/nginx/o/2023/12/08/15769194t1h2566.png)
/nginx/o/2023/11/18/15727869t1h3409.jpg)
Уже полтора года в медиа циркулирует информация о том, что в Силламяэ при городском музее открывается «парк советского периода». На фоне жесткой позиции, которую занимает Эстония в отношении России с ее намерениями реставрировать СССР, такая презентация проекта вызывает, как минимум, удивление. Rus.Postimees отправился в Силламяэ, чтобы выяснить, действительно ли там предпочитают игнорировать актуальную повестку.
«Парк советского периода» - российский фильм 2006 года, начинающийся как ностальгическая комедия и быстро развивающийся в зловещий фарс. Название отсылает к голливудской франшизе «Парк юрского периода», варьирующей сюжет о выходе из-под контроля клонированных динозавров, населяющих парк развлечений. «Советский» парк со всеми его поверхностными радостями тоже оборачивается самой темной стороной – арестами, допросами, произволом власти и ничтожеством человеческой жизни. Название фильма прилипчивое, готовое убежать в народ. Что и приходится наблюдать в случае со злосчастной экспозицией в Силламяэ.
Силламяэский музей расположен в скромном здании бывшего детского сада. Компактный музей в небольшом городе – нормальная соразмерность. Сейчас музей как раз постепенно превращается в тематический парк. Приведена в порядок территория – летом поставили на вид очень скромные элементы детской площадки, а также павильоны, в которых компания BlueRay завершает монтаж VR-экспозиций. Одна посвящена урановым разработкам в первые годы после Второй мировой войны, вторая воспроизводит мир тоталитарной антиутопии на материале романа Евгения Замятина «Мы». Между павильонами – постамент, куда предполагается водрузить копию кичевой сталинской скульптуры, которыми когда-то была украшен бульвар, спускающийся к морю.
/nginx/o/2023/11/18/15727870t1hc012.jpg)
Директор музея Елена Антушева говорит, что идея усилить собственно историческую экспозицию образами художественной антиутопии, принадлежит компании-разработчику, которая в 2021 году сделала в Тойла виртуальную экскурсию по замку и парку Тойла-Ору образца 1938 года. Там была и есть утраченная и призрачно воссозданная красота. Здесь будет политически заряженное, ясно ангажированное заявление. Антитоталитарный пафос второго павильона в нынешних условиях строго обязателен, считает директор. Она убеждена, что это надежная страховка от опасности хотя бы невольного восхваления «трудовых подвигов» советской эпохи.
«Мы никогда не называли свой тематический парк "советским", - Антушеву явно успели утомить постоянные подозрения. - Это парк, посвященный истории города. Одна из наших экскурсий называется так же - Salapärane Sillamäe, то есть "Таинственный Силламяэ". Так, а что тут вообще таинственного? – наседаю я в надежде ухватить просоветские настроения. «Потому что курортный поселок, где в эпоху довоенной Эстонской Республики построили сланцевый завод, в период советской оккупации был закрытым городом. Неизвестно, что в нем происходило и чем он жил, отсюда такое название и у экскурсии, и у проекта», - поясняет Антушева.
/nginx/o/2023/11/18/15727955t1h52cc.jpg)
По ее словам, обойти стороной так нервирующий многих советский период в случае с Силламяэ невозможно. Хотя бы потому, что статус города он получил в 1957 году, когда обрел узнаваемый контур – помпезную застройку ведущего к морю бульвара, дом культуры и даже по тем временам дерзкую каланчу нынешней городской управы. Все это ампирное великолепие было вызвано включением Силламяэ в советскую атомную программу, поскольку близ будущего города были обнаружены залежи диктионемового (черного) сланца с небольшим содержанием урана. Все это неплохо известно не только историкам, но и широкой публике. Обойти эти факты принципиально невозможно, другой вопрос – как их представить.
Бросается в глаза, что публикации, посвященные обновлению силламяэского музея, муссируют «советскую» идентичность тематического парка. Вернее, слово «советский» исправно попадает в заголовки, так как, по-видимому, обеспечивает читаемость. В основном тексте токсичный акцент может быть снят. Любопытно, что в статье, появившейся на городском портале Силламяэ в конце января прошлого года, упоминается только «парк закрытого города», а начиная с сентября в прессе уже не называют иначе, как «советским». В этом году понятие превращается в нарицательное. Связь с обострением восприятия советской эпохи, которое произошло после начала полномасштабной войны в Украине, вполне очевидна.
«В передаче "Народу важно", которую выпускает нарвская студия ETV+, был показан грамотный адекватный репортаж, который снял их журналист Евгений Завадский, - делится впечатлениями Антушева. – Но люди, которые собрались в студии, репортаж не обсуждали, а делали упор на опасностях, которые таит в себе демонстрация советской эпохи в музее. Тогда я впервые услышала слово "Сталинлэнд" (его произнес ведущий Юрий Николаев – прим. ред.), но ведь у нас даже в 2021 году ни о чем подобном речи не было. В страшном сне может такое присниться, по-моему. Просто журналисты, вероятно, брали такой фокус, который мог сыграть на публику», - заключает Антушева.
Миссия музея – не только раскрытие «советских тайн» Силламяэ, но и целостная реконструкция продолжительной истории поселения, которое было на месте города. Впервые Силламяэ под средненемецким именем «Brüge» (попросту «Мост») был упомянут аж в XVI веке. Руководившая музеем до весны этого года Аала Гитт в 2018 году начала поиски документа, который подтверждал бы этот факт. В результате один из берлинских архивов предоставил музею Силламяэ копию письма от 12 марта 1502 года, где описывается битва под стенами Ивангорода и среди прочего упомянут мост на высоком берегу реки, при котором была корчма.
