ИНТЕРВЬЮ ⟩ Канцлер Минфина: именно Тоомас Сильдам пытался связать ходатайство о деньгах с принятием законопроектов

Канцлер Министерства финансов Мерике Сакс и Тоомас Сильдам, советник президента Алара Кариса по внутренним вопросам. иллюстрация: Postimees

• Скандальный разговор состоялся на прощальной вечеринке генерального директора КаПо
• Сакс: я была очень неприятно удивлена
• Сильдам: я не выдвигал требований в стиле, что вы дайте денег, и тогда мы провозгласим законы

Канцлер Министерства финансов Мерике Сакс призналась Postimees, что именно советник президента Алара Кариса по внутренним вопросам Тоомас Сильдам провел с ней беседу, в которой увязал выделение денег канцелярии президента и принятие законопроектов.

По словам Сакс, ей намекнули, что нехватка ресурсов мешает работать быстро и что канцелярия могла бы работать быстрее при наличии ресурса. В то время правительство находилось в сложной ситуации с принятием законов, потому что обструкция со стороны оппозиции ставила под угрозу своевременное принятие и провозглашение законов.

– Министр финансов Март Вырклаэв (Партия реформ) сообщил, что из Канцелярии Президента Республики (VPK) поступали сигналы, связывающие ходатайство Канцелярии о деньгах с принятием законопроектов. Представитель VPK тоже имел с вами такой разговор. Когда это было, кто беседовал и каково было содержание?

– Это было 7 июня... Я проверю... Нет, это было 9 июня. Это был прием с большим количеством людей.

– Это было мероприятие Министерства финансов?

– Нет, это было прощальное мероприятие генерального директора Департамента полиции безопасности с государственными чиновниками, там были и политики. В рамках этого мероприятия Тоомас Сильдам отозвал меня немного в сторону в том же помещении, где проходило мероприятие, чтобы поговорить о денежных заботах. Но я даже не знала точных деталей, так как официально ходатайство о деньгах не было принято. Я услышала про обеспокоенность в связи с тем, что денег не хватает, и для чего нужны деньги. Мы уже и выделяли дополнительные средства VPK. Я также выразила сомнение в том, что уместно их выделить может быть из правительственного резерва.

– Что еще было сказано?

– (Вздыхает) Мне очень сложно точно процитировать, да и не буду, потому что разговор состоялся два месяца назад. Но я, к сожалению, (с нажимом) ясно поняла из этого разговора, что оглашение пакета законов и выделение денег связывались между собой. Не в виде ультиматума, что если нам сейчас не выделят денег, то мы уж точно не будем издавать законы. Однако был намек на нехватку ресурсов и на то, как быстро они смогут работать, что дополнительный ресурс помогал бы работать быстрее (над производством и принятием законопроектов – прим. М.С.).

КОММЕНТАРИЙ

Тоомас Сильдам

советник президента Алара Кариса по внутренним вопросам

Это был светский разговор на полях мероприятия. Мы говорили о бюджете канцелярии, говорили на общие темы, говорили о законопроектах. Уж точно я не выдвигал требований в стиле, что вы дайте деньги, а потом мы провозгласим законы. Мне жаль, что Мерике Сакс так это истолковала. Мы с Мерике знаем друг друга много лет, она могла бы позвонить мне или даже переспросить меня на месте.

Однако в будущем я очень серьезно отнесусь к рекомендации Пеэпа Яхило, директора Канцелярии президента, касательно общения с политиками или официальными лицами, «что в этом общении не должно быть чрезмерной шутливости или использования иронии в качестве риторического приема, которые в конечном счете могут быть истолкованы неоднозначно, и даже ошибочно».

– Так как же это было, мол, у нас есть проблемы, и давайте решать их вместе...

– ... и у вас есть проблемы. Я не помню, чтобы был высказан прямо очень явный намек, а, скорее, в таком духе, что вам не терпится, чтобы законы были провозглашены, а у нас проблемы с деньгами, и так далее...

