Андрей Канте: школьная реформа становится сильным вызовом и для эстонских школ, Таллинн делает все для ее успеха

• Скандал вокруг темы эстонских детей в русских школах был бурей в стакане воды
• На первых этапах перехода на эстонский язык у родителей будет решающий голос при выборе школы
• К детям с особыми потребностями при проведении реформы нужно применять очень гибкие методы

В октябре мэрия Таллинна утвердила план действий по переходу на обучение на эстонском языке в столичных школах. В одном из комментариев к плану была допущена возможность, что некоторые эстонские дети могут быть направлены в 2024 году в первые классы школ, которые сейчас еще являются школами с русским языком обучения. Более подробно об этом плане действий, об обоснованности опасений, что кого-то могут отправить в какую-то школу против воли родителей, и обо многом другом в студии Postimees порассуждал вице-мэр Таллинна Андрей Канте.

После интервью Андрея Канте «Актуальной камере» 16 октября нынешний и бывший министр образования сказали, что разговоры о направлении эстоноязычных детей в нынешние русские школы означают, что власти Таллинна саботируют школьную реформу. 17 октября вице-мэр пояснил, что та возможность, о которой он говорил, ясно вытекает из действующих сейчас правил и критериев назначения школы.

- Андрей, из ваших пояснений к интервью «Актуальной камере» можно сделать вывод, что вы лишь привлекли внимание к проблеме. Выглядит ли сейчас ситуация так, что эта проблема будет решена в соответствии с вашим же предложением, по которому школы Таллинна будут терминологически разделены на эстонские и на переходящие на эстонский язык обучения, и просто появится дополнительное правило, согласно которому детей с родным эстонским языком в «переходные» школы направлять не будут?

- Я могу назвать все события вчерашней недели бурей в стакане. Потому что Таллинн в качестве местного самоуправления давно привлекал внимание Министерства образования к этой проблеме. Если не ошибаюсь, 15 февраля, когда министром образования еще был Тынис Лукас, я в совсем другой роли на комиссии по образованию и культуре задавал эти вопросы чиновникам Министерства образования. Вопросы о том, как именно трактовать Закон об основной школе и гимназии, точнее - первый раздел 10-го параграфа, касающийся комплектации школ. Как его трактовать при переходе на эстонский язык обучения.

Ответов на эти вопросы тогда получено не было. Потом мы встречались уже с новым министром образования, и к 26 июня Министерство образования должно было сформулировать свое видение комплектации школ. Однако министерство этого не сделало. В итоге 12 августа мы все-таки получили это видение, и там черным по белому было четко написано, что Таллинн должен исходить из действующего закона.

Но я напомню, что в Таллинне была сформирована экспертная комиссия по переходу, которая именно и предлагала план действий. Имеется соответствующий протокол от 28 июня, когда на повестке дня был вопрос о том, как мы будем выходить из сложившейся ситуации. Потому что, действительно, в условиях первого года перехода на эстонский язык обучения смешивание детей с разным родным языком будет достаточно большой проблемой. Прежде всего - для школ с эстонским языком обучения.

Комиссия предложила варианты. В данном случае практически единогласно было принято решение предложить мэрии именно такой вариант, когда мы дадим возможность родителям выбрать либо школу с эстонским языком обучения, либо школу, которая переходит на эстонский язык обучения. В общем, согласно этому плану мы и действуем. Как раз 11 октября я ходил с утвержденным планом действий в комиссиию по образованию и культуре, где подробно рассказал, что мы не будем на первых этапах способствовать такому перемешиванию детей.

К этому прежде всего не готовы эстонские школы. И также, конечно, ребенок с родным эстонским языком не должен попасть в среду, где его навыки в родном, домашнем языке не будут получать никакого развития. Но тут важно вот что: главной целью начатой реформы должно все-таки стать создание единой эстонской школы. И сейчас мы собираем информацию о том, насколько отдельные школы готовы пилотировать такие возможности, при которых как раз ребенок с родным эстонским языком приходит в ту школу, которая переходит на эстонский язык. Но это может происходить только при желании родителей.

Если такое желание есть, мы не можем ему препятствовать. Тут, кстати, звучали такие комментарии, что Таллинн будет направлять детей в школы. Но даже если исходить из Закона об основной школе и гимназии, то возможности кого-либо направлять в школы не имеется. Есть возможность только определить самую близкую к месту проживания ребенка школу. Так что, в общем, имеются разные варианты, но совершенно ясно, что уж на первых порах самое главное слово будет оставаться за родителями.

- После вашего интервью «Актуальной камере» представители фракций реформистов и «Отечества» в горсобрании запросили о встречах с вами. Особенно подробной информации об этих встречах не было; хочу спросить, удалось ли вам на этих встречах убедить политиков от оппозиционных фракций, что и у вас, и у правящей в Таллинне Центристской партии нет намерений саботировать переход на эстоноязычное образование? Или же они остались во власти такого своего представления, и, с вашей точки зрения, конструктивными состоявшиеся встречи назвать трудно?

