/nginx/o/2022/03/01/14400609t1h181d.jpg)
:format(webp)/nginx/o/2019/03/03/11838799t1h77d7.jpg)
Премьер-министр Кая Каллас попала под огонь критики в связи с тем, что связанные с ее супругом компании не прекратили сразу после 24 февраля 2022 года ведение бизнеса в России. Журналист Павел Соболев считает, что международная репутация Эстонии как союзника Украины была бы защищена куда лучше, если бы в наших высших органах власти вообще не было людей, имевших прямые или косвенные деловые интересы в России, причем не только непосредственно перед войной, но и задолго до нее.
Президент Эстонии Алар Карис, давая в четверг короткие комментарии по случаю скандала с премьер-министром Каей Каллас, сказал, что ему грустно высказываться на такому поводу в День независимости Украины. Конечно, можно было бы воспринять слова главы государства так, что ему неловко в главный украинский национальный праздник признавать, что и эстонский сегмент выстроенного в отношении России международного санкционного щита имеет заметные бреши, но нетрудно догадаться, что в действительности неудобство президента имело более серьезные масштабы.
Сравнительно за небольшой промежуток времени во второй раз случилось так, что подмоченной оказалась репутация человека, служившего символом беспрецедентной поддержки, которую Эстония оказывает отражающей российскую агрессию Украине.
:format(webp)/nginx/o/2023/05/19/15333137t1h5567.jpg)
До Каи Каллас это произошло минувшей весной с Йоханной-Марией Лехтме, возглавлявшей организацию, занимавшуюся сбором помощи для Украины и ее доставкой в максимально приближенные к зоне боевых действий украинские регионы.
Размах и самоотверженность, с каковыми Лехтме развернула свою благородную деятельность, в 2022 году принесли ей признание - по сразу нескольким версиям она стала человеком года, а в марте 2023 года обеспечили фантастический результат на парламентских выборах.
Однако довольно быстро от этого имиджа Лехтме не осталось почти ничего, поскольку в созданной ею организации были выявлены случаи нецелевого использования средств, что свидетельствовало в пользу того, что далеко не все собранные через организацию Лехтме пожертвования в действительности тратились на нужды Украины и украинцев.
Главный негативный эффект от разоблачения состоял в том, что вскрывшиеся факты существенно пригасили пыл жителей Эстонии перечислять средства местным организациям, вовлеченным в поддержку Украины, причем отнюдь не только той, что оказалась в центре скандала.
Пока трудно сказать, в какой степени могла (и могла ли вообще) бизнес-деятельность связанной с мужем Каи Каллас компании улучшать показатели экономики государства-агрессора, но при этом кажется очевидным, что репутации Эстонии как верного союзника Украины история с Каллас нанесла куда более серьезный - в сравнении со случаем Лехтме - урон.
На протяжении всех уже полутора лет, что длится российская агрессия, Каллас была на международной арене едва ли не самым последовательным суппортером интересов Украины, с одинаковой горячностью настаивавшим на максимизации как оружейных поставок Киеву, так и санкционного давления на Москву.
Накануне Дня независимости Украины, однако, стало известно, что в семье Каи Каллас далеко не все так щепетильны в смысле моральной чистоплотности ведения бизнеса в стране, совершающей военные преступления; более того, похоже, и сама Кая Каллас считала допустимым одалживать свои деньги очень близким к ведению такого бизнеса коммерческим структурам.
Никаких объективных данных о том, мог ли этот бизнес каким-то - хотя бы и совсем косвенным - образом помочь финансированию войны, повторюсь, не имеется. Тем не менее, слишком уж бросается в глаза несоответствие между крайним презрением Каи Каллас к стране-агрессору на словах и к определенной толерантности к нему на деле, деле, связанном с экономическими интересами ее любимого человека.
Это провоцирует людей подозревать премьера в применении двойных моральных стандартов, что дает отличный повод недоброжелателям Украины в очередной раз повторить свои любимые мантры о том, что Украина и ее союзники вовсе не являются «стороной добра» в нынешнем глобальном конфликте.