/nginx/o/2023/11/18/15727878t1hf025.jpg)
«Пауль Йохансен считает, что упоминания о нас есть даже в XIII веке, - Антушева радуется, что можно оставить тему ползучего восхваления СССР. – Знаете, в «Датской книге» (Liber Census Daniae – Датская поземельная книга, манускрипт XIII века, созданный в канцелярии короля Вальдемара II – прим. ред.) упомянуты два перехода между высокими речными берегами - в Тойла и у нас. Но это под вопросом, конечно. Ясно лишь, что здесь в средние века шли торговцы – ведь зимний путь был по берегу, а не по воде. И тракт этот шел по нынешней улице Кеск. Новое шоссе на Таллинн появилось в 1938–39 годах», - начинает выдавать музейный гид с многолетним стажем.
/nginx/o/2023/11/18/15727950t1h81aa.jpg)
В реляциях военачальников Северной войны уже упомянуты Силламяги – так русские называли эти места вплоть до XX века. Важнейшим рубежом в истории места стало открытие курорта в 1849 году. «Упоминания в газетах встречаются уже в начале 1850-х, - говорит Антушева и, конечно, добавляет: - Заметьте, жизнь здесь кипела задолго до Нарва-Йыэсуу. Самый знаменитый дачник эпохи империи – Иван Павлов, приезжавший сюда с семьей более 20 лет. Константин Бальмонт написал тут сборник "Фейные сказки". Много кто ездил».
Жизнь досоветского Силламяэ совершила крутой поворот в эпоху независимости, когда рядом в Тюрсамяэ был построен сланцеперерабатывающий завод. Дачников, как ветром, сдуло, а в газетах начали писать, что в Силламяэ «пришла вонь Цейдлера» (фамилия главного инженера завода). Курорт к тому времени и так уже был в тени более фешенебельной Усть-Нарвы, но эта индустриальная перезагрузка все испортила и подарила советским начальникам основу для создания в городе секретного предприятия.
На первом этаже заканчивается ремонт. Чрезвычайно оживившаяся сотрудница сувенирного магазина убеждена, что мне необходим чай. Я, как обычно, опаздываю и отказываюсь, хотя и посидел бы. В зале, где стартует ославленный эстонскими медиа тематический парк, висит люстра из стеклянных рыбок – это морской город. В углу стоит курортный павильон, напротив висит каннель, изготовленный зэком местного ГУЛАГа. Возвеличивания советского, за вычетом воспроизведенной в соседней комнате обстановки стандартной квартиры, не наблюдается. Такие фрагменты быта есть и в Курессаре, и в Пайде – они пока вне подозрения.
/nginx/o/2023/11/18/15727951t1ha839.png)
В зале напротив, еще не включенном в «парк», располагается богатая коллекция минералов, которую собирал многолетний хранитель – в прошлом художник-оформитель сланцехимического завода Александр Пополитов (1946–2021). Среди множества эффектных экспонатов легко отыскать диктионемовый сланец – зловещий на вид камень, хотя, возможно, все дело в предварительном знании о его предназначении. Из-за него город был закрыт в советские годы, а вблизи него десятилетиями был открытый бассейн с радиоактивными отходами, теперь накрытый саркофагом.
И это притом, что к советскому «атомному проекту» Силламяэ имел достаточно опосредованное отношение. Уже с 1950-х годов лаборатории завода и само производство были перенаправлены на разработки, связанные с редкоземельными металлами. Попытка построить остров утопии с комфортными условиями жизни и особым снабжением (бочки красной икры и прочие признаки роскоши согласно советским кулинарным книгам) завершились еще до получения Силламяэ статуса города.
На втором этаже музея стоит копия памятника «мирному атому», который советское начальство запретило ставить в публичных местах, чтобы не раскрыть секрет назначения завода, известного под названиями «Почтовый ящик 22», «Нарва-1» и даже «Ленинград-1». Оригинал мыкался по территории завода, всем мешал, почти лишился носа и получил кличку «Гаврила», прежде чем был водружен на постамент у Дома Культуры к 70-летию большевистского переворота аккурат под занавес первого государства рабочих и крестьян.
/nginx/o/2023/11/18/15727954t1h324c.png)
Трудно найти лучший символ советской нелепости. Не имеющий отношения к революции, в честь которой поставлен, он изображает модель атома, которым здесь реально занимались лет пять, а потом делали концентрат диоксида урана. Памятник даже не попал на карандаш комиссии по борьбе с памятниками советского режима, и это хорошо, потому что его необходимо оставить. Ведь он разоблачает советскую эпоху, а не вселяет гордость за нее.
«Мы живем в эпоху переосмысления советского наследия, - Антушева смотрит в окно на памятник Ленину с уже действительно отбитым носом. – И это правильно, это нужно. Но мое мнение в том, что для этого и нужны такие парки. Потому что мы уберем всю символику, очистим пространство, и все забудем. Но ведь забывать об этом нельзя. Дома в светлых тонах с квартирами для рабочих – и тут же отделение ГУЛАГа. И сами эти дома строили военнопленные и другие подневольные».
За фасадом кому-то выделенного изобилия всегда маячила масса бесправных, кто это изобилие обеспечивал. «Мы и раньше показывали, какой ценой эти закрытые сталинские города получали свое особое снабжение, а теперь тем более. Скоро виртуального Замятина откроем. А советский герб с бывшей доски почета пусть так и лежит – там ему и место. Кстати, знаете, когда убрали памятник Сталину, который стоял на месте «мирного атома»? – Антушева переводит взгляд в комнату. – В шестьдесят втором! Закрытый город – своя специфика».