- Эти встречи были достаточно конструктивными. И на самом деле случилось так, что именно тот вопрос, который так эмоционально обсуждался на прошлой неделе в СМИ, на этих встречах затрагивался в весьма незначительной степени. Основной темой стала как раз наша программа по переходу, и те меры, которые Таллинн предлагает.

Например, очень живой интерес у депутатов был к проекту мобильности учителей. Это проект предполагает не просто активное изучение языка в рабочей среде, но и интеграционные моменты. Это когда разные учебные заведения, а именно - детские сады и школы с разным языком обучения, позволяют учителям не только выучить язык, но и наметить какие-то возможности по совместной работе.

Также я рассказывал депутатам о проекте «Специалист - в учителя». Речь о том, как из специалиста сформировать учителя, который ответственно подходит к руководству учебным процессом. Здесь Таллинн берет на себя ведущую роль по внедрению этой меры поддержки. Потому что мы понимаем, что дополнительного ресурса учителей в ближайшие годы не ожидается.

Помимо этого, мы говорили и об инновационных методах поддержки. Например, мы будем предлагать учителям языковые приложения. Они индивидуально смогут использовать эти приложения для усовершенствования своих навыков владения эстонским языком. И, конечно, также мы говорили и о кадровых проблемах. О том, насколько вообще болезненно затронет этот переход определенных учителей, которые уже по нынешним требованиям не владеют эстонским языком в должной степени.

Обо всем этом мы говорили, и оппозиционные силы предлагали определенные уточнения мерам поддержки. В отношении этой программы подразумевается, что сейчас это своего рода скелет, отправная точка, которую нужно будет усовершенствовать, и в этом процессе предлагать более индивидуальные меры. И я надеюсь, что это позволит нам максимально безболезненно данную реформу реализовать.

- Очень много говорится об успешном опыте Латвии в осуществлении перевода школьного образования на государственный язык. Опираются ли таллиннские власти на этот опыт, если да, то что, как вам кажется, перенести на нашу почву будет очень легко, с чем, напротив, могут возникнуть существенные сложности?

- Мы ездили совсем недавно с комиссией по образованию и культуре в Латвию и знакомились с латвийским опытом. Могу сказать одно: их система образования адаптировалась достаточно продолжительное время. У них уже с 2018 года была введена концепция билингвального обучения, согласно которой уже на довольно ранних ступенях обучения были предметы, которые преподавались на латышском языке.

Поэтому можно сказать, что у них был не столь форсированный переход, если мы будем сравнивать эти процессы в наших странах. Несомненно, мы столкнемся с теми проблемами, что наблюдаются сейчас в столице Латвии. Мы только что говорили, что мы не будем никого никуда направлять, а родители сами будут выбирать школу. Но уже сейчас в Риге видно то, что прогнозируется в будущем и у нас, что родители из русскоязычных семей в большинстве своем будут предпочитать эстонскую школу.

Это очень большой вызов для национальной школы, в нашем случае - для эстонской школы. Потому что интегрированной методикой преподавания языка и предмета учителя в эстонских школах не владеют. Да и в русских школах этот вопрос сейчас стоит очень актуально, все учителя в обязательном порядке должны получить эти курсы.

Но и в Риге, и в Таллинне очень осознанно подходят к реализации данной реформы. Мы сейчас руководим процессом проведения этой реформы во всех учебных заведениях в Таллинне, которые являются муниципальными. Поэтому разговоры о том, что бы саботируем реформу, являются, по меньшей мере, необоснованными. С другой стороны, у меня складывается впечатление, что мы находимся в стадии неприятия тех проблем, которые существуют сейчас.

И если мы не принимаем эти проблемы, и совместно не ищем пути решения данных проблем, то мы не будем успешными в реализации этой реформы. И поэтому голос местных самоуправлений, которые и должны реализовывать данную реформу, он должен быть услышан. Иначе будут очень большие неприятности.

- Большую обеспокоенность переход на эстоноязычное образование вызывает у родителей детей с особыми потребностями, инициативная группа даже подала петицию в парламент, встречалась с министром образования. Родители детей с особыми потребностями обращают внимание на необходимость особого подхода к таким ученикам. Сможет ли Таллинн в случае необходимости как-то помочь таким столичным семьям, например, профинансировать направление в школы и классы с такими детьми дополнительных специалистов, которые помогли бы детям и родителям справляться с новыми трудностями?

- К сожалению, в данном случае мы имеем дело с проблемой, решением которой не являются дополнительные денежные средства. Мы уже пришли к осознанию того, что с началом этой реформы определенное количество учителей в школах, в том числе и в спецшколах, потеряют свои рабочие места, поскольку они уже сейчас не владеют в достаточной степени эстонским языком. Это главная болевая точка при реализации данной реформы.

