:format(webp)/nginx/o/2023/08/15/15523624t1ha6a4.png)
Нашумевшая история с проживающей в Эстонии украинской беженкой Анне Быковой вызвала ряд противоположных оценок, касающихся как расследования Rus.Postimees, послужившего для него основой ресурса, так и самой персоны Быковой, которая в Украине была ранее связана с пророссийскими структурами. Вскрыт болезненный для Украины пласт. Вопросы есть и к изданию Delfi, которое предоставило Быковой площадку, пишет член украинской общины Эстонии и аналитик Артем Дудченко.
Я хотел бы рассмотреть эту проблему несколько шире и под другим углом, стараясь использовать кейс Анне Быковой для демонстрации более глубоких процессов, которые сейчас происходят в Украине, и отголоски которых ощущаются в том числе и в достаточно удаленной от Украины Эстонии.
Полномасштабное вторжение России в Украину больше не оставило места для дискуссий с применением аргументов из разряда «не все так однозначно», «нужно перестать стрелять» или «с представителями сепаратистов нужно договариваться». Причем важно добавить, что такие дискуссии прекратились как на обывательском, так и на экспертном уровне.
Те же медиаплощадки, которые предлагали «альтернативные способы решения российско-украинского конфликта», маргинализировались. Их по определению стали считать финансируемыми заинтересованными в определенном освещении темы войны медиагруппами.
При этом украинское экспертное поле, охватывающее тему политики, является очень конкурентным пространством, где авторитет зарабатывается годами, а теряется мгновенно. И так или иначе, но топовые политические эксперты - это персоны, как правило, с четко выраженными проукраинскими взглядами, которые не склонны предлагать своей аудитории альтернативу в виде прокремелевских нарративов.
Ввиду вышесказанного ниша «альтернативного» политического взгляда на российско-украинский конфликт оставалась достаточно свободной для занятия. Важно и то, что собственники аффилированных с Россией украинских медиагрупп неплохо оплачивали услуги участия в эфирах «политических экспертов» с таким «альтернативным» взглядом.
И эту нишу, когда прокремлевским каналам (речь о медиагруппах Козака-Медведчука) потребовалось заполнить программные слоты, заняли молодые политические эксперты и политтехнологи. Для каналов это было выгодно тем, что они постоянно имели «говорящие головы», для молодых же политических экспертов это была возможность засветиться и одновременно предложить свои услуги в качестве ретрансляторов конъюнктурной «джинсы».
/nginx/o/2023/07/24/15477070t1h4dd6.jpg)
Если же говорить конкретно об Анне Быковой, то нужно заметить, что в целом она не стремилась соответствовать какому-то одному политическому направлению. Так, за период между студенческими годами и приездом в Эстонию, Анне успела поруководить Киевским молодежным объединением российских соотечественников КМОРС («Російський молодіжний центр Києва»), что даже для молодого и начинающего 20-летнего политолога и даже в 2011 году могло выглядеть только, простите, «зашкварно». Я никогда не поверю (как политолог по первому образованию), что участие в подобных мероприятиях происходит спонтанно и без учета сформированных идеологических установок.
Уже в 2008 году после российской агрессии против Грузии любой мало-мальски образованный политолог должен был понимать, что Россия не остановится на этом, а мероприятия под названием «Россия и Украина - Вместе» - это ничто иное, как элемент долгосрочной стратегии на инкорпорацию Украины - в том числе и ее будущей политической элиты - в парадигму «Русского Мира».
Далее, начиная примерно с 2015-2016 гг., Анне активно приглашается на каналы «112» и «17 канал», которые в этот период как раз и начали продвигать «альтернативный» взгляд на российскую агрессию 2014 года.
Примерно в 2017-2019 гг. Анне также активно приглашалась в качестве политтехнолога на различные youtube-площадки, где в риторике Анне уже прослеживается откровенная поддержка Юлии Тимошенко, что вряд ли можно записать ей в пассив.
Но, тем не менее, уже с 2020 года она активно публикуется на ресурсе популярного антиукраинского блогера (а затем и лидера политической партии прокремлевского толка) Анатолия Шария, где она вместе со своим супругом Михаилом Железняком, похоже, занималась оказанием политтехнологических услуг.
