:format(webp)/nginx/o/2023/08/03/15497219t1h06f8.jpg)
Художник Екатерина Кузнецова переехала из Санкт-Петербурга в Нарву шесть лет назад, но активную профессиональную деятельность начала в эстонском приграничном городе еще в 2013 году, когда ее пригласили участвовать в проекте «живой истории» Северного двора Нарвского музея. Искусствовед Елена Ховарт расспросила художницу не только о редкой многогранности ее творческой натуры, но и об истории создания руководимого Екатериной Дома Ингрии в Нарве.
Каждый раз, рассказывая о нарвской художнице Екатерине Кузнецовой, я представляю ее в образе индийского многорукого Шивы. Действительно, сложно представить такого разностороннего в своих талантах человека, который при этом добился совершенства во всех выбранных направлениях. И сейчас трудно решить, что нужно назвать в первую очередь: художник, реставратор, переплетчик книг, музыкант фолк-группы, гид, педагог, ювелир, блогер, фотограф, этномузыковед, учитель водского языка, повар финно-угорской кухни, руководитель культурного центра Дома Ингрии в Нарве.
-Давайте разберемся, откуда ноги растут. Как образовался букет стольких творческих профессий?
- Я родилась в Ленинграде в семье художников. Отец - Петр Кузнецов - художник-иллюстратор, работал в издательстве «Просвещение», создавал картинки для букварей малых народов. Мама - Татьяна Кирчевская - работала архитектором-реставратором и занималась восстановлением дворцов Петергофа, Павловска, Петербурга и даже Санкт-Петербургского Буддийского храма. Дедушка, Алексей Кузнецов, известный живописец и профессор Академии художеств. А бабушка по маминой линии учила меня английскому с раннего детства.
Так что у меня с детства перед глазами были родители, которые дома работали каждый за своим столом: папа делал иллюстрации, мама воссоздавала интерьеры со «слепых» довоенных фотографий. У меня тоже был стол поменьше и мне очень часто отец отдавал забракованные им иллюстрации, и я их дорисовывала. Помню, когда он иллюстрировал книги «Рики-Тики-Тави» и «Кошка, которая гуляла сама по себе», у него никак не получалась обложка и у меня была целая стопка листов с деревьями. Я там дорисовывала мангуста, цветы на дереве…
В 11 лет я поступила в художественную школу имени Иогансона при институте Репина, где в детстве учились и мои родители, а дедушка был директором этой школы. После я училась в Санкт-Петербургском училище имени Рериха на кафедре реставрации, живописи и темперы. Но мне уже тогда хотелось заниматься изготовлением книг и работать по коже, а этому, к сожалению, в училище не учили. Так что мне пришлось осваивать многие вещи самостоятельно.
- У тебя очень высокий уровень профессионализма работы с кожей. Где ты осваивала профессию художника-переплетчика книги?
- В Петербурге. Работала в музее старинной графики «Печатня», что в Петропавловской крепости, в качестве литографа. Также работала в Мастерской уникальной книги в издательстве «Вита-Нова» художником-переплетчиком. Мы создавали уникальные переплеты ручной работы для частных коллекционеров. Один из таких переплетов, «Борис Годунов» А.С.Пушкина, который был сделан мной и по моему эскизу, позже был продан на благотворительном аукционе за 3 млн рублей!
- Ты родилась, училась и работала в Петербурге. Как ты оказалась в Нарве?
- В Петербурге я организовала свою мастерскую по историческим переплетам книг. Мы изготавливали средневековые аксессуары по старым технологиям. С моим мужем, Сашей Соколовым, стали постоянными участниками фестивалей исторической реконструкции, как мастера и музыканты. У нас - костюмы городских мастеров позднего средневековья, мы сами их шили. С 2011 года мы участвовали в этно-фестивалях и в Эстонии: в Вильянди, Тарту, Таллинне мы выступали с нашим ансамблем и продавали свои изделия в средневековой тематике на ярмарках.
/nginx/o/2023/08/03/15497221t1ha7f8.jpg)
Идейный вдохновитель концепта исторических мастерских Танель Мазур пригласил нас в проект «живой истории» Северного двора Нарвского музея. Администрация Нарвского замка очень заинтересовались нашей кожевенной мастерской. У нас были готовые реконструированные средневековые костюмы, инструменты для изготовления вещей из кожи по старинным технологиям и средневековые музыкальные инструменты XV-XVII веков. И десять лет мы с мужем летом работали в мастерской Северного двора в Нарвском музее. Первое лето мы жили прямо в мастерской замка! Через четыре года исторический проект Северного двора стал работать круглый год, и мы переехали с семьей в Нарву.
