/nginx/o/2021/09/20/14082911t1h49c2.jpg)
Многие эксперты и наблюдатели, комментируя скандал с незаконным использованием личных данных бездетных женщин фондом Pere Sihtkapital, сходятся во мнении, что при реализации благой затеи были допущены кое-какие процедурные нарушения. Журналист Павел Соболев, однако, пишет, что и сам проект инициированного в Тарту исследования выглядит довольно сомнительно.
Более восьми лет назад, в январе 2015 года, тогдашний депутат Рийгикогу от Центристской партии Виктор Васильев шокировал общественность тем, что на заседании социальной комиссии парламента предложил внести в законодательство принудительную стерилизацию многодетных матерей-одиночек (определив их как «безответственно рожающих женщин»).
В августе 2023 года в публичном пространстве Эстонии прозвучало заявление, в котором можно увидеть призыв к ограничению прав тех женщин, которые, напротив, не реализовывают свой репродуктивный потенциал: влиятельный политик из партии «Отечество» Тынис Пальтс написал в соцсетях, что женщинам, не родившим хотя бы трех детей, стоит держать при себе мнение по некоторым важным для общества вопросам.
Васильев тогда обосновывал свою идею интересами госбюджета, который нужно было бы освободить от нагрузки в виде пособий матерям-одиночкам, Пальтс счел неуместной критику демографического исследования, проводящегося основанным «Отечеством» фондом, со стороны журналистки, не внесшей, с точки зрения Пальтса, необходимый вклад в демографические показатели народа Эстонии. В обоих случаях можно предположить, что два известных политика просто дали волю эмоциям, о чем быстро пожалели: Васильев в 2015 году довольно быстро принес извинения, Пальтс сейчас, кажется, не извинялся, но его скандальный пост - после высказанного даже его однопартийцами недовольства - пропал из его аккаунта.
Тем не менее, многие пожурившие Пальтса за несдержанность комментаторы тоже не видят ничего предосудительного в самой идее проведения опроса среди не имеющих детей эстонских женщин с целью выяснить причины их такового статуса. На широкой основе признается, что декан и ученый Тартуского университета Рауль Эаметс нарушил правила обращения с личными данными, сделав совершенно необоснованный запрос в Регистр народонаселения, но при этом содержание разосланного по полученным незаконным путем личным э-адресам опросника у очень многих эстонских приверженцев «консервативной модели общества» не вызывает никакого неудобства.
В общем, набирает вес позиция, что провести такой опрос было необходимо, только, мол, нужно было соблюсти все необходимые правила. Однако даже беглый просмотр содержащихся в адресованном бездетным женщинам вопросов неизбежно наводит на мысль, что в замысленных фондом Pere Sihtkapital масштабах это исследование просто неосуществимо, поскольку большинству людей совершенно не нравится отвечать на вопросы исключительно интимного свойства.
Авторов исследования, например, интересует, пыталась ли когда-нибудь женщина забеременеть или был ли у нее опыт сексуальных отношений с людьми своего пола… Нет сомнений, что с научной точки зрения оправданно задавать людям и более неделикатные вопросы и даже подвергать их некомфортным процедурам, но в таких случаях речь всегда идет о наборе добровольцев, с которыми заключаются очень четкие соглашения о «границах допустимого».
Наверняка такие добровольцы найдутся и для исследования того формата, что затеяно фондом Pere Sihtkapital, но по-настоящему массовой вовлеченности в такой проект эстонских бездетных женщин достичь ну никак невозможно.
Безусловно, определенную научную ценность будет иметь и проведенный с не самым широким охватом опрос, хотя его организаторы должны будут держать в уме очень ограниченную репрезентативность такой выборки. Однако это было бы, по крайней мере, честной амбицией, реализованной - раз «в оборот» были взяты только добровольцы - без ущемления чьих-либо прав. Любой же план какого-то общенационального тестирования мотивов женщин оставаться бездетными даже на уровне идеи выглядит абсолютно аморально, совершенно безосновательно возлагая на бездетных женщин нечто вроде коллективной вины за то, что Эстония не может похвастать хорошей демографической статистикой. Подобная стигматизация является чистой воды безумием, потому что «бездетные женщины» - это столь же нейтральная - в смысле наличия «особых обязательств» перед обществом - характеристика категории населения, как и, скажем, «люди с зелеными глазами».