Логично, что после сотрудничества с политической силой, которая продвигала откровенно антиукраинские нарративы, в Украине после 24 февраля 2022 года найти себя в родной «стезе» стало для Анне достаточно проблематично.
Но не было бы счастья, да несчастье помогло. Для одних война - это горе, смерти и разрушения, а для других - это возможность легально получить право трудоустройства в ЕС и одновременно начать с чистого листа свою карьеру в небольшой - и, кажется, совсем свободной от подобных «журналистов» - стране.
Не секрет, что Эстония является одним из главных адвокатов Украины в мире, что она очень лояльна к гражданам Украины, особенно к тем, кто декларирует свою преданность украинской государственности.
Нужно признать, что этим пользуется множество таких украинцев, кто еще вчера говорил «не все так однозначно», а сегодня «топят за Бандеру»; таким способом они пытаются получить профит для собственного продвижения в новых политических реалиях.
Тем же самым принципом и руководствовалась Анне, полагая, что Эстония - идеальная медиаплощадка, где можно запустить свой проект (подкаст на украинском), сыграв на заполнении украиноязычного вакуума на фоне огромной симпатии эстонской общественности ко всем украинским начинаниям.
Единственное, чего Анне не учла, это то, что по сравнению с Украиной эстонское медиаполе - просто крохотное, и что здесь невозможно остаться незамеченным. И что даже создание новых страничек в социальных сетях (которые ведут свой отсчет с мая 2022 года) не помогут тебе скрыть непривлекательные факты своей биографии.
Здесь мы приходим к тому месту, в котором начинается полемика на следующую тему: является ли сотрудничество до 24.02.2022 с политическими силами и организациями, которые занимались продвижением откровенно антиукраинских нарративов, тем грехом, что делает невозможным развитие политической карьеры личности в новых политических реалиях?
Например, теперь уже бывший шеф Быковой Андрей Шумаков считает, что возникший буллинг не совсем оправдан, ведь работая на Delfi, ни в одной из своих статей Быкова не допустила и намека на поддержку действий Кремля.
Но, Андрей, это ведь логично, что в нынешних условиях и в такой стране, как Эстония, вы никогда не услышите от Анне что-либо прокремлевское или антиукраинское. Она же просто таким образом работала политтехнологом, она же, в конце концов, понимает, что кто платит деньги, тот и заказывает музыку.
Проблема в ином: можем ли мы доверять «журналистам», которые ранее были политтехнологами и поддерживали исключительно оплаченную своим заказчиком риторику. По большому счету, очень легко представить, что завтра она уедет в Ростов и будет рассказывать, как злые эстонцы притесняют русскоязычных, и что именно из-за этого ей пришлось покинуть русофобский ЕС.
Откровенно говоря, несмотря на достаточно резкие обвинения в адрес Анне в ее пророссийскости, которые звучали со стороны моих украинских друзей, я склонен видеть в поведении Анне обычную политическую гибкость в динамично меняющихся политических реалиях Украины, где один политолог просто хотел обеспечить себе достойную жизнь за счет работы в проектах разной политической направленности, руководствуясь принципом «деньги не пахнут». До полномасштабного вторжения границы «политической миграции» как для политиков, так и для граждан не были такими жесткими, какими они стали после 24 февраля 2022 года. После 24 февраля украинское общество изменилось кардинально, и теперь любой обыватель понимает, почему так важен был томос, почему памятник Пушкину - это не просто монумент, а русский рэп - не просто музычка, и почему спорт не может быть «вне политики».
Может ли украинское общество простить старые грехи тем, кто раньше или искренне, или просто за деньги приводил «Русский мир» в Украину? Мне кажется, что шансы на прощение уменьшаются с каждым новым днем этой войны, которая, кажется, не закончится даже через 2-3 года.
Отдельный вопрос возникает к Delfi. Каким образом был выбран кандидат для украинского подкаста? Каким же образом именно такие «журналисты» получают место для ведения украинских проектов?