Я также помню, что была очень неприятно удивлена. Я не помню, как именно я ответила, но я как-то выразилась, что это уже слишком. И что президент тоже не может просто так оставить пакет без объявления. Насколько я знаю, это возможно только в том случае, когда есть конфликт с конституцией. Мы разошлись. Мы не поссорились, но после этого у меня сохранялось неприятное ощущение, что хватит уже, так нельзя. Эта история встревожила меня, и я сообщила об этом министру.

Мы не поссорились, но после этого у меня сохранялось неприятное ощущение, что хватит уже, так нельзя. Эта история встревожила меня, и я сообщила об этом министру.

– Как отреагировал министр?

– Он отреагировал так, что это было для него не совсем новостью. Я не стала первой, кто рассказал ему. Он также сослался на свой телефонный разговор [с Сильдамом], что это был такой неприятный разговор. Мы также обсудили с министром, что в этой ситуации как раз нельзя выделять деньги, потому что иначе будет ощущение, что мы купили себе это провозглашение. Министр тогда четко сказал, что сейчас ситуация сложилась настолько плохая, что деньги выделять нельзя. Министр также сказал, что он также проинформировал [директора канцелярии VPK] Пеэпа Яхило о ситуации [разговорах Сильдама], о том, что произошло. В любом случае очень плохая ситуация. Что если бы я не рассказала о произошедшем и деньги были выделены, то министр оказался бы в таком положении, как будто бы купил себе закон. Одна из самых неудобных вещей для меня.

– Вырклаэв публично обосновал невыделение средств, так вопросами, связанными с бюджетом, но и с другой стороны, тем, что мы их не можем выделить, потому что возникает такое ощущение, будто рука руку моет.

– Собственно, в этом и заключалась проблема для министерства. Ведь если так пойдет, то Министерство финансов, отвечающее за весь государственный бюджет, могло бы продавать что-то каждому. Где мы в итоге окажемся?

– Происходило ли раньше что-то подобное?

– Нет.

– Что вы думаете о реакции VPK за последние пару дней?

– Сообщение канцелярии президента для прессы было немного оскорбительным. Будто бы кто-то чего-то не понял, или кто-то лжет, или кто-то пошутил. Мне этот разговор не показался забавным.

– Вам разговор показался серьезным?

– Да, мне он показался серьезным. Беспокойство про деньги была серьезным, а связывание [этой темы с провозглашением законов] вызывало неловкость. Мы расставались на том, что давай оставим этот разговор, что эти вещи не могут быть связаны.

– Вы говорили на эту тему с Сильдамом? Больше ни с кем другим, например, с Яхило?

– Нет, только с Сильдамом, а позже я сообщила министру.

– Что будет дальше? Я предполагаю, что вы, как чиновник, будете продолжать выполнять свою работу. Если кто-то о чем-то спросит, вы будете отвечать, что не можете говорить о том, чего не знаете?

– Вот именно, и смотрю на все это с неприятным чувством. Я действительно не знаю, что будет дальше. На мой взгляд, люди, которые не сказали правды, должны сделать выводы.

На мой взгляд, люди, которые не сказали правды, должны сделать выводы.

– Сильдам сказал, что он ничего не знает...

– Что очень печально, потому что для меня Тоомас был таким другом, у которого я иногда могла попросить совета. Не могу дать оценку его действиям.

– Завершая, в разговорах Сильдама слышалось беспокойство про деньги, что связывалось с законопроектами, что намекалось, что тогда над законопроектами можно было бы работать быстрее?

– Для меня это прозвучало так, к сожалению. Я не настолько неопытный чиновник, или такая блондинка, и вообще уже не такая молодая, чтобы совершенно не понять человека. И если бы я подумала, что это такая глупая шутка, то не сообщала бы об этом министру. Однако, поскольку мне это показалось серьезной и неприятной темой, я была обязана сообщить об этом министру.

Наконец, Сакс возвращается к реакции VPK. Кажется, исходящие оттуда упрямое отрицание и, как считает Сакс, откровенная ложь, беспокоят ее сейчас больше всего. «Разговор происходил в здании Департамента полиции безопасности, камеры там на каждом углу, я не знаю, наймите, что ли, какого-нибудь эксперта по чтению по губам, чтобы определить, о чем мы с Сильдамом говорили», – говорит Сакс.