- Как родилась идея создания Дома Ингрии в Нарве, директором которого ты стала?
- В Нарве исторически существовала мультикультурная среда, где рядом существовали прибалтийско-финские народности (эстонцы, водь, ижоры, финны-ингерманландцы, сету, карелы), славяне, шведы, немцы, датчане. Нарва была столицей шведской провинции Ингерманландии в 16-17 веках. Совершенно логично было развить здесь концепцию Дома Ингрии. Здесь - историческая территория Ингрии, которая дала старт культурного развития Нарвы.
В 2000 году мы организовали Общество водской культуры в Петербурге, где выпускали газеты, учили язык, проводили Дни водской культуры в музее деревни Лужицы, что в Кингисеппском районе. Там находятся три последних деревни компактного проживания народа водь и бытования живого водского языка.
У нас были связи с лингвистами Тартуского университета, они помогали издавать книги на водском языке и книги о народности водь. Мы встречались с ними на исследовательских экспедициях в Тартуском национальном музее, архивах, вместе вели исследовательскую работу, поднимали исследования о водских экспедициях, материалы довоенного и военного времени Второй мировой войны. В Эстонии мы чувствовали поддержку по исследованию языка и культуры. Доцент Тартуского университета Хейнике Хейнсоо написала первую книгу на водском языке, она же устраивала летние языковые курсы в деревне Краколье.
Нарве не хватало центра своей, именно региональной нарвской культуры. Так у нас появилась идея сделать культурный центр об истории этого региона в Нарве для всех интересующихся. Павел Ивлев, юрист, ингерманландец, предоставил возможность открыть Дом Ингрии в частном здании, в котором прежде была нарвская гостиница «Нью-Йорк». Культурный центр оформлен в стилистике Ингерманландии, там проходят кино-показы, мастер-классы, тематические программы, вечера, концерты, дегустации национальной кухни.
/nginx/o/2023/08/03/15497227t1heef4.jpg)
Получилось своего рода разнонаправленное путешествие в малоизвестные народности. Мы сотрудничали с Павлом на и Днях Ингрии, который отмечается 5 октября, в лютеранской Александровской церкви. Под руководством пастора Владимира Батухтина в Александровской церкви мы смонтировали стенды про культуру водь и Западно-ингерманландский полк.
- Надо отметить, что с твоим появлением в Нарве появились новые запахи удивительной кухни. Один рыбно-молочный суп чего стоит!
- Да это традиционный ингерманландский суп на молоке из белой рыбы, которая варится в молоке с чешуей! Но у нас есть блюда и староверской кухни, например, десерт: рис с желе из сухофруктов, а еще я пеку ржаные пирожки с брюквой и брусникой. Моя дочь любит удмурдские пирожки-перепечи с грибами и гречневой кашей. Самые удивительные - лепешки саамской кухни: они с запахом мха (дягель дает такой привкус). Пользуются спросом и карельские «Калитки» - ржаные печенья с медом. Водский десерт - огурцы с медом - называют «водским арбузом».
А вот суп ингер-финский из серого гороха с копченостями имеет необычное название: «Навстречу путешественникам». Он готовится специально для гостей или для вернувшихся из дальних путешествий. Двухслойные жирные пирожки с рыбой и капустой или, как вариант, - картошка и шпик. Старинные рецепты записываю на этно-фестивалях в России и Эстонии. Например, на Днях кухни финно-угров в Пярну. Там собираются чуваши, сету, ижоры, водь, мокша. Есть, например, «Толопанька» - рыбацкий суп из нечищенной салаки с молоком и маслом, это традиционное блюдо водской кухни. Толопанцы-«березовые глаза» - так называли народ води из-за их светлых глаз.
- У тебя тоже светлые, необычные глаза: желтые! У вашей дочери тоже «березовые глаза»?
- У Яники - светло-серые. Ей 10 лет и она тоже активно принимает участие в нашей культурно-просветительской деятельности. Яника ездит с нами на все фестивали, играет на барабане и на йоухикко, это карельская народная скрипка, родственница хийу-каннели. Мы с мужем оба учились в Петрозаводской Государственной Консерватории на отделении этномузыкологии финно-угорских народов, потом стали играть в разных группах и принимали участие в записях музыкальных альбомов.
/nginx/o/2023/08/03/15497229t1hd6db.jpg)
В 2000 году в Санкт-Петербурге я организовала фолк-группу «Бестиарий». Вот уже 23 года «Бестиарий» играет свою музыку в разных городах и принимает участие во многих фольклорных фестивалях в Финляндии, России, Эстонии. Мы частые участники водских праздников «Лужицкая складчина» в деревне Лужицы, а иногда и в других водских деревнях (Межники, Валговицы).
