Сперва по одной открываются гостиницы, и в приморских городках появляются автобусы с туристами пенсионного возраста. В мае приходит пора шумных студенческих заездов, начинается регулярное купание в море. В связи с этим на выходные прибывают автомобили с иностранными номерами, преимущественно сербскими. В июне число гостей удваивается ежедневно, чтобы в июле побережье превратилось в сущий ад: пекло, пробки, толчея. И цены.

Кто помнит сезон 2022 года с его чудовищно жарким и сухим летом, за зиму успели многое забыть. Город битком наполнен людьми. В трех супермаркетах давка и длинные очереди. Солнце начинает нещадно палить в девять утра и не останавливается до заката, асфальт всю ночь отдает накопленное тепло. Гулять невыносимо. Невыносимо даже спать, потому что +25 – это всего пара предрассветных часов, остальное время жарче. Море превращается в рассадник ротавируса, лекарства от которого в местной аптеке не будет до осени.

С сентября по май здесь проходит несколько человек в день. Фото: Алексей Гусев

Цены – особая история. Сезонная логика понятна, но здесь логика обратная. Если в мае были вкусные и мясистые помидоры за евро, то в июле появились мятые за два с половиной. Отдельные сезонные фрукты – сливы, дыни, персики – дешевеют короткими волнами. В целом корзина в июле выросла в цене относительно мая на 15–20 процентов. Купят, понятно, все, но малообеспеченным местным жителям, включая переселенцев, сезонный рост цен равносилен удару под дых.

Выходцы из российских мегаполисов клянут сезон и «понаехавших». Удивительная метаморфоза: еще вчера стремившиеся к теплому морю во что бы то ни стало, россияне понимают, что только неумные люди могут идти в такое время на пляж. А уж платить приличные деньги, чтобы провести в этой атмосфере единственный отпуск в году может только полный идиот. В точности такой, каким он сам был совсем недавно.

Резкое изменение уличного гардероба - признак приморской неги, которая бесит новых «понаехавших»... Фото: Алексей Гусев

И наконец - о главном

Постепенно поняв, что временное пребывание в Черногории, подкрепленное бораваком (местный вид на жительство), превращается в долговременное, выходцы из России все же неохотно думают о будущем. Царящий вокруг образ жизни, главная ценность которого передается словом «полако» («тихо, без спешки»), заражает всех своим «хюгге» – так называется черногорский неторопливый пофигизм. Русские тоже избегают тревожных мыслей. Но они приходят все равно.

На сегодняшний день горизонт планирования ограничен концом сезона. Похолодает – подумаем на свежую голову. Пока же она занята сиюминутными вопросами, а не акцией в поддержку Навального, куда приходит несколько человек. Например, падением курса рубля к евро, что существенно для работающих в России. Или слухами, что с приходом нового президента (выбрали весной) введут правило 90/180, предусматривающее, что в стране можно провести половину полугода. А еще россияне рзабочены отказом Албании впускать тех, кому каждые 30 дней приходится выезжать за границу.

Это курорт, такой курорт. Фото: Алексей Гусев

Постепенно меняется и отношение черногорцев: их мало, а русских много, и многие из них задержались. Россиянину не просто подать документы на боравак, открыть компанию или счет в банке, хотя закон однозначно позволяет это сделать. Всюду находятся какие-то причины для отказа. Участились и жалобы на обсчеты в магазинах.

Но эти обстоятельства все же меняют сознание. Релоканты, «поуехи» и «удалёнщики» в собственных глазах пока не стали эмигрантами. Они «временно» живут в Черногории. Но за полтора года люди так или иначе привыкли к жизни на Балканах, пусть они и не могут заставить себя думать о фундаменте своей дальнейшей судьбы. Большинство вынуждено будет заняться этим в ближайшее время.