Национальные меньшинства не являются инородным телом в Эстонии, они не нечто отдельное, имеющее обособленные цели и интересы. Любой русский в Эстонии может спокойно быть частью эстонского нации, быть носителем языка и культуры этой страны, пишет член правления молодежного объединения «Открытая республика» Сергей Метлев.
В 1992 году на референдуме подавляющее большинство граждан страны одобрило Конституцию Эстонской Республики. Было восстановлено государство, «которое призвано обеспечить сохранность эстонской нации, языка и культуры на века».
Так написано в преамбуле Конституции, которая образует идейный фундамент государства. Может возникнуть вопрос: не притесняет ли такая установка национальные меньшинства? Думаю, что ответ на этот вопрос отрицательный. Культурное многообразие Эстонии — это сила национального государства.
Во многом благодаря бездействию думающей части русского сообщества, постоянным фигурантам российских СМИ и местным друзьям «Единой России» удалось укоренить мантру о том, что это национальное государство отторгло русское меньшинство и рассматривает его исключительно как угрозу.
Эксплуатируя историческую память людей и их стремление сохранить родной язык, они создали ситуацию, когда русский по национальности гражданин Эстонии чувствует себя здесь некомфортно, что выражается, например, в глубоком недоверии к государственным институтам.
А если этот самый гражданин выступит в поддержку своего государства, то он сильно рискует получить нашивку «враг родины», как будто родина — Советский Союз, а на дворе 1949 год.
Недавно меня угораздило посмотреть передачу ПБК «Русский вопрос», которая финансируется таллиннской мэрией. Художественный руководитель Центра русской культуры Александр Ильин сказал: «Во-первых, мы, русские, никогда им не угодим, даже если я буду стопроцентно знать эстонский язык. Но я еще на этом языке должен сказать: Россия — г*в*о. Вот тогда я становлюсь как бы лояльным. Если я этого не скажу, то я не лоялен».
На деньги налогоплательщиков звучат призывы эстонский язык не учить и в эстонское общество не интегрироваться, поскольку всякий русский якобы априори тибла. Вот такие люди у нас назначены развивать русскую культуру, а между делом усиливать в людях чувство неполноценности.
Созданные образы не имеют ничего общего с реальностью. Я уверен, что все здравомыслящие люди на этом маленьком клочке земли хотят жить в благополучной и независимой Эстонии. Россия, оно, конечно, важно, но все же у нас есть и свой, чисто эстонский разговор. Как не топай ногой, но колесо истории повернулось, наша страна — Эстонская Республика, государство, «которое зиждется на свободе, справедливости и праве».
Молодежь не чувствует разочарований и обид, она внутренне свободна, поскольку перед ней сейчас — весь мир.
Старшее поколение могло бы распрощаться с пронизывающей ностальгией, как с олимпийским мишкой в 1980 году, пусть и со слезами на глазах, и вдохновлять молодежь достигать большего, а не предлагать ей принять участие в сложном процессе прощания с мишкой.
Через одно поколение, вполне вероятно, мы все будем спокойно именовать себя, говоря словами преамбулы, эстонской нацией. Это может произойти через усиление роли гражданства в идентичности, по аналогу Франции, где каждый темнокожий иммигрант с французским паспортом вам гордо скажет: «Я — француз!».
В условиях конфронтации язык становится заложником. Совсем недавно в Латвии подвели итоги референдума о втором государственном языке. Латыши праздновали победу, а латвийские русские сжали еще крепче кулак в кармане. Все от того, что для латышей вопрос в бюллетене подсознательно стоял примерно так: «Поддерживаете ли вы воссоздание Латвийской ССР?», а для русских: «Хотите ли вы русскую Латвию?». Это совершенно тупиковая ситуация, для одних за спиной вроде как Рига, а для других — Москва. К счастью, нам в Эстонии удалось избежать столь жесткой конфронтации на почве языка.
Как показывают исследования, подавляющее большинство русскоязычных жителей Эстонии признают необходимость владеть государственным языком. Еще в 2008 году социолог Марью Лауристин сказала, что уже около 80 процентов молодых русских вполне справляются с общением на эстонском. Таким образом, очень важная основа — государственный язык — местными национальными меньшинствами вполне акцептирована.
