/nginx/o/2023/10/19/15665590t1hdc97.jpg)
В эти дни Израиль замер в ожидании большой наземной операции. Вся страна быстро перестроила свою жизнь и стала работать на победу. «В обычной гражданской жизни я директор Музея еврейского героизма», - сказал нам координатор волонтерского центра. Сейчас он занимается прикладным еврейским героизмом, как и тысячи других волонтеров по всей стране.
В Ашдоде в одном здании находятся все службы, организованные в связи с новыми чрезвычайными обстоятельствами: это центр сбора пожертвований для Армии обороны, горячая линия для тех, кому нужна помощь и гражданские отряды самообороны.
Сюда нас пригласил один из активистов-волонтеров - Алекс Кагальский. «Я 28 лет отслужил в полиции, а сейчас работаю в израильской коалиции по борьбе с травмой. Это объединение психологов, социальных работников, которые занимаются первой психологической помощью», - объясняет Алекс.
/nginx/o/2023/10/19/15665592t1h91b7.jpg)
Специалисты коалиции помогают людям в стрессовых ситуациях, чтобы стресс не перешел в хроническую фазу и в посттравматический синдром. Коалиция работает и в Израиле, и за границей. «Начало войны и меня застигло в городе Хмельницком, в Украине, - говорит Алекс. - Мы проводили тренинги для полицейских, пожарных и медиков. Началась война у нас, и я вернулся».
После 7 октября в городах Израиля стали формировать добровольческие отряды гражданской самообороны. Алекс рассказывает, четко формулируя свои мысли, как будто лекцию читает. Сразу чувствуется, что объяснять назначение самообороны для него не впервой: «Во-первых, мы должны быть готовы ко всему, так как Ашдод находится в опасной близости от сектора Газа. Во-вторых, уже раньше были случаи проникновения террористов. Ну и в-третьих, в условиях войны для многих людей повседневная рутина становится преодолением очень тяжелых препятствий».
Желающих вступить в отряды самообороны регистрирует молодая брюнетка Дарья Петрова. Она поначалу волнуется, что недостаточно хорошо выглядит для фотосъемки, но очень быстро включается в разговор и перестает смущаться. «В стране сегодня много новых репатриантов, которые очень хотят помочь, но их пока что по не могут вызвать в армию. Зато они вполне могут охранять определенные объекты», - объясняет Дарья.
/nginx/o/2023/10/19/15665591t1h4beb.jpg)
Что за объекты, которым именно сейчас нужна охрана? «Ну например, мы централизованно охраняем социальные дома для пожилых. У нас в городе 18 таких жилых комплексов, где живут пожилые люди от 65 лет и старше. Среди них те, кто пережили Холокост, и пенсионеры, и люди с ограниченными возможностями», - объясняет девушка.
В мирное время эти люди хотя бы частично справляются сами, у них есть помощники, но во время войны нужна дополнительная помощь. Про дополнительную помощь нам рассказала одна из волонтеров, стоявшая рядом:
«У нас в доме очень узкие лестничные пролеты. И вот представьте: воет сирена, весь подъезд, десять этажей бежит в бомбоубежище. Первыми несутся в бомбоубежище собаки. Они уже хорошо знают, что надо делать. В подъезде есть и очень пожилые, и больные люди. Не все могут бежать. И вот спускается такой почти столетний дедушка. Ты же не будешь его отпихивать или как-то подгонять. Остаться на лестнице никак нельзя – на лестничных клетках огромные стеклянные окна. Нужно либо помогать спускаться, либо застрянете все вместе. Мы помогаем, конечно. А как быть, если таких пожилых людей целый дом?»
Сейчас самооборона планирует поставить по два-три человека охранять эти здания. А есть риск, что будут нападения на эти здания? Спрашиваю у Дарьи Петровой. «Сейчас у нас есть риск всего», - признает она.
Алекс объяснил, что охрана должна помимо прочего следить, чтобы в таких домах с беззащитными жильцами не было посторонних людей. Под посторонними он подразумевает не только террористов, но и мародеров. «Мы знаем, что в такие критические моменты они появляются. До сих пор не было зарегистрировано случаев мародерства или грабежей, но мы всегда готовимся к худшему».
Если человек имеет право на ношение оружия, в центре самообороны ему помогают подать документы для его получения. «Оружие получат только те, кто подходит по всем критериям, - уверяет Дарья. – Нет такого, чтоб всем подряд его раздавали. В первую очередь оружие получают те, кто служил в боевых частях».
Люди, которые в эти отряды входят, проходят обучение. На курсах самообороны кто-то учится навыкам впервые, кому-то надо обновить знания и умения. «Есть новые репатрианты, которые служили в спецвойсках в стране исхода, они не могут сейчас пойти в израильскую армию. Но в добровольческом отряде они будут очень полезны».
Алекс Кагальский говорит, что после 24 февраля 2022 года в Израиль приехало около 80 000 репатриантов из стран бывшего Советского Союза, из них две трети из России или имеют российское гражданство». Из Украины репатриантов приехало немного, в основном женщины с детьми.
Волонтерский центр сбора помощи армии обороны – это хорошо работающая логистическая служба. Центр собирает информацию о нехватке продуктов, оборудования, медикаментов в армии и обеспечивает части всем необходимым.