Отдельного упоминания, конечно, заслуживает и вопрос о сексуальном опыте с другими женщинами, в предрасположенности к каковому составители анкеты, вероятно, видят одну из главных мотиваций женщины не иметь детей. Это поразительно, но, кажется, что даже изжив обыкновение описывать ЛГБТ-ориентацию человека как патологию, чуть ли не подлежащую терапевтической коррекции, эстонское общество - в лице его научного сообщества - до сих пор склонно записывать в не самое достойное отклонение выбор женщины в пользу «чайлд-фри».
Разумеется, если в стране наблюдается нечто вроде демографического кризиса, а прогнозы неутешительны, искать пути выхода из него - вполне оправданная задача. Однако куда более содержательными эти искания будут в том случае, если они будут сосредотачиваться на вопросах улучшения экономической и социальной среды, а не на копании в человеческой психологии.
Совершенно понятно, когда под «демографическим углом» обсуждаются те же повышение налоговой нагрузки и снижение детских пособий как меры, действительно снижающие мотивацию обзаводиться детьми людей, в принципе предрасположенных к «воспроизводству» (а их по-прежнему большинство). «Выправлять демографию» стоит с восстановления этой мотивации (экономическими и политическими рычагами), а не сомнительными вторжениями околонаучного свойства в частную жизнь людей, для которых рождение детей как минимум не является приоритетом.
Любая пропаганда повышения рождаемости, ведущаяся на госуровне, всегда связана с риском нарушения этики. Допустим, в соседнем с нами большом государстве, справедливо принимающимся сейчас по понятным причинам за эталон абсолютного зла, этим летом госорганами социального блока проводилась активная кампания под девизом «Есть зайка - будет и лужайка», мотивирующая население рожать детей обещаниями льготных жилищных кредитов молодым семьям.
В благополучные времена над ней посмеялись бы только в связи с дурным поэтическим вкусом, но сейчас соцсети полны фотографий, на которых плакаты с этим лозунгом в разных российских городах соседствуют с плакатами по вербовке на войну, что красноречиво подтверждает, что российских женщин, по сути, призывают рожать пушечное мясо.
Эстония, к счастью, очень четко занимает место на стороне сил добра в современном мире, поэтому в нашем случае, конечно, никакие национальные демографические инициативы не прирастают зловещими измерениями. Однако если мы обратим внимание на то, в каком месте силы зла теряют свою монолитность в борьбе с эталонным злом, то с легкостью обнаружим, что оно - по крайней мере, в границах ЕС - как раз приходится на государство, где на уровне самой высокой власти исключительно много говорится о «выживании нации» с использованием не только ксенофобных, но и гомофобных и мизогинных лозунгов.
Не лишне будет вспомнить и о том, что и в Эстонии очень часто подчеркнуто заточенная на поддержку традиционных ценностей деятельность весьма своеобразно борется за предотвращение вымирания эстонского населения. Скажем, антиваксерная пропаганда фонда «В защиту семьи и традиции» в случае реализации ее принципов привела бы к этому вымиранию не по причине низкой рождаемости, а в силу тотальной смертности.
Виктора Васильева когда-то сильно раздражали (некоторые) слишком часто рожающие женщины, Тыниса Пальтса сейчас разозлили рожающие редко или не рожающие совсем. Парадоксальным образом можно сказать, что Васильев и Пальтс при этом смотрятся вовсе не оппонентами, а единомышленниками, пытающимися навязать женщинам некую модель «ответственного государственного поведения», в рамках которого какие-то абстрактные общественные интересы ставятся явно выше вполне конкретных личных интересов эстонских женщин.
/nginx/o/2021/11/14/14201007t1h70ca.jpg)
Трудно, однако, представить себе что-то более тошнотворное, чем рассмотрение женщин в качестве репродуктивных сосудов, чья проектная мощность должна обеспечить национальной популяции какие-то оптимальные параметры. Однако такие патриархальные паттерны так и не исчезают из эстонского общественного пространства, что его совершенно не красит. Факт возросшей представленности женщин в правительстве и парламенте Эстонии можно только приветствовать, но он вовсе не означает, что Эстония близка к достижению цели «гендерного паритета». Скандал с позорным э-опросом подтверждает, что этот путь не проще пути к «климатической нейтральности».