:format(webp)/nginx/o/2023/10/17/15660200t1hbe2b.jpg)
Южные города Израиля живут неделю под постоянными обстрелами. Многие говорят: у нас теперь как в Украине. Когда спрашиваешь, что люди чувствуют уже неделю, почти все говорят о страхе, стрессе и о растерянности. Они не понимают, как что-то подобное могло произойти в Израиле.
В понедельник представитель Армии обороны Израиля Джонатан Конрикус заявил на брифинге для иностранных СМИ, что почти полмиллиона израильтян были вынуждены покинуть свои дома после начала войны 7 октября.
«Мы эвакуировали весь юг Израиля, все населенные пункты вблизи сектора Газа, в соответствии с инструкциями правительства. То же самое мы сделали и на севере, где были эвакуированы 20 населенных пунктов, расположенных вблизи границы», – сказал Конрикус.
Массовая эвакуация вызвана тем, что ракетные обстрелы южных районов продолжается. Напомним, что террористы устроили резню в поселках Беэри и Кфар-Аза, убив множество людей, включая стариков, женщин и детей. Кроме того террористы вторглись в Сдерот, Офаким и другие населенные пункты, убивая и грабя израильтян.
Эвакуировавшиеся сегодня повсюду – в более безопасных районах Израиля, хотя безопасность эта очень относительная. Израиль такой же крохотный, как Эстония. Ракетные обстрелы из Газы вчера достигли центра страны. В отеле, где мы живем, расположились семьи из Сдерота – города рядом с Газой, откуда теперь вывезены все жители. Большое фойе спа-отеля превратилось в большую игровую площадку. Десятки детишек с матерями приехали несколько дней назад и ими занимаются волонтеры и Министерство образования.
/nginx/o/2023/10/17/15660201t1h0bf8.jpg)
При этом в Бат-Яме, где они пока живут, сигнал воздушной тревоги за вторую половину дня в понедельник звучал трижды, поэтому сказать, что в центральном Израиле совсем спокойно, никак нельзя.
Андрей – отец четверых детей, трое из них уже взрослые. С младшим сыном восьми лет и матерью он выехал во время всеобщей эвакуации из Сдерота. У Андрея вид подавленный и мрачный. Он неохотно согласился с нами разговаривать, а фотографировать себя и сына не позволил.
Он сам признается, что сначала хотел отправить мать и сына в Грузию, но мать категорически отказалась покидать Израиль. «Почему именно в Грузию»? – спрашиваю я. «Это были самые дешевые билеты», – отвечает он.
Когда мой собеседник начинает говорить о произошедшем 7 октября, я начинаю понимать, почему он отказался сфотографироваться. «Я не понимаю, как это все могло произойти. В нашей стране везде камеры, наши органы безопасности свое дело знают. Невозможно пройти по улице чтоб об этом сразу же не узнали в ШАБАКе (контрразведка Израиля – прим.ред.). И тут такое. Через границу проникли толпы головорезов!» – сказал он.
«То есть вы не верите, что это была ошибка или кто-то прошляпил?». «Не верю. Все все знали, – говорит Андрей. – Но политики приняли какое-то решение. Я не знаю. Это просто мои мысли вслух».
Сегодня утром мы поехали в Ашкелон. Его жителей пока не эвакуировали, хотя это тоже крупный город на юге. Улицы были пустынными, машин не много, а пешеходов нет совсем. Опытный военкор предупредила нас, что в городе лучше носить каску и бронежилет: «Если заорет сирена, останавливайте машину и ложитесь на тротуар, закрывайте голову».
Дети уже неделю сидят в безопасных комнатах. Очень многие просто отказываются выходить на улицу.
Мы ехали к людям, которые согласились показать нам свой новый быт, которым они живут уже неделю. Бомбоубежище в их доме мы хотели только посмотреть, но оказалось, что мы очень вовремя туда спустились. Не успели мы начать беседу, как на моем телефоне заорала сирена и практически сразу оглушительно бабахнула ракета. Свет в бомбоубежище погас.
/nginx/o/2023/10/17/15660203t1he0da.jpg)
Внизу нас было не так много: мы с фотографом, Ирина, ее дочь Ксения, их милый йорк Бусинка и трое подростков – Одер и два Авраама. «Нам очень страшно. К этому привыкнуть невозможно, – говорит Ирина. – В первые дни прилеты были по десять раз в день, сейчас меньше. Но ты никогда не знаешь, когда это случится».
Ирина с трудом сдерживает слезы: «Мы продолжаем жить свою жизнь, кто-то ходит на работу, но внутри ты все время в диком напряжении… Это очень страшно. Другого слова нет. Очень и очень страшно, все это время мы шарахались от любого звука, от любого! Вот сейчас ракета прилетела, мы были уже здесь. А так мы бросаем, подпрыгивая, и бежим вниз!».
/nginx/o/2023/10/17/15660204t1h7603.jpg)
Собака безумно пугается сирены и первая бежит к двери. «Кто ближе всех к двери, тот хватает собаку, открывает всем дверь… И потом мы собираемся здесь. Когда все вместе, все соседи вместе, это как-то не так страшно», - говорит Ирина. Время от времени останавливается чтобы отдышаться и подавить слезы. «Это вот сейчас несколько дней более менее стало тихо, но все равно мы сидим дома как на иголках. Даже если прилетает не нам, мы все равно слышим, как она пролетела и где-то у другого дома или в доме взорвалась. Невозможно расслабиться. Пока ты делаешь свои бытовые дела, хоть немного отвлекаешься», – рассказывает она.
Ксения, дочь Ирины, говорит, что уже неделю почти не спит и очень боится ходить в душ. Примерно такую же мысль я когда-то слышала от украинцев: под постоянными прилетами страшно идти в душ и в туалет: очень не хочется оказаться в случае гибели в таком беззащитном виде.
С нами в защищенном подвале сидели подростки – два Авраама и Одер. Они не говорят по-английски, поэтому Ксения переводит. Они совсем не спят и хотят как можно скорее уехать, но пока в Ашкелоне предложено выехать только тем, чье жилье совсем разрушено. Авраам говорит, что конца этой войны не видно и он не верит, что обстрелы скоро кончатся. Его члены семьи уже ушли в армию.
Мы говорим о том, как израильтяне, которые живут в южных городах, раньше воспринимали своего соседа. «К этому привыкнуть невозможно. Это правда. Но у нас таких обстрелов раньше не было. Если там два-три раза были обстрелы, то не очень интенсивные. И главное, мы знали, что наша армия нас спасет. Мы всегда знали, что нас хорошо охраняют. Все что угодно можно было предположить, но это такое…»
Все наши собеседники соглашаются, что никто не мог ожидать, что подобное вообще возможно. «Чтобы они могли пройти через нашу границу? Да никогда! Мы всегда знали, что наша армия нас бережет. Всегда! Всегда граница была на замке!» – говорит Ксения.
«Я не знаю, что в этот раз произошло, мы просто не в курсе, – подтвердила Ирина. – Они говорят, что потом будут разбираться, когда все это закончится».
Израильтяне по кухням обсуждают возможные причины, разумеется. Для этого им не нужно ждать официального расследования. Пока они видят, что дети уже неделю сидят в безопасных комнатах. Очень многие просто отказываются выходить на улицу. Сама Ирина рассказала, что ей нужно было на прошлой неделе попасть к врачу и она не поехала: «Я просто очень боялась».
/nginx/o/2023/12/15/15781466t1h1d4e.jpg)
:format(webp)/nginx/o/2020/03/26/13027547t1h327f.jpg)