«В помощи сейчас нуждаются и солдаты, и мирные граждане в поселках, прилегающих к Газе. Многие из них эвакуированы, находятся в местах временного проживания, - рассказывает нам руководитель сортировочного центра Владимир Голуб. - Это сортировочный центр. Сюда поступает то, что привозят жители, которые хотят помочь армии или помочь тем, кто попал в сложную ситуацию».
Он показывает ящики, в которые свалено все вперемешку – кофе, пледы, жидкое мыло. «В этой корзине то, что еще не рассортировано. Кто-то привез пожертвования. Наши волонтеры сразу начинают сортировать всё по коробкам - в зависимости от назначения, – объясняет Голуб, быстро лавируя между рядами коробок и ящиков. – Здесь у нас два ряда сухих продуктов, вот кофе, есть средства личной гигиены для солдат. Они просят у нас майки определенные хлопковые, носки и так далее. Мы получаем заявки от разных воинских частей напрямую».
/nginx/o/2023/10/19/15665594t1h1fcb.jpg)
В центр приезжают машины из воинских частей, загружают и забирают практически каждый день. Но не возникает ли у людей вопроса, почему им приходится всем миром собирать это для солдат, а где же государственный бюджет и министерство обороны? – интересуюсь я у Голуба.
«Все понимают очень простую вещь: бюджет не был предусмотрен на 350 000 человек, которых призвали. Бюджет ведь рассчитывается исходя из повседневного числа служащих. Понятно, что может быть какая-то операция, тогда может быть призвано еще пара тысяч человек, но не больше».
Стоящие рядом волонтеры включаются в разговор. Все очень хорошо понимают, почему нужно «скинуться всем миром на носки». «Армия обороны Израиля обеспечивает всем необходимым своих солдат, но сейчас был массовый быстрый призыв. То, что резервисты должны взять из дома, не все успели собрать, – объясняет голос у меня за спиной. – К тому же все приехали на призыв из дома». Поворачиваюсь на голос. Приятная блондинка, у которой призвали, скорее всего, внука. «Кроме того, наши люди любят солдат баловать, поэтому приносят всякие вкусности», - заканчивает она свою мысль и убегает к очередному ящику с кофе и печеньем.
Волонтеры говорят, что всем ясно - проблема сиюминутная, ее не будет через неделю, через две. «Логика подсказывает, что сейчас просто ситуация так сложилась. Мы все с вами дома не держим три мешка сахара и пять мешков макарон на всякий случай, – говорит Владимир Голуб. – Сейчас уже по динамике заявок от армии видно, что нехватка всего подряд сокращается и просят доставить все меньше. Если сначала нам говорили: ребята, привозите все, что есть, мы будем рады, то сейчас нас часто благодарят и говорят, что потребность в том или в этом закрыта».
/nginx/o/2023/10/19/15665593t1h1fd1.jpg)
Заглядываем в одну из маленьких комнат рядом с сортировкой. Здесь располагается один из телефонов горячей линии, на которую поступают звонки от жителей города, которые попали в сложную ситуацию: либо у них нет никого, либо родственники жили где-то рядом с Газой и не могут сейчас их поддерживать.
«Это одинокие люди, пожилые люди, мамы с детьми, чьи отцы призваны в армию или погибли. Мы регистрируем их заявки. Есть специальная группа, которая ездит по этим адресам и помогает решить проблему... – рассказал нам Владимир. – Вот только что мы приняли заявку: позвонила одинокая женщина. Ей 86 лет, она пережила Холокост. Сейчас она осталась на какое-то время без помощи. И уже есть человек, который говорит, что приедет, возьмет все, что для нее нужно и отвезет. Мы и фонарик ей приготовили, потому что когда происходит ракетная тревога, она выходит на лестницу, а там темно. Ей неудобно идти до выключателя. Это и есть наше второе большое направление, по которому работают волонтеры города».
«Вы же все в реальной жизни где-то работаете. Это значит, что по обычные дела поставлены на паузу? Сейчас все занимаются только этим?» – спрашиваю я у волонтеров. «Я в обычной жизни – директор музея еврейского героизма в годы Второй мировой. Но сейчас музей закрыт для посещения, поэтому я здесь, – рассказал Голуб. – Тут у каждого своя история. Многие продолжают работать и на основной работе, и здесь. Просто предупреждают заранее, когда они могут быть здесь, с нами. Светлане, которая сейчас работает на городской линии помощи и принимает заявки на решение разных проблем, не пришлось отвлекаться от основной работы – она сотрудник этого же учреждения, но в мирное время помогала новым репатриантам».
Работать пришлось начать без времени на раскачку: вчера Израиль еще жил мирной жизнью, а сегодня – уже в новой реальности. Голуб говорит, что схема работы была разработана еще в период пандемии. Она была обкатана и сейчас просто ее применили снова.
Сейчас все ждут наземной операции. Пока неизвестно никому, сколько она продлится и какой будет. Директор музея Владимир Голуб очень просто объяснил жизнь своего центра сейчас: «Мы прогнозов не строим. Мы живем… Ну не то, чтоб только сегодняшним днем, но сегодняшними проблемами людей. У каждого свой горизонт планирования, сейчас у меня такой: помочь тем, кому мы реально можем помочь. Завтра будет завтра».
/nginx/o/2023/12/15/15781466t1h1d4e.jpg)
:format(webp)/nginx/o/2020/03/26/13027547t1h327f.jpg)