Поэтому если говорить о положительных моментах от возникшей на прошлой неделе тубулентности, то это - моя встреча с министром образования, которая состоялась вчера. Мы эту болезненную точку зафиксировали и договорились, что будем совместно работать над преодолением этой ситуации.

Уже сейчас не должно быть каких-то ложных надежд, каких-то иллюзий по поводу того, что будет сделано какое-то исключение. На самом деле, я очень ценю такую прямоту в общении, когда министр или Министерство образования говорят очень четко, как именно будут дела обстоять. Именно тогда можно начинать искать какие-то возможные варианты решения проблем. Если же у нас на пути меняются правила игры, то тогда и возникают такие неприятные ситуации.

Конечно, если мы говорим о таких проблемах, которые препятствуют или не способствуют переходу на эстонский язык обучения в запланированном объеме, то мы должны понимать, что в ситуации с детьми с особыми образовательными потребностями нужны очень гибкие методы. Для того, чтобы качество образования не упало, для того, чтобы мы не травмировали этих детей, и в то же время для того, чтобы все цели этой реформы были все-таки достигнуты. Легкий оптимизм у меня все-таки есть в связи с моей вчерашней встречей с министром образования.

- Вопрос зарплаты учителей, ее повышения, заложенного в госбюджет следующего года, лежит на столе у госпримирителя, который общается сейчас и с Министерством образования, и с профсоюзом. Министр образования часто напоминает, что владельцами большинства школ являются местные самоуправления, поэтому, по ее мнению, и их нужно подключать к решению трудового спора, про Таллинн говорят, что это самый богатый муниципалитет. Может ли Таллинн что-то сделать со своей стороны, чтобы снизить вероятность забастовки, что будет с образовательными нуждами детей в столице, если забастовка все-таки состоится?

- Вы знаете, сейчас очень трудно говорить о том, как будет эта ситуация развиваться. Понятно, что мы тоже получили данное обращение министра образования, очень серьезно к нему относимся, и те инициативы, которые Министерство образования как бы закрепляет за местными самоуправлениями, именно для того, чтобы смягчить данную ситуацию, они с одной стороны понятны.

С другой же стороны… Говорить о том, что Таллинн - самое богатое местное самоуправление, и поэтому Таллинн должен больше вкладывать и платить… Вот всегда здесь хочется полностью внести ясность: Таллинн достаточно вкладывает.

Это не значит, что мы должны делать этого меньше, наоборот, мы должны делать больше, ведь всегда есть куда стремиться. Но при всем при этом мы должны понять, что три опорных специалиста финансируются городом, что есть дополнительные программы, которые финансируются Таллинном, что учителя в детских садах получают тот минимум, что закреплен за учителями в общеобразовательных школах. И так далее, и тому подобное.

Здесь понятно, что легкого решения этой проблемы не будет. В общем и целом мы будем участвовать в этом процессе и вносить в него свой интеллектуальный вклад. И насколько это будет возможно, наверняка предложим и какие-то меры поддержки учителей.

- С 12 октября в школы и детсады Эстонии начали приходить письма с бомбовыми угрозами. Поскольку объем этих писем был невероятно большим, ясно, что в большинстве случаев поступление такого письма не означало автоматического преркращения работы учреждения. Понятно, что риски оценивают соответствующие службы, но наверняка и на уровне столичного департамента образования выработан какой-то алгоритм действий. Могли бы вы рассказать, как сейчас все это работает, при каких условиях ситуация требует более серьезного реагирования? Проводятся ли инструктажи с руководителями школ?

- Прежде всего нужно сказать, что все необходимые кризисные планы есть у каждого учебного заведения. Все учреждения должны этим планам следовать. Оперативный анализ рисков всегда проводит руководитель учреждения. Здесь не должно возникать такого отношения, что если какой-то руководитель школы принял решение об эвакуации, то это могло быть избыточной мерой. Нет, если он так поступил, значит у него на это были определенные причины.

Кроме того, мы не должны терять бдительность. Конечно же, анализ рисков со стороны Департамента полиции и погранохраны постоянно приходит. В случае, если нужно где-то отдельно реагировать, то полиция моментально связывается с каждым учреждением. Нету такого, что кто-то там чего-то не сделает. Но также очень важно еще и получать обратную связь. Здесь я благодарю наши школы и детские сады, которые очень оперативно эту информацию присылают.

Полиция собирает эти данные, в том числе - и по форме угрозы, и по содержанию, и все это анализируется. Но я еще раз хочу сказать, что если вдруг в школе руководителем оперативно принимается решение, что нужно эвакуировать людей, потому что есть какая-то опасность, то, безусловно, это обязательно нужно делать. И нужно прерывать учебный процесс, потому что безопасность детей важнее всего.

Мы все из этого вынесли определенный урок, но бдительность - это ключевое слово в этой ситуации. Бдительность, а также ответственность.

Смотрите запись полной версии беседы!