В силу сложной истории эстонцы научились беречь свой язык, их стремление его сохранить превосходит в разы похожее стремление многих других народов.
Но каждый представитель национального меньшинства, который сохраняет свою культурную идентичность, но при этом осваивает полностью эстонский язык, тоже его сохраняет и развивает, поскольку он на нем разговаривает, пишет и читает. Понятие «носитель языка» не связано исключительно с национальностью, скорее, со степенью владения языком и знанием культуры.
Насчет культуры. С одной стороны, заметны опасения насчет ассимиляции, мол, людей подталкивают менять культурную принадлежность. Но это заблуждение, поскольку, определение себя как носителя культуры или культур является чисто субъективным и личным решением.
Если мой родной язык — русский, но я свободно общаюсь, например, на польском и мне нравятся польские писатели, то почему я не могу быть носителем и польской культуры? Кто может запретить так себя ощущать?
Абсолютно то же самое применимо и для русских в Эстонии. Богатый культурный багаж человека свидетельствует о его интеллигентности и широком кругозоре, а не о степени ассимилированности.
Право людей сохранять свою культурную принадлежность однозначно закреплено в Конституции — параграф 49. Для русского меньшинства в Эстонии созданы нормальные условия, где в Европе, кроме Эстонии и Латвии, государство предоставляет полноценное основное образование на русском языке?
В Германии, например, по данным МИДа РФ, около 6 миллионов человек говорят по-русски. Государственных русских школ — ни одной. Все дружно учатся на немецком. Рассматривать такие вопросы нельзя, основываясь сугубо на эгоистических соображениях.
Желающие учиться с первого класса и до диплома магистра только на русском должны делать это в рамках частного образования или же поступать в учебные заведения России. Задача государства — поддерживать культурные общества, воскресные школы национальных меньшинств, а также финансировать иноязычные или смешанные основные школы.
Независимость дала возможность отдать приоритет сохранению эстонской культуры и языка. В конце концов, кто еще в мире, если не Эстонское государство должно заботиться об этом?
Русской культуре в мире ничего не угрожает, ее носителями являются сотни миллионов, поэтому местные русские вполне могли бы разделить с эстонцами задачу сохранения маленькой эстонской культуры, языка и традиций.
С одной стороны, это великодушно, а с другой стороны, это правильно, потому что национальная культура родины должна быть знакома и близка, тогда и все происходящее в обществе будет более понятным.
Диссидентка Валерия Новодворская в своем отзыве на языковой референдум в Латвии очень хорошо сказала, что русские нигде и никогда не вели себя так некрасиво. Вместе с государственным деятелем царской России Резановым они строили форты в Калифорнии, вместе с Борисом Вильде — создавали в 1940 году французское Сопротивление, придумав само это слово.
Неправда, что якобы исходя из Конституции цели эстонского государства совершенно не совместимы с интересами местных русских. Национальные меньшинства не являются инородным телом в Эстонии, они не нечто отдельное, имеющее обособленные цели и интересы.
Все, для кого Эстония является родным домом живут под одной крышей, а таких русскоязычных жителей у нас не менее 76 процентов, как показал свежий мониторинг интеграции. Любой русский в Эстонии может спокойно быть частью эстонского нации, быть носителем языка и культуры этой страны. Нет никакого конфликта в этом.
Конституция Эстонской Республики не только четко расставляет приоритеты, но и защищает права меньшинств. Раз уж прозвучало так много слов об основном законе, стоит вспомнить документ, который часто называют свидетельством о рождении Эстонии — манифест независимости от 1918 года, который начинается словами: «Манифест всем народам Эстонии».
3 мысли
• Молодежь не чувствует разочарований и обид, она внутренне свободна, поскольку перед ней сейчас — весь мир.
• Как показывают исследования, подавляющее большинство русскоязычных жителей Эстонии признают необходимость владеть государственным языком.
• Русской культуре в мире ничего не угрожает, ее носителями являются сотни миллионов, поэтому местные русские вполне могли бы разделить с эстонцами задачу сохранения маленькой эстонской культуры, языка и традиций.