Давайте теперь снова вернемся к Йоханне-Марии Лехтме. Даже несмотря на всплывшие вдруг в мае свидетельства ее прежних работодателей, якобы ловивших ее за нечистую руку, все равно довольно дико продолжают звучать предположения о том, что вся ее гуманитарная активность в украинском направлении якобы была изначально нацелена на незаконное обогащение.
Для такового можно найти куда более безопасные способы, чем регулярные выезды на прифронтовые территории; выглядит куда более правдоподобным, что Йоханна-Мария Лехтме все-таки действовала в Украине с самыми благородными намерениями, но в какой-то момент слишком уж доверилась одному из украинских партнеров своей организации, наличия романтических отношений с которым она так и не подтвердила эстонской общественности, но в каковых эта общественность, кажется, не сомневается.
:format(webp)/nginx/o/2021/01/22/13590755t1h21b0.jpg)
Кая Каллас и Арво Халлик же состоят в законном браке. «Если вы замужем, вы доверяете своему мужу», - примерно так ответила в четверг Кая Каллас на один из вопросов журналистов. Совершенно понятная с бытовой и человеческой стороны позиция, но немного инфантильная - в создавшейся ситуации - для высшего чиновника в системе исполнительной власти страны.
Однако даже в рамках этой формулы еще остается достаточно пространства, чтобы не лишать Каю Каллас права на излишнюю доверчивость. Значительно меньше этого пространства остается, правда, уже когда Кая Каллас доходит до объяснений, почему она считает своего супруга кристально честным человеком.
Честно говоря, возникает почти изумление в тот момент, когда слышишь или читаешь, как Кая Каллас говорит, что ее муж - абсолютно порядочный человек, потому что уже через месяц после начала войны его компании приняли решение прекратить всякий бизнес в России. Проблема даже не в этом месяце, тут как раз можно что-то списать на бюрократические процедуры.
Поражает то, что этот бизнес вообще - за день, за год, за три года до войны - не просто кем-то, а именно мужем премьера велся; этот факт вступает в довольно сильные логические коллизии с совершенно справедливым представлением о том, что Россия начала преступную войну против Украины не в 2022, а в 2014 году.
Это представление - одно из фундаментальных положений внешней политики Эстонии последних уже даже не восьми, а девяти с половиной лет. Каждый раз подчеркивая это положение, Эстония словно напоминает, что она, в отличие от проснувшейся только 24 февраля 2022 года «старой Европы», всегда видела у России агрессивные имперские амбиции. Кая Каллас, находя странное оправдание для своего мужа, это положение попросту девальвирует, что вызывает еще больше сомнений в том, всегда ли так уж искренна, естественна, принципиальна эстонская политическая элита в своей подчеркнутой поддержке Украины.
Конечно, есть подобные вопросы и к другим нашим элитам, например, к культурной, в которой среди самых непримиримых ныне и рьяно осуждающих российскую агрессию можно найти и тех, кто охотно работал в России после 2014 года в проектах с госфинансированием. Но это все-таки больше личные истории, портящие карму только самим этим людям, в то время как российские бизнес-интересы эстонских политиков и членов их семей бросают тень лицемерности на все эстонское государство.
Конечно, ничего совсем уж из ряда вон выходящего в таких историях нет, потому что всем же хорошо известно, что активными в плане предпринимательства в России после 2014 года были и многие украинские политические деятели, включая тех, кто сейчас активно работает в Украине во имя победы над Россией.
Но Украина сейчас живет под снарядами и бомбами, выпускаемыми агрессором, так что с выставлением моральных счетов кому-то, кто сейчас тоже находится под таким огнем, можно и повременить. А вот про располагающую мирным небом над собой Эстонию все-таки стоит сказать, что ее репутация была бы куда лучше сейчас защищена от подобных болезненных скандалов, если бы любые деловые интересы человека в России в течение последних даже не девяти, а пятнадцати лет (с момента агрессии против Грузии), закрывали бы для него дорогу к управлению страной.
Пожалуй, это был бы еще один замечательный общественный консенсус, только, правда, есть сильные подозрения, что в таком случае эстонские органы власти столкнулись бы с куда более сильным дефицитом кадров, чем тот, что можно вообразить, оперируя данными из открытых источников.