В репертуаре группы водская, карельская, ингерманландская, венгерская, кельтская и другая народная музыка. Манера исполнения «Бестиария» ориентирована в основном на так называемые «сельские капеллы» - это группы музыкантов, выступающих на различных деревенских праздниках.
В последнее время группа выступает больше как водский семейный музыкальный коллектив: я, мой муж Саша и дочка Яника. Теперь мы каждый год выступаем с нашим семейным ансамблем на Днях родственных народов, где собираются все финно-угорские коллективы, на Дне реки и на Дне художника в Нарве, выступали в Латвии, в исторической области вожан - Бауска. 6 августа мы играли в Нарва-Йыэсуу на фестивале Ингерманландской культуры. С нарвским фольклорным ансамблем «Супрядки» поем водские песни.
Национальные водские костюмы я делаю для музыкантов сама (головные уборы, рубашки). Недавно сшила рубашку c традиционной вышивкой саксофонисту Лембиту Саарсалу, он вожанин тоже, играет водские мелодии на саксофоне. Наш орнамент я изучала в Хельсинки, Тарту, Кингисеппе.
- Я знаю, что у вас настоящая коллекция уникальных музыкальных инструментов. На чем играет муж?
- Саша играет на скрипке, лютне, барабане, баяне, гитаре и на волынке. В Питере у него была своя очень известная панк-фолк-группа Irish Ёрш. Сашину игру можно слышать каждый день в Доме Ингрии, он продает сувениры и играет! У нас пять разных волынок: наша местная водская, шотландская хайленд, шаттлпайп - помесь шотландской и французской волынок XVII века, средневековая, испанская волынки, балканская гайда, лютня, флейты.
/nginx/o/2023/08/03/15497230t1h0a29.jpg)
В основном, все инструменты покупные, некоторые сделаны на заказ, а несколько я сделала сама, например, йоухикко, кантеле, это народная карельская скрипка, а харди-гарди (колесная лира) совсем недавно, в июне, в Нарвском замке снималась в фильме «Границы ключ» таллиннского режиссера Артура Тюленева. Я работала там мастером по костюмам и антуражу.
- Сейчас в Центральной библиотеке Нарвы - твоя персональная выставка авторских кожаных переплетов. Много ли заказов на такие работы?
- Конечно, рынок в Нарве меньше, чем в Петербурге. Но спад на такие заказы уже давно, сейчас книгами меньше интересуются, меньше дарят друг другу. Но, конечно, покупают через интернет, уходят заказы в Америку и в Англию. Я переключаюсь на другие формы работы. Сейчас, например, начала писать темперой картины, родилась серия «Рыбы Нарвы». Это - мои впечатления от Нарвы и жителей.
- Очень интересно! 10 лет в Нарве, можно уже поделиться сложившимися впечатлениями от нашего города.
- Я давно хотела переехать в провинцию, в тишину и бессуетность. В Петербурге я работала с графикой, не видела цвет. А в Нарве - свобода, простор, зелень, здесь очень легко! Переехав в Нарву, я внезапно почувствовала, что у меня обострилось цветоощущение и хочется работать с более крупными объемами и цветом. Мне нравится атмосфера города. Город с интересной историей, с корнями. Нарва - место многогранное, мне нравится исторические архитектурные стили, здесь много переплетений: шведский период, неоклассицизм, неоготика на Кренгольме.
Жаль, что молодежь уезжает, ведь Нарва - перспективный город. Я вижу, как развивается город за последние 10 лет: театр Vabalava, Aрт-резиденция, библиотека, много интересных людей. В большом городе быстро возникает усталость от многиз видов деятельности, от народа. Свое будущее я связываю с Нарвой, очень привязалась к ней, появилось ощущение, что я на своем месте.
/nginx/o/2023/08/03/15497231t1h8680.jpg)
Я реализуюсь в разных сферах: выставки с объединением нарвских художников Вестервалли, этно-проекты с мастер-классами, материалы к которым собирались много лет, костюмные фотосессии. У меня же целая коллекция костюмов: средневековых и фэнтези. Сейчас занимаюсь реконструкцией старинной технологии изготовления кожаных кружек XV-XIX веков, с пропиткой воском. Каждое лето я провожу занятия по коже и тиснению в летнем детском лагере «Школа волшебников» на базе Дома Ингрии.
- Завидная многогранность творческой реализации! Кем ты себя ощущаешь в большей степени?
- Я - художник, человек искусства в широком понимании: не только тот, кто рисует картины, а как «человек Возрождения», - владеющий всем. Только в отличие от Леонардо, у меня сложности с математикой, но стараюсь и ее изучать. Хочу знать все, с чем соприкасается мое творчество.